Максим Марух - Игра Лазаря

Чего праздная жизнь от Лазаря требовала, так это полной самоотдачи в инсонах, к разгадке которых он подходил с маниакальной дотошностью фанатика. До недавних пор в загадках заключалась вся его жизнь – это всё, что он умел делать, и делал по-настоящему хорошо. И вот теперь эта жизнь была под угрозой.

На сей раз загадка попалась трудная, почти неразрешимая, грозившая одним махом уничтожить все его идеалы. Но это была ещё не самая плохая новость. Самое плохое, что в последние две недели Лазаря это почти не беспокоило: идеалы поменялись.

– Что с тобой? – серьёзно спросила Яника, когда Лазарь подал ей чай. – Расскажи. Я же вижу, ты сам не свой.

Лазарь присел на углу стола, поставил кружку и стал крутить её между ладоней, размышляя, с чего начать, и начинать ли вообще. Конечно, она думает, всё дело в Игре. В том, что уже больше недели он не может найти ключ к победе. О том, что он просто потерял вкус к самой победе, она даже не догадывается.

– Это из-за новой Игры, да?

К чему её разуверять? Он и сам пока ни в чём не уверен.

– Угу. Из-за инсона Марты.

Марта. Сенс нашёл её десять дней назад; то есть не саму Марту, а лишь её волос. Его несло ветром по улице, когда он сидел в машине у подъезда и ждал клиента. По словам Сенса, ничего подобного он в жизни не чувствовал. Плывущий по воздуху волосок излучал такие мощные эманации, точно мимо прошагал взвод солдат, и у каждого внутри засело по Ведущему Игры. Невидимый невооружённым глазом, он сиял на внутреннем радаре Сенсора ярче, чем перо Жар-птицы. Сенс выскочил из машины и без труда поймал его вслепую. Он принёс его домой, держа между ладоней, как крупицу бриллианта – так появился инсон Марты.

Волос был настолько крепко связан с хозяйкой, что его даже не требовалось поджигать. Достаточно было зажать его в ладонях, и уже через секунду тебя несло в устье тоннеля с невиданной скоростью. Впрочем, феноменальность удивительного волоса этим не исчерпывалась. Оказавшись в инсоне Марты (такого никогда не случалось ни в практике Лазаря, ни в чьей либо ещё), Бегун становился кем-то вроде Дары – наблюдателем-невидимкой, но не совсем. Он как бы вселялся в голову девочки – видел её глазами, слышал её ушами, читал её мысли, и имел полный доступ к архивам её памяти, начиная с раннего детства и заканчивая вчерашним днём. Как будто этого было мало, Бегун испытывал те же чувства, что и Марта. Она смеялась – ему становилось весело. Она грустила – он впадал в уныние. Она чего-то боялась – у него сердце уходило в пятки.

Но и на этом сюрпризы Марты не заканчивались. В день, когда Сенс вошёл в дом с молитвенно сложенными ладонями, выяснилась самая поразительная особенность найденного волоса – в инсон Марты умел входить только Лазарь. Пробовали все: Яника, Айма, Матвей, и даже Марс. Бесполезно. Сколько они ни пытались, все попытки заканчивалось провалом.

Айму сложившаяся ситуация пугала, Матвея бесила, Марсена сжигало любопытство. И только Яника отнеслась к необычной находке Сенса с удавьим спокойствием. Она предприняла всего одну попытку пробиться к Марте, в то время как все остальные сделали не меньше десяти.

Ещё месяц назад её равнодушие обязательно насторожило бы Лазаря. Не говоря уже о самом волосе. Такое огромное количество аномалий на нескольких микронах роговых чешуек захватило бы его целиком, лишив сна и аппетита. Но не теперь. Сейчас все его мысли занимали воспоминания о прекрасно проведённом вечере с Яникой и планирование завтрашнего. Наверное, голова Яники была занята тем же.

Симон Петрович, размышляя над чудо-волосом, выкурил в молчании сигарету до самого фильтра, прежде чем попросить маленький кусочек для анализа. Отрезая ножницами четверть волоса, Лазарь всерьёз раздумывал, не отдать ли весь. Столь кощунственная измена собственным идеалам пугала его, но... не отпугивала. Так было лучше для него сейчас, в эту минуту, а будущее – на то и будущее, что его всегда можно изменить.

– Как я могу помочь Марте, если не могу взаимодействовать ни с ней, ни с миром? Если ей вообще нужна моя помощь, – Лазарь оторвал взгляд от кружки и посмотрел на Янику, надеясь отыскать поддержку. А она уже ждала его там.

Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что нашёл в Янике надёжного партнёра и верного союзника. Сейчас она была для него путеводной звездой для заблудшего путника, и почти не верилось, что ещё совсем недавно дела обстояли прямо наоборот.

– Не парься, – посоветовала Яника. Она мягко улыбалась ему припухшими губками. – Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Рано или поздно смысл сам найдёт тебя. А если не найдёт – может, и не было никакого смысла? В любом случае ты сам во всём разберёшься. Ты же у меня такой умница.

В другое время любое уменьшительно-ласкательное обращение вызвало бы у Лазаря немедленный рвотный позыв… в другое время.

Он перегнулся через стол и нежно поцеловал Янику в губы. Выждав мучительную паузу, она вернула поцелуй с утроенной силой. Лазарь почувствовал, что страсть снова печёт его внизу живота, как согревающая мазь. Он обхватил её лицо ладонями, встал со стула, увлекая за собой, и нежно опустил на стол. Просунул руку в бюстгальтер и нащупал мягкую грудь.

К чёрту все сомнения. К чёрту, к чёрту, к чёрту!

6

– Я в душ, – её распалённое лицо почти сливалось с цветом волос.

– Я с тобой!

– Ещё чего! – она уже бежала к гладильной доске в коридоре, чтобы схватить со стопки свежевыглаженных полотенец самое верхнее. Обнажённое тело сверкало бисеринками пота в ярком полуденном солнце. – Серьёзно, я купаться хочу.

– А я разве нет?

– А разве да? Пойдёшь следующим.

Копна рыжих волос мелькнула и исчезла за углом. Босые ступни зашлёпали по деревянному полу прихожей. Лазарь подшвырнул под себя стул и смачно плюхнулся голым задом на деревянное сиденье. Всё тело переполняла сладкая истома, в голове звенело от непривычной пустоты.

Секс – настоящая клизма для мозга. Не хотелось думать ни о чём, а уж о Марте в особенности. Малейшая мысль об Игре (если таковая вообще имела место быть) оставляла неприятный осадок. Как и о любой другой Игре, в принципе.

Послышалось неприятное пульсирующее жужжание, а потом заиграла песня:

And there are people still in darkness,

And they just can't see the light.

If you don't say it's wrong, then that says it right.

We got try to feel for each other,

Let our brother's know that we care.

Got to get the message, send it out loud and clear.

(Есть люди, что до сих пор во мраке

И не могут увидеть свет

Пока не скажешь, что что-то неправильно, оно останется правильным

У нас есть шанс почувствовать друг друга