В глубинах неба - Станислав Цыбульский
Я прошелся по комнатам, неотличимым одна от другой, ярким и загроможденным, попробовал подключиться к камерам и без удивления обнаружил, что последние записи сделаны годы назад. Шкафы оказались пустыми, как и сейф с распахнутой дверью в кабинете. Искать здесь уже нечего.
Уже на улице проложил маршрут к жилью Ромашина, та оказалась почти напротив, но по ту сторону кольца. Можно было взять карт и проехать напрямую через склады и трущобы, и после короткого раздумья я так и сделал. Проскочив шлюз, недолго поплутал среди палаток и контейнеров, снова чувствуя тяжелые взгляды со всех сторон, и выбрался с другой стороны, позволив себе вздохнуть с облегчением.
Ромашин жил в рабочем общежитии. Это был здание с низкими, чтобы впихнуть больше этажей, потолками, узкими, как норы, коридорами и темными стенами, расцвеченными только рекламой, по большей части виртуальной. Внутри было шумно, в темноватых коридорах едва ли можно было разойтись, не задев никого плечом, кто-то пел, в одной из комнат спорили. Проходя, я успел разглядеть троих скатов, нависших над нормом, зло тычущим пальцем в виртуальную схему между ними.
Наконец, добрался до места. Толкнул прикрытую, но не запертую дверь, но вопреки опасениям внутри все оставалось не тронутым. По крайней мере, на первый взгляд. Обстановка оказалась более чем спартанской. Комнату пять на четыре метра занимали только кровать в углу, стол со стульями и полка. Все вокруг покрывал тонкий слой пыли, в котором отпечатались мои следы.
Нет, не только мои. В тусклом свете, сдвинутом в соответствии с восприятием морфов, виднелась цепочка следов, ведущих от входа к полке. В два длинных шага оказавшись рядом, я увидел оставшийся в пыли чистый прямоугольник там, где недавно что-то стояло. Подключаясь к камерам наблюдения в коридоре, я уже предполагал, что увижу. Бесформенную тень, выходящую из комнаты Ромашина два дня назад.
Глава 17 Прогулка под дождем
– Да! – Хаммер был явно не в настроении. – Вячеслав Сергеевич, надеюсь, у вас что-то важное…
– Что там по техникам? – оборвал я.
– Что? Да, сейчас!
Он не отключился, а буквально оборвал связь. Я только хмыкнул и пошел дальше к выходу из общежития. Очень уж безопасник нервничает в последнее время, что-то у них там происходит. Огляделся – и снова почувствовал гнетущее напряжение, которое за прошедший час стало сильнее. Зябко поежился, хоть кондиционеры и регенераторы справлялись со своей работой отлично, и воздух почти во всей станции был одной температуры.
Пиликнул сигнал входящего: сообщение от Хаммера. Я раскрыл вложение, в котором было всего несколько строк. Оба техника числились на газоразделительной станции, с управляющим которой меня так вовремя познакомил Войцех.
Заодно проверил маршрут туристки. В полетном плане заключительным пунктом она указала Центральную станцию и уже купила билет на Землю. Посмотрел на часы в углу поля зрения. Нет, поговорить с ней не получится, пересадка с атмосферного челнока на орбитальный у нее идет встык, нужно только перейти из отсека в отсек. Неприятно. Шагая по улице, еще раз просмотрел историю ее перемещений, наложил на траектории Ромашина и профессора и не нашел ни одного совпадения. Переключился на последних. Точка, в которой исчез Ромашин, в тот день располагалась на одинаковом удалении от всех ближайших станций. Корабль же Хоффмана пролетел сразу над тремя… И ни одна из них не фигурировала в деле.
Зазвучал сигнал вызова. В появившемся окне светилась надпись: «абонент не идентифицирован». Я нажал «принять», ожидая чего угодно, от угроз до многозначительного молчания, но голос принадлежал Караваеву.
– Господин следователь?
– Я слушаю, Алексей Юрьевич. Что-то случилось?
– Да, Вячеслав Сергеевич. Не могу долго разговаривать, эту информацию нам сказано придержать, приказ откуда-то с Центральной станции. Мы проводили инвентаризацию, чтобы перераспределить оборудование, и… В общем, часть техники, на которой работала Ева, не найдена, и пропала она давно. Мы считаем, что в день ее гибели или чуть позже. Сначала думали, что кто-то из наших подсуетился, и теперь для правления и полиции это основная версия, но на станции оборудования нет, мы проверили.
– Принял. Когда будет официальное заявление?
– Его не будет. По крайней мере, не в ближайшие недели. По бумагам провели, что все на месте. Так что я сразу решил связаться с вами. Новой информации по Еве пока нет?
В последних словах звучали надежда и нетерпение. Я ответил:
– Мне нельзя разглашать детали, извините.
– Понимаю! Рассчитываю на вас! Мы все тут рассчитываем! Успеха!
Он отключился, я открыл пришедшее сразу после этого сообщение со списком пропавшего оборудования. Секвенсоры, портативные автоклав и дистиллятор, несколько ламинарных камер, инкубаторы… Закрыв список, я остановился и задумался. Караваеву я поверил. Если это дезинформация, то для чего? Кто и что выиграет, если следователь с Земли, с которым почти договорились, получит новую зацепку? Нет, скорее, это именно след.
Ладно, пометим как важное, а пока возьмемся за текущие. Набрав Войцеха, – голос у него был сонный и недовольный, – я дождался, пока тот расскажет, что думает о звонящих в неурочное время, и сказал:
– Свяжись со своим другом, с Куртом, и сообщи, что мы скоро будем на станции.
– А? Что-то накопал? – Войцех моментально проснулся. – Что именно?
– Просто захотелось посмотреть, как там что. Давай, я уже иду к ангару для атмосферников.
Отключившись, я скинул ему метку, в каком именно ангаре арендовал челнок. Ждать некогда. Перед глазами стояла черная бесформенная клякса, выходящая из комнаты Ромашина. Что же тебе там было нужно? И что в той коробке?
Добираясь до ангара, постоянно ощущал спиной тяжелые взгляды. Хоть внешне морфы старались не показывать неприязни слишком откровенно, но все равно время от времени я натыкался на откровенную враждебность. Уже на подходе к шлюзу меня едва не сбил с ног скат, причем, выставил он крыло намеренно, толкнув в стену. Я проводил его долгим взглядом, но он даже не обернулся, а через пару секунд уже скрылся в толпе.
Войцех был уже внутри. Поглядев на меня, он спросил:
– Чего случилось?
– Да так… Не в курсе, что происходит? Все какие-то злые, напряженные.
– Ну… Так это, всегда такое бывает. Сначала эйфория, потом начинают психовать, рычат, как дикие. А потом отпускает их. Побочка.
– Ну, раз всегда, тогда
