Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
Фаррел Вайд вошел следом — на плечо Ро опустилась его тяжелая рука. Внутренности немедленно сотрясла дрожь, и Фаррел, похоже, это уловил, ибо приветствие его вышло ухмыляющимся:
— Как самочувствие, Барти?
— Ваша светлость! — подскочил и Барти. — Рад видеть вас в добром здравии!
— Давай без лишних формальностей, — бросил Фаррел, махом садясь на скамью напротив, где вчера сидела Ро. — Называй меня командор, раз уж хочешь при тайной канцелярии работать.
Барти жуть как обрадовался.
— Как зовут местного повара?
— Хелмус, — представил Берти.
— Хелмус, завтрак на троих, да побыстрее, — приказал Фаррел. — Ро, не стой столбом, садись, — похлопал он по месту на лавке рядом. — Сейчас отправимся во дворец Чудесного Источника. Блэквинг отбыл?
— На рассвете, — отрапортовал Барти. — И он дал согласие, чтобы я вас провел подземным лабиринтом.
Фаррел отозвался довольно весело:
— Рад, что ты с ними знаком.
— А то как же! Я ведь в Буканбурге не последний человек...
— Знаю, что ты тоже из рода Блэквингов, знаю. А Седрик что?
— А Седрик — немного более близкий родственник.
— Напишешь потом ему, чтобы тоже приезжал в Вестланд, если захочет. Буканбуржцы в тайной канцелярии пригодятся, — похлопал Фаррел нового помощника по плечу, перегибаясь через стол.
Ро жевала губы, наблюдая за поваром Хелмусом.
— А почему вы говорите о Хелмусе в третьем лице? — спросила она тихо у Фаррела.
Фаррел Вайд и Барти, так и оставшийся бесфамильным, переглянулись и рассмеялись.
— Так он же раб.
Ро нахмурилась. Прямо сейчас она — на стороне Странника. Вот тебе и жертвы режима. Решительно встала, оправляя путающееся в ногах платье и подошла к очагу. Хелмус разбивал какие-то подозрительно мелкие яйца в небольшой котелок.
— Давайте я вам помогу, — предложила Ро.
Хелмус не подвинулся даже. Просто продолжал свою работу, методично, но быстро и проворно. Аврора беспомощно оглянулась на мужчин: те с интересом и издевкой над ней наблюдали.
— Он тебя не слышит, Ро, — пояснил Фаррел, подпирая подбородок рукой. — В Буканбурге на рабов накладывают особое клеймо с кодом — они не говорят и не слышат, пока ты не обратишься к ним по имени.
Опять клеймо! Аврора ужаснулась и снова посмотрела на Хелмуса. Его имя готово было сорваться у нее с губ, но Фаррел попросил мягко:
— Аврора, сядь, пожалуйста. Повар сделает свою работу сам.
Ро и сама не поняла, что заставило ее послушаться дознавателя. Понурив голову, она покорно села рядом. Фаррел же продолжил с Барти светский разговор:
— «Искатель» уже отбыл в порт?
— На верфь. Гупо говорил, вас потрепало ночью. Гэрроу был зол, как морской медведь, что вы погнали его в ночь. В третий раз.
Барти кривил усмешку.
— Нужды империи редко кого-то радуют — уж поверь, Барти. Ты скоро в этом убедишься.
Хелмус возил по донышку котла поварешкой. Он только что закинул к яйцам простые овощи и нечто вроде ветчины, и комнатку заставы наполнили дразнящие желудок ароматы.
— А он... что-нибудь думает? — не выдержала Ро.
Берти напротив пожал плечами.
— Вряд ли, госпожа Бореалис. Рабы расстаются с волей.
— И... кто ими становится?
— Кто попадется под руку. Вы бы тоже могли, но сначала вас приняли за сирену, потом вас взял к себе его светлость... Командор, то есть, — поправился Берти под строгим взглядом дознавателя.
У Ро было холодно внутри.
— А гребцы на «Аузонии»...
— Рабы, да. Кто-то перекодировал приказ на клейме — защищать корабль до последнего вздоха. И он был необратим, так что толку с них больше не было. Только убить.
Как дико. Спасти одних, бросить других?.. Раскодировать было нельзя, что ли? Но если нельзя, тогда понятно, почему спасая тех, с рудников, он пожертвовал этими, закодированными...
— А те, кто на рудниках...
— У Черного Тополя другое клеймо. Они считают, отнять волю — бесчеловечно, — пояснил Барти.
Ро закивала горячо — еще бы!
— Хотя, по-нашему, лучше не думать ничего, чем жалеть и помнить обо всем, что потерял, до смерти, — пожал Барти плечами и вытянул шею.
Худющий Хелмус снял котелок с огня. На стол раб без всяких церемоний бухнул три тарелки, затем — три вилки. Котелку полагалась подставка. А затем и сам котел. Ро привстала, чтобы заглянуть внутрь. Болтунья с овощами и ветчиной, на масле... М-м. Несмотря на ужасы местного строя, девушка неожиданно осознала, насколько голодна.
И ей самой от такой бесчеловечности сделалось противно.
— Поговорим потом, — шепнул Фаррел, улучив минутку, и успокаивающе потрепал ее по руке.
Только о чем говорить-то?.. Ведь он с ними заодно. С рабством, с рудниками... И только Странник — против. И якобы «большинство жителей Объединенных Королевств», если верить мерзкому предателю Кастеллету.
Несмотря на безрадостность момента, яичница оказалась вкусной донельзя. Даже пришлось лезть за добавкой под одобрительный смешок Фаррела. Но это все просто чтобы жить. Без еды долго не протянешь.
До подземных лабиринтов добирались по лестнице, выдолбленной в скале, подобно прежней, где Фаррел проводил свой пристрастный допрос. Прежде пришлось пройти по плато скалы, где выл негостеприимно ветер, кружились чайки, и травы волновались вместе с душами, тучами и — где-то кошмарно далеко внизу — морским прибоем, разбивающимся о скалы вдребезги.
Ро приходилось держаться за Фаррела — поручней буканбуржцы и их древние сделать не догадались. А потом Барти остановился на каком-то опасном повороте, покрутил что-то в скале, и открылась невидимая под влажным мхом дверь; ход прорубался внутрь скалы.
— Прошу, — с довольной улыбкой пригласил высокопоставленных гостей дальний родственник Блэквингов и нырнул внутрь первым.
— И что ему мешает нас там убить? — спросила тихо Ро.
Фаррел рассмеялся и сжал ее руку.
— Ты же сама советовала ему доверять — не помнишь? Там, на «Искателе». А теперь отступаешь? Ну, идем. Поверь, Ро, в ОК вовсе не так часто убивают, как ты себе навоображала.
Легко сказать... А узкая пещера, дышащая сыростью и — наверняка летучими мышами и прочими ужасами — вовсе на располагает к доверию.
— Через несколько часов будешь париться в ванной. Предпочитаешь лаванду или морскую соль? — спросил Фаррел на ухо, вталкивая Ро внутрь.
Барти там уже засветил факел, дотронулся до стены, и... огонь побежал вдоль нее по узкому желобку. Сделалось вдруг светло и как-то... более гостеприимно. Ро нашла в себе силы
