Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
— Морской соли в последнее время было многовато... Лаванда.
Пещерный лабиринт был просторным, с высоким потолком. Не таким узким, как вход. Будто для путешествий с комфортом. Ро сделала несколько шагов вперед, осматриваясь по сторонам. Никакого и намека на летучих мышей. Чисто, будто прибираются каждый день. Рабы, наверное... Охнула, наступив на какой-то камушек.
— Барти, когда их построили? — скрыла она конфуз, ибо вскрик разнесся гулким эхом под сводами коридора.
Барти пожал плечами. А Фаррел вдруг подхватил Ро на руки.
— Эй! — возмутилась Аврора, мгновенно заколотив босыми пятками по воздуху.
— Берегу твои ноги. Обхвати мою шею и не брыкайся.
— Но...
— Это было много, очень много лет назад, госпожа Бореалис. Никто сейчас и не помнит.
— Но разве... — как обычно, любопытство побеждало все здравое, на сей раз — возмущение на самоуправство Фаррела, — разве это не ваша история? Кто-то должен помнить?
— Мы ее не записываем, а просто живем, госпожа Бореалис, — снова не понял удивления этой странной госпожи новоиспеченный подручный тайной канцелярии Объединенных Королевств.
Или их надо называть экспедиторами?
Фаррел легонько подбросил Ро на руках, перехватывая поудобнее.
— Может, я того... пешком? — шепотом спросила Ро.
— Еще чего!
— Надорвешься...
— Не надорвусь.
— Давай хоть на закорки... Удобней будет.
— Тут недалеко.
— Но как — если по земле так долго, то...
— Сюда, — позвал Барти куда-то за поворот.
Можно было спокойно продолжать удивляться, забывая про перепалки с Фаррелом-«добытчиком». Взору путешественников предстало нечто вроде железнодорожной станции. Только вагончики, стоящие не на рельсах, а на некой ленте, скорее напоминали вагонетки. И паровоза никакого в них не было.
Барти отправился копаться в каком-то механизме на стене.
— Поставь меня на землю, — прошипела Ро.
— Я же сказал, что...
— Я посмотреть хочу, Фарр! Тебе-то, может, и не в диковинку, а я в таком месте в первый раз. И — кто знает — вдруг в последний.
— Вообще-то, я тоже в первый.
— И тебе посмотреть совсем неинтересно? — с упреком прищурилась Ро.
Фаррел тогда ее и поставил. Ро схватила его за руку и потащила к Барти.
— А как это работает?
Барти смутился от такого внимания. Он явно не был таким прирожденным экскурсоводом, как Чарльз Кастеллет.
— Ну... кристаллы, — он показал огромный еле заметно фосфоресцирующий срез минерала в своей руке, — питают энергией трактовую мельницу, — это относилось к чему-то вроде колеса вездехода, — а она, в свою очередь, перематывает тракт, и поезд движется вперед.
— Вроде беговой дорожки, — резюмировала Ро, разглядывая устройство «вездеходной гусеницы» и прикрепленной к ней «ленты супермаркета». — Гениально и просто...
— Госпожа Бореалис... вы... изобратетель? — уточнил осторожно Барти.
Ро, смеясь, потерла ладони с самым хищным видом.
— О, кто я только не есть, Барти. А что за кристалл?
— Ну... это секрет. Дно моря Духов хранит много секретов. В Тополе свои, у нас свои.
Ро кивнула. Фаррел, сложив руки на груди, наблюдал за сценой и веселился, почти как Блэквинг вчера.
— Вытаскивают их со дна тоже рабы?
— Ну... — Барти замялся, — да.
— Разумеется, проще доставать чудеса руками других, — со вздохом сделала вывод Аврора. — Как всегда и везде. Ну... так мы на них поедем? — уточнила она с нетерпением.
Да, здесь Соция могла бы заметить, что такой восторг на руинах чужих жизней неуместен совершенно, а Агора — что это все опасно, неизвестно, чем кончится и так далее, и тому подобное, но... Несмотря на то, что Ро была готова сражаться за свои наивные идеалы насмерть, но оберегать себя от неуместного выгорания по поводу бед вне собственной компетенции тоже научилась. Иначе ее уже давно разнесло бы в куски.
К тому же — рядом был Фаррел.
Менять мир надо с умом. И Ро просто полезла в вагонетку, высунув сосредоточенно язык: сей жест выражал крайнюю степень погружения в действие.
Глава 11. О свете в тоннеле, неудачном приземлении и горной деревне
Граница Вестланда и королевства Черного Тополя, окрестности деревни Альпурха. Позднее утро девятнатцатого белья.
Вагонетки мчали как угорелые. Аврора, полная решимости встречать будущее лицом лицу стоя, быстро поняла, что смахивает на пса, высунувшегося в окно автомобиля с улетающим за спину языком и ушами. И еще — что Барти и Фаррел, усевшиеся скромненько на дно, безмерно правы.
Все равно в тоннеле было темно, хоть глаз выколи. Ну и, по сути, свет ни к чему — «беговые дорожки» или тракт, как назвал это чудо техники Берни, «знал» дорогу наизусть.
Ро поражалась, как лабиринт не завалило обвалом каким-нибудь, не загадило мышами или крысами, не заплесневело влагой или еще что там. Не исключено, конечно, что против таких дел в ОК тоже существуют кристаллы со дна моря Духов, рабы или артефактные дощечки друидов.
Обхватив коленки и ловя лишь завывание воздушных потоков над собой на виражах (двигался поезд бесшумно — респект — в отличие от великих достижений науки и техники нашего мира), Аврора впервые получила возможность обдумать судьбу последних полутора суток без необходимости принимать немедленные решение и действовать. Немного жаль родителей и знакомых, для которых она на этой Лампедузе как в Ионическое море канула. Мама будет себя корить, что разрешила дочери так шляться по свету. Хотя дочь уже давно решает, куда ей шляться и шляться ли вовсе. Но все равно родители седеют из-за нее, и с каждым годом на то все больше причин, эх… Единственное, о чем Аврора попросила бы Видящего — чтобы горе их не сломало вконец. Или чтобы осталась надежда. Или чтобы время там остановилось. Лучший вариант — чтоб все воспоминания о ней стерлись, как не было.
Ну, или чтобы кто из местных спасенных потерпевших был похож на нее так же, как Йорген на Нелло, и занял ее место. Но это уже совсем из области фантастики, конечно.
Впрочем, все произошедшее в последние два дня — более, чем из области фантастики. И, несмотря на страх и фобии, желание исчезнуть из жизни каждого, Аврора явно чувствовала, как внутри живой жилкой бьется жизнь.
Собственно, за тем она и на Лампедузу
