Темные числа - Маттиас Зенкель
Сделав рывок, он завершил дипломную работу, начатую до ухода в армию, отыскал блокнот, который вел в Феофании. Он попытался восстановить ход мыслей тринадцатилетнего мальчика, каким был тогда. Леонид решительно настроился проследить процесс, благодаря которому в его подростковом сознании сложилась четкая картина материального мира и который, будучи критически осмысленным и запрограммированным в вычислительной машине, должен стать кандидатской диссертацией. Однако едва ему показалось, что он напал на след, как пришлось прерваться из-за пульсирующей боли в висках. Когда боль утихла, Леонид смог вернуться к работе, но обнаружил, что свернул на ложный путь. Спустя четыре недели бесплодных размышлений возникло искушение съездить в Феофанию.
– А если не поможет, то в Моршин.
– Куда? Как ты себе это представляешь? Ты же знаешь, доктор Эвентова мне прописала строгий постельный режим. Лучше сходи в магазин. Умираю, как хочется киевскую котлету!
•
Черный, некогда громадный кот притаился на мусорном баке за общежитиями. Выглядел он потрепанным и истощенным, будто все это время дожидался возвращения Леонида, вынужден был не раз оборонять свой наблюдательный пост от сородичей и мусорщиков с ножами и теперь вправе рассчитывать на благодарность в виде как минимум стакана рыбьих глаз. Пробравшись на носках ботинок через никогда не высыхающую лужу перед мусорными баками, Леонид вынул из авоськи копченую рыбу. Оторвав ей голову и хвост, он возложил дары к кошачьим лапам и вытер жирные пальцы о кошачью шерсть. Кот заурчал. Убаюканный низкочастотными мелодичными звуками, Леонид снова погладил кота. Позднее в одном из интервью он расскажет, что черный кот погрузил его на несколько секунд в глубокий гипнотический транс. С противоположного берега лужи действительно казалось, будто Леонид заснул стоя. Прекрасная Варвара высунулась из окна третьего этажа и свистнула в два пальца. Кот спрыгнул с бака, и Леонид пришел в себя. Более того, головная боль, мучившая его уже несколько недель, вдруг исчезла, и от внезапного облегчения в голове блеснула идея: «Эврика!» Он взглянул на окно прекрасной Варвары, с воодушевлением помахал рукой и заспешил к дверям. В комнате Варвары он записал первые мысли о создании тест-программы для вычислительных машин. Эту ниточку Леонид продолжил распутывать, уже бросив записи на кресло вместе с остальными вещами.
– Леня, ау, ау, – смеялась Варвара, и прошло еще какое-то время, до того как связь осуществилась. Потом Леонид помчался в общежитие для семейных пар, где Надежда изнывала по копченой рыбе и пастиле.
Вернувшись за письменный стол, Леонид погрузился в размышления о своих гениальных заметках. В последующие дни он четче поставил проблему и наконец увенчал проект заголовком «Автоматическое определение продуктивности искусственного интеллекта».
Дальнейшая алгоритмизация оказалась непростой. Тест-модуль N должен был ставить перед машиной задачу, с которой легко справлялся мозг Нади: «Тест-модуль направлен на способность дословно заканчивать любое предложение на русском языке одновременно с говорящим. Едва ли можно представить более эффективный способ проверки искусственного интеллекта».
– Я рад, что у тебя снова появились идеи, – сказал профессор Берггольц. – Но, если честно, постановка цели неубедительна. Я не понимаю, какую пользу в среднесрочной перспективе должна принести программа. Пройдет минимум пятнадцать лет, прежде чем мы создадим универсальный искусственный интеллект. Для этого нам понадобятся две-три первоклассные испытательные установки. Но автоматический анализ будет считаться целесообразным, только если элементов, требующих проверки, будет намного больше.
Профессор Бабдис, придерживаясь той же точки зрения, сослался на заключительную часть своей последней книги:
– Тест Тьюринга и прост, и эффективен. Его нам, без сомнения, будет достаточно в течение четырех плановых периодов. Поэтому, вместо того чтобы работать, не обращая внимания на объективные требования технологического развития, не лучше ли тебе принять участие в комсомольской кампании по поддержке химической промышленности? Ты мог бы, например, моделировать процесс производства незамерзающей жидкости с помощью дифференциальных уравнений в частных производных.
Увы, не только Бабдис и Берггольц не поддержали тему Леонида, этого не сделал ни один профессор на факультете. В Институте прикладной математики и вычислительной техники для Леонида тоже не нашлось подходящей ниши. Более того, Сергей Алексеевич напрямую спросил, так ли уж нужна ему диссертация:
– С твоими способностями к преподаванию и контакту с молодежью, может, стоило бы…
У Леонида возникло ощущение, что вокруг взвилось кошмарное облако пыли, но шрамы придавали ему боевой вид, несмотря на слезящиеся глаза. Сергей Алексеевич посмотрел поверх фигуры бронзового Дон Кихота на столе и отвел взгляд.
– Я понимаю, у тебя руки чешутся, хочется заняться практикой. А ты точно полностью выздоровел? Готов работать?
Леонид сдержанно кивнул, и Сергей Алексеевич рассказал, что недавно создали конструкторское бюро для разработки мини-ЭВМ. «Nomen est OMEM», – скаламбурил по телефону заместитель директора. Перейдя к делу, он сообщил, что Госплан рассматривает этот смелый внеплановый проект как весьма престижный.
Леонид пока не входил в число подающих надежды сотрудников, но директор института тем не менее дал бывшему подопечному рекомендацию для этой блестящей производственной практики.
– Я думаю, ты тот, кто им нужен… диплом с отличием, глубокие практические навыки, – пояснил Сергей Алексеевич.
В конструкторском бюро (КБ) ОМЭМ, как он сказал, Леонид сможет осваивать настоящую целину: там занимаются разработкой программ для пользователей-непрофессионалов. «Для рабочих и крестьян без специального математического или технического образования – беспрецедентная затея», – такими словами распрощался Сергей Алексеевич с угрюмо посматривающим на него дипломированным математиком Леонидом Михайловичем Птушковым.
Тот, однако, еще не собирался сдаваться:
– Заниматься наукой можно не только в университете. В армии меня примут с распростертыми объятиями, особенно если нужный человек походатайствует, – объяснил он свое решение Надежде.
Однако подполковник Попов сразу расставил все точки на «i», и это стало неожиданностью для Леонида. За последние годы многое изменилось. Красная армия никогда не переставала стремиться к модернизации, во времена холодной войны остановка означает неизбежную гибель. В Железнодорожном все специальные должности давно заняты великолепными кандидатами в офицеры. Непрерывная модернизация довоенной подготовки приносит плоды. Потребность в грамотных педагогах остается высокой и продолжает расти. Для Леонида с его квалификацией, конечно, нашлось бы место инструктора в военной академии, но, принимая во внимание его прошлое, на гражданской службе он принесет гораздо больше пользы, не так ли?
•
Москва – Рига – Москва, 1961 год
Конструкторское бюро ОМЭМ Леонид нашел в конце длинного коридора на цокольном этаже здания, где прежде располагалась телеграфная станция, на восточной окраине города. Рабочие под самодельными фонарями раскатывали кабели, вешали трубчатые лампы над чертежными досками, прокладывали трубопроводы под скамьями, устанавливали мойки и пожарную сигнализацию. Никита Лаврентьевич Орловский, главный конструктор, принял Леонида в
