Наследие Мышиного короля - Сергей Борисович Куликов
Выигрыш в споре требовал проявлений творческого подхода. Важно было привлечь к себе внимание. Тем не менее, обретение популярности не могло соседствовать с крикливой безвкусицей или, упаси Бог, намёками на слепое копирование авангардных течений. Крайностей следовало избегать, поэтому важно попотеть при выборе образа.
Долгие часы Бенджи провёл у зеркала, примеряя голографические модели парадного одеяния. Он менял детали, подбирал цвета, выделял и затемнял вкрапления наград на своей груди. Всё это нагружало цифровые компоненты натурального мозга, вызывая лёгкую мигрень.
Особенно привлекла внимание Бенджи форма в духе офицеров Второй Германской империи, ушедшей в небытие более пяти веков назад. Он остановился на мундире со стояче-отложным воротником. Красная окантовка и удлиненные петлицы красного цвета дополняли образ, которым в древние времена могли похвастаться только генералы. Это значило несколько «завысить» молодого офицера в звании, но ведь он шёл на праздник к дамам, а не в казарму к сослуживцам!
Кроме того, выбор пал на форму представителя высшего звена командования в сухопутных силах Германской империи. Бенджи служил во Флоте, пусть и космическом. Неточность была простительна по тем же причинам, что и указанное «повышение».
Шинорский праздник имел для землян неофициальный характер, они присутствовали на нём как частные лица. Поэтому вольности допускались. Надо ли снова напоминать, что там будут дамы, на которых следовало произвести должное впечатление?
Определение покроя мундира поставило перед выбором изображений на петлицах. Бенджи думал, что предпочесть: серебряные дубовые листья, как у мекленбуржцев, либо же баварские серебряные лавровые? Бенджи терялся в догадках и решил выбрать наугад. «Повезло» лавровым листьям.
Зеркало показало в целом статного офицера, хотя и немного утратившего в последнее время выправку, к тому же начавшего полнеть и сутулиться одновременно. «Надо внимательнее относиться к своей физической форме», – подумал Бенджи, распрямляя спину и втягивая живот.
Тем не менее, намечались недостатки в самом одеянии, а не только в фигуре офицера. Приглядевшись, Бенджи добавил нагрудные карманы с клапанами, пустил красные канты по срезу полочки и на обшлагах. Взгляд скользнул вниз, остановившись на пока что не имевшей однозначного решения мешанине образов, прикрывавшей ноги.
В след за скользящим взглядом «материя» на ногах приобретала вид брюк в оттенках серо-коричневого цвета, именовавшегося когда-то «фельдграу». Внешняя сторона каждой брючины получила по три красных лампаса. Завершали облик новоявленного «генерала» чёрные сапоги.
Погоны Бенджи решил не встраивать. Настоящие не соответствовали бы реконструированному образу. Исторические не совпадали бы с текущим званием их носителя. Пусть мундир остаётся своего рода маскарадным костюмом, решил землянин. Он приказал цифровому помощнику увенчать свою голову фуражкой с красным кантом, того же цвета околышем и «кожаным» козырьком. Оставалось послать проект в печатное устройство и костюм будет готов.
Вдруг откуда-то из-за спины раздался преувеличенно восхищённый возглас Бертольда:
– Да, прямо-таки жених!
Бенджи вздрогнул от неожиданности и обернулся в поисках говорившего.
– Ты как тут оказался? Чего крадёшься, словно разбойник? – спросил он друга.
Бертольд подмигнул и весело ответил:
– Шёл мимо, решил взглянуть, чем ты тут занят. Увидел, находишься в творческом поиске. Грех было нарушать такую сосредоточенность! Между прочим, не так уж я тихо вошёл, ты просто слишком увлёкся проектом наряда. Но готов поклясться, что шансы на выигрыш у тебя растут, ох, растут. Тем не менее, помни: месяц!
Неприкрытая ирония сквозила в голосе Бертольда. Он ухмыльнулся и вышел из комнаты. Поднявшееся настроение Бенджи рухнуло резко вниз. Он стоял во всём великолепии голографической модели генеральского мундира перед зеркалом, растерянно поглядывая на своё отражение. Глубоко внутри возникло и просилось наружу неприятное чувство, родившееся вместе с комментариями друга.
Во что он ввязался? Бенджи с удовольствием бы разорвал глупое пари, даже поставленное на кон жалование здесь не играло решающей роли. Между тем гордость не позволяла поступить таким образом. Время отступлений упущено. Надо идти до конца и обязательно победить. Значит, выиграем и в этом сражении, мрачно решил Бенджи и криво усмехнулся своему отражению в зеркале.
Глава 29
Жители Шинора много и усердно работали и редко что-либо праздновали. Они мало внимания обратили на промозглую сырость праздничного утра, которая следовала за пеленой тумана, затянувшей всю округу. Между тем атмосфера предстоящего веселья в городе казалась нерушимой. Того же нельзя было сказать про представителей вооружённых сил Земли. В воздухе над базой витали ощущения упадка и уныния.
Проснувшись раньше своих сослуживцев, Бенджи проверил готовность своего одеяния. Хотелось выполнить примерку в одиночестве, чтобы меньше натыкаться на острые шутки своих однополчан. Впрочем, смеяться над внешним видом Бенджи никто не стал.
Недавний настрой веселых подколов словно испарился. Возможно, молодой офицер поднялся достаточно рано, либо же сослуживцы в принципе в этот ненастный день на шутки настроены не были. Бенджи не горел желанием разбираться в причинах такой реакции. Он споро накинул праздничное одеяние и придирчиво осмотрел отражение в зеркале. Увиденное радовало глаз.
Казарма оживала, быстро превращаясь в растревоженный муравейник. Недавно ещё совсем пустые коридоры наполнялись говором людей, готовящихся к большому выходу. Слышались ссоры по поводу вещей, взятых без спроса и не возвращённых на место. Росла атмосфера нервозности, предвкушения большого и важного события, которое прервало бы, наконец, монотонность казарменной жизни.
Состояние офицеров и рядовых на базе земных сил объяснялось не только тревожными ожиданиями от участия в чужом празднике. По правилам хорошего тона, следовало подготовить массу подарков жителям города по случаю годовщины поселения. Между тем военнослужащие озадачились этим в последний момент. В итоге началась неразбериха, хотя командование старалось упорядочить процесс.
Решили собрать и осмотреть подарки за казармами на пустыре, расположенном вне пределов накрытого силовым полем периметра. Печально, но некоторые офицеры осознали, что подготовленный презенты не годятся и следует их заменить. Внесение правок привело к тому, что в назначенном месте собрание предметов потеряло правильные очертания, из горы подарков превращаясь в банальную кучу мусора. Куча эта то росла, то уменьшалась, а сам процесс грозил полностью выйти из-под контроля.
Часть военнослужащих решила не усердствовать, ожидая, что проблема устранится сама собой. Остальные члены сообщества проявили чрезмерную активность, стремясь внести вклад в общее дело. В итоге все сроки вышли, времени оставалось до неприличия мало, а суета лишь возрастала.
Начались взаимные обвинения в несостоятельности. Разгорелись нешуточные конфликты. Многие посчитали, что сослуживцы стараются «выехать на чужом горбу». Вместе с тем вызвало вопросы желание «запрыгнуть в последний вагон». Другими словами, страсти
