Темные числа - Маттиас Зенкель
ГУР ГДР
Балтийское побережье, 1966 год
Ахим Цвирер стоял рядом с коллегами на катере, прислонившись к ограждению. Полоса берега позади сверкала под полуденным солнцем, сливаясь с морем. Вот только что виднелась и уже исчезла, снова появилась, но уже в другом месте: удачное освещение может скрывать больше, чем тень, в этом Цвирер убедился на собственном опыте. Ему было тридцать два года, он служил в Главном управлении разведки (ГУР), занимался конспиративным материально-техническим обеспечением. Основам этого многогранного ремесла он обучался в Центральной школе общества «Спорт и техника». Вдобавок как лучшего студента курса его направили в Московский институт прикладного шпионажа. Там он не только совершенствовал знания по многочисленным специальным дисциплинам, но и укреплял советско-германскую дружбу. Он научился без акцента врать, флиртовать и сквернословить на русском, заказывать билеты на самолет и номера в гостиницах и искать утерянные документы, предназначенные для внутреннего пользования. Параллельно он окончил факультативные вечерние курсы по сценической магии, что свидетельствовало об увлеченности, которая не ускользнула от внимания начальства. Благодаря испытательной работе он получил подпольную кличку Йозеф Фрёлих: 30 апреля 1961 года молодому офицеру удалось сделать так, чтобы пятитонный грузовой контейнер исчез из гавани в Роттердаме и появился спустя одиннадцать дней в Карл-Маркс-Штадте. С тех пор техника уменьшилась в размерах и потеряла в весе, а большинство путепроводов стали неприметнее. Это было лишь то, что лежало на поверхности: после Карибского кризиса противник заметно усилил оборону. Со спортивной точки зрения Цвирер это только приветствовал. Он швырнул окурок в струю за кормой катера. Море за границей вспененного следа блестело, как «чешуя леща», как «осколок кошачьего золота», как «платье с пайетками растолстевшей танцовщицы варьете».
– Кажется, я знаю эту дамочку. – Бранкач прервал игру и развел руки в стороны. – Вот таких габаритов, но на вечернем представлении вполне способна еще размахивать толкушкой для картошки.
– Давайте будем добрее. – Цвирер попытался ответить на мекленбургском диалекте.
– Это твоя теща, что ли? – Бранкач ухмыльнулся, но его примеру последовал только Клайнверт, специалист по обработке данных. Диппельт, который сам не так давно угодил в ловушку Бранкача, шепнул новенькому:
– Осторожно, Клайнверт. Он говорит про девчонку полковника, – а потом добавил уже громко: – Бранкач, ты свои дурацкие шутки можешь передать сигнальными флагами. Шеф, наверное, уже там.
Как по команде все, заслоняясь от солнца, подняли левую ладонь к глазам и посмотрели на быстроходный морской катер, который бороздил волны примерно на полкилометра севернее и тоже держал курс на остров Варенц.
•
Полковник Райнеке, руководитель рабочей группы А XIV, добрался до пансионата на полчаса раньше подчиненных, однако на приветственной встрече в столовой не появился. Его заместитель намекнул, что полковника вывел из строя салат из яиц, которым его снабдила в дорогу супруга. Цвирер предположил, что Райнеке попросту поразила морская болезнь. Приветствовать сотрудников пришлось партсекретарю Ледереру, который, как и Райнеке, добрался сюда на катере Фольксмарине, но не пострадал заодно с полковником от этого привилегированного способа перевозки.
– Выходные на, можно сказать, нашем острове, пребывание здесь в первую очередь представляет собой награду за успехи, благодаря которым экономика и впредь…
Цвирер, наперед зная, что будет происходить дальше, огляделся: список композиций у музыкального автомата, модели парусников, свисающие с потолочных балок, изображения рядом с голландской печью. Вперемешку с любительскими акварелями (бывшая усадьба на острове, лесок и скалистый берег мыса Стрибог) висели фотографии агентов ГУР, которые строили на пляже песочные часы, складными лопатами бросали песок на насыпь для защиты от ветра, позировали у костра с шампурами для сосисок и толпились с охотничьими ружьями вокруг мастерски украшенной утиной тушки. Цвирер узнал некоторых командиров и двух-трех агентов, чьи имена регулярно мелькали в газетах. Лопицш, только недавно поднявшийся до заместителя начальника отдела, по всей видимости, и раньше был толстопузым, а Ледерер не попал ни на одну фотографию, поэтому неизвестно, давно ли у него стеклянный глаз.
Цвирер прислушался. Плотность существительных, восхваляющих государственный строй, заметно снизилась, партийный секретарь заканчивал речь:
– …Перед отъездом мы доверим вам новую задачу – беспрецедентной сложности, это я могу уже сейчас сказать, не забегая слишком далеко вперед. Пока же вы можете с полным правом наслаждаться морским воздухом.
Все незамедлительно последовали этому указанию и отправились на южный берег, где за узким кремниевым полем располагался знаменитый песочный пляж. Выйдя из воды, Цвирер улегся на полотенце. Правда, о том, чтобы вздремнуть, не могло быть и речи. Бранкач, который был на острове уже второй раз, просвещал Клайнверта:
– Внеочередной отпуск, как бы не так. Нас сюда привозят, просто чтобы убедиться: никто не подслушает, включая тех, кто на нашей стороне.
– Если мы и друг другу уже не доверяем…
Диппельт, доплывший до буйков и вернувшийся на берег, избавлялся от попавшей в нос воды. Затем он пропыхтел:
– А здесь кто-нибудь есть?
– Соратники?
Наклонив голову набок, Диппельт прыгал на правой, потом на левой ноге, чтобы вытряхнуть воду из ушей.
– Нет, женщины, – вздохнул он и растянулся на песке, подставив солнцу прыщавую спину.
– Только старуха Энгелькенс и две уродливые помощницы повара, – ответил Бранкач.
– Ты шутишь? На девятнадцать холостяков и соломенных вдовцов?
– Если командование здесь, по вечерам катер привозит на танцы пополнение.
– Вот именно, если.
– О танцах речи не было. Но привратник вешает на амбарных воротах экран, – сообщил Клайнверт и протянул полевой бинокль.
– Я слышал, Фрёлих привез из Лондона учебный фильм.
Цвирер ухмыльнулся:
– «Из России с любовью».
– А кто-то еще говорил, что на острове нет русских.
– Ты и говорил.
И все в таком духе.
•
Следующим утром в половине восьмого (помощницы повара уже накрыли стол к завтраку и заняли лучшие места у беговой дорожки) офицеры выстроились на зарядку. Лопицш, несмотря на полноту, задал быстрый темп. Партсекретарь Ледерер с фотоаппаратом сидел у кегельбана на металлическом желобе для шаров. Каждому, кто находился в пределах слышимости, он сообщал, что вчера вечером потянул лодыжку, споткнувшись на лестнице. Когда Цвирер согнулся в наклоне, ему показалось, что в окне мелькнул полковник Райнеке, но, как только он выпрямился, блекло-серая фигура исчезла, а на ее месте возникла старуха Энгелькенс, которая выбивала подушки и раскладывала их для проветривания на карнизе.
После завтрака решено было осмотреть остров. Недалеко от пляжа Бранкач голыми руками поймал пеганку, прятавшуюся в кустах шиповника. Лопицш не советовал ее есть, на его взгляд, птица была больна. Всю дорогу он старательно подчеркивал, что не зря слывет опытным орнитологом – показывал то на береговую
