Батчер Джим - Маленькая польза

Глава 1

Зима в тот год наступила рано; видимо, это было такое предупреждение.

В вечернем воздухе просвистел снежок и влетел в рот моей ученицы. Так как она бормотала мантру, когда это произошло, она завершила ее с полным ртом снега – хотя, может, для человека, который таскает на себе столько пирсинга, неожиданный контакт со снегом не был таким потрясающим, как для большинства людей.

Молли Карпентер продолжала мантру, плюясь снегом, и дети вокруг нее захохотали. Высокая, белокурая, и спортивная, наряженная в джинсы и тяжелое зимнее пальто, она выглядела естественной в снежном уборе, хотя ее щеки и нос покраснели от холода.

– Концентрация, Молли! – призвал я. Я очень старался, чтобы в моем голосе не проскользнул смех. – Вы должны сконцентрироваться! Снова!

Дети, ее младшие братья и сестры, немедленно начали готовить новые боеприпасы, чтобы швырнуть в нее. Задний двор дома Карпентеров был уже полностью разгромлен с начавшейся вечером зимней войны, и две низеньких крепостных стены смотрели друг на друга через десять ярдов открытой лужайки. Молли стояла между ними, дрожа, и посылая мне нетерпеливый взгляд.

– Не может быть, чтобы это было нужно для обучения, – сказала она дрожащим от холода голосом. – Вы делаете это для своего собственного больного развлечения, Гарри.

Я нежно улыбнулся ей и поймал свеженький снежок от маленькой Хоуп, которая, очевидно, назначила себя моим сквайром. Я серьезно поблагодарил маленькую девочку, и заставил снежок попрыгать на моей ладони несколько раз.

– Ерунда, – сказал я. – Это – замечательная практика. А вы хотели начать тренироваться сразу с настоящими пулями?

Молли подарила мне сердитый взгляд. Потом она глубоко вздохнула, нагнула голову и подняла свою левую руку с широко растопыренными пальцами. Она опять начала бормотать, и я чувствовал тонкое изменение перемещающихся энергий, поскольку она начала составлять волшебство вокруг себя в почти твердом барьере, щите, который возник между нею и начинающимся ракетным штормом.

– Готовьсь! – крикнул я. – Целься!

И каждый, включая меня, не сговариваясь, сделал бросок прежде, чем я добрался до конца команды, и воздух наполнился снежками, брошенными детьми, от самого старшего, Дэниела, которому было семнадцать, до самого маленького Гарри, который еще не был достаточно большим, чтобы суметь бросить снежок далеко, но все-таки не позволял, чтобы ему мешали сделать самый больший снежок, который он мог поднять.

Снежки врезались в щит моей ученицы, и он остановил первые две замороженные ракеты, взорвавшиеся в снежную пыль. Остальная часть их, тем не менее, прошла через щит, и теперь Молли была забрызгана несколькими фунтами снега. Маленький Гарри дошел до нее и бросил последний, обеими руками, и вопил с веселым триумфом, когда его снежок размером с буханку хлеба, разбрызгался на всем протяжении живота Молли.

– Пли! – рявкнул я запоздало.

Молли упала на попу в снег, еще продолжая бормотать, и смеясь. Гарри и Хоуп, самые маленькие дети, быстро запрыгнули на нее, и с этого момента урок защитной магии плавно превратился в давнишнюю традицию детей Карпентеров – сгрести как можно больше снега за шиворот друг другу. Я стоял и усмехался, смотря на них, и мгновение спустя увидел, что их мать стоит рядом со мной.

Черити Карпентер передала дочери свою окраску и телосложение. Черити и я не всегда ладили, фактически, мы почти никогда не ладили, но сегодня вечером она тоже улыбалась детским выходкам.

– Добрый вечер, господин Дрезден, – пробормотала она.

– Добрый день, Черити, – ответил я дружелюбно. – Это у вас часто случается?

– Почти всегда, после первого настоящего снегопада года, – сказала она. – Вообще, обычно это ближе к Рождеству, чем к Хэллоуину.

Я наблюдал за шумно играющими детьми. Хотя Молли уже сильно выросла во многих смыслах, сейчас она совсем легко вернулась к детству, и мне было приятно на это смотреть.

Я ощутил, что Черити разглядывает меня, и поглядел на нее, подняв вопросительно бровь.

– Вы никогда не играли в снежки с семьей, – сказала она спокойно, – верно?

Я покачал головой и переключился на детей. – Никакой семьи, чтобы было с кем играть, – сказал я. – Иногда дети пытались играть в школе, но учителя не позволяли. А некоторые дети делают это сердито, а не для развлечения. Всяко бывает.

Черити кивнула, и также стала смотреть на детей.

– Моя дочь. Как движется ее обучение?

– Хорошо, я думаю, – сказал я. – Ее таланты абсолютно не близки к моим. И она не собирается стать боевым волшебником.

Черити нахмурилась.

– Почему Вы говорите это? Вы думаете, что она не достаточно сильна?

– Сила не имеет к этому никакого отношения. Но ее самые большие таланты делают ее неподходящей для боевых действий.

– Я не понимаю.

– Видите ли, у нее хорошо получаются тонкие вещи. Деликатные вещи. Ее способности при обработке прекрасного, чувствительного волшебства являются выдающимися, и все время растут. Но та же самая чувствительность означает, что у нее есть проблемы, при встрече с психическими усилиями реального боя. Это также делает грубый физический материал реальным вызовом ей.

– Например, останавливать снежки? – спросила Черити.

– Снежки – хорошая практика, – сказал я. – Ничто не пострадало, кроме ее гордости.

Черити задумчиво кивнула.

– Но Вы учились не на снежках, верно?

Память о моем первом уроке ограждения при Джастине Дюморне не была особенно сентиментальна.

– Бейсбольные мячи.

– Боже милосердный – сказала Черити, качая головой. – Сколько Вам было лет?

– Тринадцать. – Я пожал плечом. – Боль – хороший фактор мотивации. Я быстро научился.

– Но Вы не пытаетесь преподавать моей дочери тем же самым путем, – сказала Черити.

– Нет такой срочности, – сказал я.

Детский шум стих, упал до шепота, и я подмигнул Черити. Она поглядела на детей, потом на меня, веселье просияло на ее лице. Почти тут же Молли крикнула, “Давай!” и множество снежков понеслось ко мне.

Я поднял левую руку, сосредотачивая мое желание, мою магию, и воплотил ее в форму широкого, плоского диска передо мной. Это не был достаточно хороший щит, чтобы остановить пули, или даже хорошо брошенные бейсбольные мячи, но для снежков это было просто прекрасно. Они разлетались в порошок на моем щите, в тех местах, где они ударялись о щит, появлялись небольшие вспышки светло-голубого света.

Дети хохотали и возмущались. Я крикнул, “Ха!” и вскинул триумфально кулак.

Тогда Черити, стоявшая позади меня, засунула мне здоровенную горсть снега за воротник.