Джим Батчер - Холодные деньки

Я нашёл тропинку, которая вела к вершине холма, самой высокой точке острова. Для облегчения подъёма на ней были неравномерные ступеньки, вырезанные прямо в склоне. Они были достаточно коварны, нужно было идти по ним со всей осторожностью или обладать островным всезнанием.

На вершине холма лежали руины каменного маяка. Разрушившись много лет назад, сейчас он имел форму разжёванного временем бункера. Рядом с разрушенной башней кто-то собрал домик из осыпавшихся камней. Когда я увидел его в первый раз, это было квадратное приземистое сооружение без крыши. Мы с Томасом планировали восстановить крышу, чтобы у меня было место для ночёвки, где я мог бы разжечь огонь и согреться, но у нас так и не дошли до этого руки, всё полетело к чертям собачьим. Дом остался пустым, прибитым и несчастным, но сейчас я видел, что внутренние стены окрасил мягкий золотистый жар огня. Чувствовался запах дыма.

Кто-то развёл для меня огонь.

Я начал пробираться вперёд с удвоенной осторожностью, оглядываясь по сторонам не только с помощью чутья, но и глазами, на случай того, что моё всезнание окажется почти всезнанием, но так и не обнаружил ни единой угрозы. Я вошёл в хижину и оглянулся.

В очаге горел огонь, на раскладном столе лежала груда массивных пластиковых коробок с едой, в которых она может храниться по несколько месяцев. Такие контейнеры не по зубам даже животным. В ящике на полу лежало походное оборудование, я не торопясь взял оттуда кофейник и наполнил его водой с помощью старого насоса, который стоял сразу же за дверью. Я бросил несколько щепоток кофе, повесил кофейник на каминную перекладину и пододвинул его к огню.

Я вынул череп и уложил его на столе.

— Так, Боб. У нас есть работа, — сказал я. — Ты ведь всё слышал?

— Ага, — ответит он, в его глазных впадинах зажглись огоньки. — Остров скоро бабахнет.

— Наша задача — узнать, что творится, почему и как нам остановить это.

— Блин, и как я сам не догадался, Гарри?

— Это — материал под грифом «совершенно секретно», — сказал я. — Всё, что ты здесь узнаешь — строго между нами. Если ты попадешь в руки к кому-нибудь другому, я хочу, чтобы ты компактно упаковал весь этот вечер и запер в каком-нибудь надёжном уголке. Только не вздумай снова откалывать от себя кусок личности, как было со Злым Бобом.

— Понял, совершенно конфиденциально, — ответил Боб. — И чтобы создать импульс, достаточный для отделения целого нового меня, потребуется намного больше, чем одна ночь работы с тобой. Для этого мне нужно узнать что-то действительно стоящее.

— Меньше оскорблений, больше анализа.

Лучи, выходящие из глазниц черепа, разгорелись ярче. Они прошлись влево и вправо, вверх и вниз, высвечивая всё вокруг, словно тюремные прожекторы. Боб при этом издавал задумчивые звуки.

Я тем временем занялся кофейником. После того, как он несколько минут покипел, я снял его с огня, добавил немного холодной воды из насоса, чтобы осела гуща, и налил себе чашку. Потом добавил немного сухих сливок и щедрую порцию сахара.

— С тем же успехом ты мог бы пить сироп, — пробормотал Боб.

— И это говорит парень, у которого даже нет вкусовых рецепторов, — парировал я. Затем сделал маленький глоток и продолжил:

— Вообще-то я привёз тебя сюда, чтобы ты осмотрел это место.

— Угу, — рассеянно сказал Боб.

— Ну, так что? — спросил я.

— Хм… — замялся Боб. — Я всё еще работаю над внешним слоем заклинаний на камнях этого коттеджа, Гарри.

Я нахмурился:

— Э… Что?

— Ты ведь видел символы на них, верно?

— Конечно, — я отхлебнул кофе. — Они вроде как засветились, когда…

На несколько секунд тошнотворный, отупляющий ужас и боль заполнили мои мысли. Пару лет назад я воспользовался Взглядом, чтобы посмотреть на ту жуткую тварь, и это не та ошибка, которую можно искупить. Теперь память об истинном облике этого существа была заперта в моей башке, и она не исчезнет и не изгладится… никогда.

Это было плохо. Но ещё хуже было то, что я привык к этому. В результате я лишь слегка запнулся.

— …нааглоши пытался войти. И, похоже, они ему не особо понравились.

— Твою ж мать, ну ещё бы, — нервно ответил Боб. — Гм, Гарри… Я понятия не имею, что это.

Я хмуро покосился на него:

— Э… Что?

— Я не знаю, — повторил он. В его голосе прозвучало искреннее удивление:

— Гарри, я не знаю, что это за символы.

Магия, как и множество других дисциплин, которые человечество начало недавно развивать, имеет свою историческую терминологию. Заниматься магией — это способ познания Вселенной и её законов. Этого можно достичь с помощью множества способов, применяя множество теорий и научных гипотез. Можно прийти к сути посредством множества теоретических выкладок и умозаключений, некоторые из которых являются авангардом высшей математики. Не существует правильного или неправильного пути понимания Вселенной, есть только различные пути, некоторые более, а некоторые менее удобные для достижения цели. Постоянно открываются всё новые и новые перспективы развития идей, теорий и решений, поскольку благодаря множеству блестящих умов Искусство постоянно развивается и совершенствуется.

Но из этого следует, что стоит вам изучить один из путей, вы обретёте ясное понимание того, что возможно, а что — нет. Неважно, сколько одёжек многословия вы оденете на ваши формулы, два плюс два не будет равно пяти. (За исключением очень, очень редких, чрезвычайно ограниченных и очень маловероятных обстоятельств.) Магия — это не то, что заставляет что-либо произойти, это не фокус. Это законы взаимодействия, структура и пределы — и главной причиной создания Боба было то, что нужен был инструмент для очерчивания, изучения и исследования этих пределов.

У меня не хватит пальцев рук, чтобы пересчитать все случаи, когда Боб был безукоризненным всезнайкой. Он всегда был в теме. Череп столетиями работал на волшебников. Он нахватался знаний из всех сфер.

— Что? Ты серьёзно? Ничего? — удивился я.

— Они мощные, — сказал он. — Могу даже сказать, что очень мощные. Но также и сложные. Думаю, Молли в её самый лучший день не подойдёт даже близко к подобному сумасшедшему уровню мастерства. Ты на пике своей мощи не сможешь одолеть магию самого маленького из близлежащих камней. И это только первый слой. Думаю, их много. Возможно, очень много. Ну, например, сотни.

— В каждом камне?

— Ага.

— Это… Этого не… Никто не может запихать так много магии в столь маленькое пространство, — запротестовал я.