Сервер и дракон - Ханну Райяниеми
Кев ничего не сказал. Райя работала над собором кровавый бог знает сколько лет.
Она была легендой в сообществе «Дварфкрафта». Она взяла его под крыло, когда он придумал усовершенствованные исключающие-«или» – ворота с арбалетами, огненными стрелами, факелами и нажимными плитами. Пошли тесты. Поначалу он был просто ее обезьянкой. Режим крафта в игре, подключенный к датчикам распознавания жестов iVision, позволял всерьез работать руками, а руки Райи росли, мягко говоря, не из плеч. Ему нравился ручной труд, он помогал отдохнуть после головоломных интеллектуальных усилий, затраченных на дипломный показ в Художественном колледже.
Но потом она привела его в собор, скрытый в тайном осколке сервера, открытый только для них двоих.
– Чего такой тихий? – спросила Райя. Плавная фортепианная пьеса смешивалась с ее голосом, слабые ноты взлетали то вверх, то вниз. – Все думаешь о той девушке? Как ее звали, напомни? Лаврушка?
– Лавиния, – сказал Кев.
– Тебе будет лучше с какой-нибудь хорошенькой шотландкой, а не с такой шикарной красоткой. Точно так же сказала бы твоя мать, правда? Я правильно понимаю?
– Не совсем. – Он вздохнул: – Лавиния сама по себе мегапроект.
– Следи, чтобы тебя не использовали. Стыдно будет, если это ничем не закончится, правда?
В последнее время ему казалось, что Райя готовит его к чему-то большему и лучшему. Она брала его с собой на экскурсии по огромным магматическим банкам памяти под собором, взлетала с ним на головокружительную высоту, чтобы оценить общую архитектуру. А теперь они сидели и говорили о жизни. Бога ради, она что, карликовый мастер-джедай, а Кев – ее падаван?
Просто скажи уже.
Кев кашлянул.
– Кстати. Ты не боишься, что мы когда-нибудь это все прикончим? – Он обвел адамантовым молотком огромный собор. – Может, какой-нибудь мегазверь разорвет его на части или мы копнем слишком глубоко и запустим цепную реакцию… Напрасно потраченных усилий будет очень много.
– Конечно, – согласилась Райя, – но дело не в этом. Это как строить пирамиды: в них и не должно быть смысла. Он будет стоять здесь до тех пор, пока существует интернет – то есть, может, и вечность. Даже если мы не закончим, однажды кто-нибудь найдет собор и задумается, зачем он нужен. Люди всегда будут помнить миллиард убийств в Halo или поражение Спящего. Это даже лучше. Я думала, ты понимаешь это.
– Ты поэтому это делаешь? Чтобы тебя помнили?
Райя слезла с края башни. Ветер усилился, и русалки больше не выпрыгивали из неспокойного моря.
– Не совсем. А почему ты спрашиваешь?
– Просто я больше не вижу в этом смысла, – пояснил Кев. – Я пытаюсь попрощаться.
Накануне вечером игра в «Дварфкрафт» затянулась, и Кев едва успел на шоу Лавинии. Он был в «Кабаре Вольтер» на Коугейт ровно в семь. Все тело покрывал тонкий слой пота, от которого холодела кожа, – ему пришлось бежать по запутанным улочкам бегом.
У бара стояла очередь, в основном первокурсники и второкурсники. Выступление Лавинии было одним из предварительных мероприятий предстоящего Модного шоу университета Эдинбурга, крупнейшего благотворительного мероприятия, которое ежегодно устраивал университет. Приложение F+Frendipity выдало несколько вероятных контактов среди людей, стоящих в очереди. Высокая блондинка, в развевающемся зеленом платье, на стабилизированных ходулях с микроконтроллером, имела довольно высокий балл за моду, но это значило, что к ней подойдут все. Кев решил спокойно встать в конец очереди, отдышаться и посмотреть параметры Лавинии.
F+ давало шестидесятипроцентную вероятность того, что сегодня они с Лавинией переспят. Это было меньше, чем он надеялся: судя по графику эмоций за последние пару недель, их общение все сильнее склонялось к флирту. Они разговорились о своей общей любви к Эдварду Гори на одной из многочисленных вечеринок в честь вручения дипломов. Ей нравились его шарфы ручной вязки с узорами в виде клеточных автоматов.
С другой стороны, многие их взаимодействия в F+ были просто автоматическими лайками. Так что, возможно, дела были не так уж и плохи, учитывая, сколько всякой ерунды Джейми наболтал на стриме Кева, взломав настройки приватности.
Но это также означало, что приложение не совсем выполняло свои функции.
Как это часто бывает у девушек с идеальным выговором, за стримом Лавинии тщательно следили. Боты F+ убирали все, что, по мнению родителей Лавинии, не должны были узнать будущие работодатели.
Бабочкам в его животе хотелось, чтобы это было правильно.
Билеты проверяла одна из подружек Лавинии. Хорошенькая бразильянка в обтягивающей футболке сидела за низким столиком и скучающе смотрела на людей, махавших перед ней билетами. F+ отметило ее как Бениту. Кев дружески кивнул ей, и она нахмурилась.
– Извини, твой билет аннулирован. Я не могу впустить тебя.
– Что?
– Ты же читал правила и условия?
Конечно, нет.
– Разумеется.
– Ну тогда проверь свою моду, дружок.
Линзы вспыхнули сами собой, показали ему гистограмму отслеживаемых атрибутов. Вот блин. Его показатель влияния на моду упал ниже некуда. Крошечное желтое пятнышко рядом с высокими зелеными башнями, крафта, дизайна и клеточных автоматов. За последние две недели он каким-то образом упал до жалких двадцати девяти. Билеты полагались только людям, набравшим более сорока. В груди вдруг образовалась болезненная пустота.
– Слушай, я знаю Лавинию…
– Все знают Лавинию, – отрезала Бенита.
– Я ее правда знаю. Можешь спросить ее, пожалуйста? Я уверен, что она меня ждет. – Кев сделал щенячьи глаза. Джейми однажды сказал ему, что это его лучший аргумент в отношениях с девушками.
Бенита какое-то время смотрела на него, что-то прикидывая и оценивая его влияние.
– Ладно, – сказала она наконец, – подожди.
Кев глубоко вздохнул. Если совсем честно, то дело было далеко не только в сексе. Лавиния была способом впихнуть некоторые его дизайны в благотворительное шоу. Гадкие утята самовоспроизводящихся тканевых узоров, сделанных из протоклеток, никогда не вырастут в черных лебедей без помощи. Теперь, когда успех художника зависел от краудфандинга, нужны были знакомства, привлечь внимание.
– Добрый вечер, Кевин, – сказала Лавиния.
На ней была свободная футболка, которая каким-то образом подчеркивала бюст и оставляла одно сливочно-белое плечо обнаженным. Руку с полумаской она уперла в широкое бедро: ее угол заставил Кева вспомнить о хвосте экзотической птицы. Кажется, сегодняшнее шоу создавалось с оглядкой на контркультуру джагги. Каштановые волосы были взлохмачены, а скулы она едва тронула косметикой.
– Привет. Рад тебя видеть.
– Я тоже рада тебя видеть, милый, но сейчас я занята. Мне вот-вот выходить на сцену. В чем проблема?
– Ну, у меня небольшая проблема со статистикой, но это временно. Я надеялся, что ты меня пропустишь. А я куплю тебе выпить. Обещаю.
Лавиния прикрыла рот
