Максим Марух - Игра Лазаря

Пальцы снова сомкнулись на чём-то, но это был не зайчик: ладонь ощутила холодный металл дверной ручки. Света стояла в проходе и держала нараспашку дверь на задний двор. Она наблюдала «собачью конуру», теперь далёкую и потустороннюю, как с экрана телевизора. Отсюда открывался вид на грязную комнату, тело Виктора на паркете в прихожей… себя. Нет, себя она не видела – только руки, выставленные вперёд. Обладательница рук стояла на том же самом месте в поношенном ситцевом платьице бледно-розового цвета и смотрела на квартиру глазами Марты (какое странное имя) – той Марты.

По телу Светы пробежала дрожь. Она встрепенулась и резким движением захлопнула дверь. У ног вился Стив, нырял под платье и лизал ноги. Света стояла неподвижно, уставившись в полированную дверь, и слушала бешеную пляску сердца. Когда она всё-таки набралась духу и снова распахнула дверь, в лицо пыхнуло жаром поздней весны.

3

Лазарь включил в кране воду, подставил под напор пустую чашку и принялся всполаскивать её одной рукой. Привычка мыть за собой посуду (а с недавних пор и не только за собой) была внове, и укоренялась с трудом. Обычно он швырял в мойку грязную тарелку, выходил из кухни, делал несколько шагов по коридору, вспоминал, останавливался и брёл обратно. И сегодня поступил бы так же, не окажись на кухне Яники.

– Ты пальцы в кружку просунь и пошеруди там немного, – посоветовала она.

Лазарь, не оборачиваясь, понял, что она улыбается.

Не тая улыбки в собственном голосе, он уточнил:

– То есть, целоваться со мной каждый день можно, а пить из моей чашки – противно?

4

Привычку целоваться каждый день они взяли относительно недавно – чуть больше двух недель назад, – и она привязалась к Лазарю куда быстрее, чем мойка посуды. Практическому сближению предшествовал месяц платонических отношений, закамуфлированных ухаживаний, полунамёков, обоюдного флирта. Всё началось с первого неформального свидания после Игры Ника, и с тех пор равноускоренно двигалось вперёд.

Вообще, развитию их отношений способствовало много факторов – месяц выдался богатым на события. Прежде всего, они с Яникой и Марсом успела выиграть подряд ещё три Игры, что уже само по себе являлось запредельным результатом – Матвей и Айма за то же самое время взяли только одну, и слили втрое больше.

Меценат не скупился на вознаграждения, и проблемы с деньгами на время отпали, но Яника всё равно устроилась на работу. Некая богатая пара из города наняла её нянечкой для своей шестилетней дочки. Четыре дня в неделю, с двух до восьми, Яника проводила в их шикарном особняке, и лишь изредка выходила наружу, чтобы отвести девочку на занятия и кружки. Платили очень хорошо, даже слишком – тысячу рублей в день. Вкупе с зарплатой от Мецената, в конце месяца кошелёк Яники едва защёлкивался.

Проблема переполненного кошелька решилась подарками в дом. В хозяйстве появились миксер, тостер, кухонный комбайн и новый пылесос. Марсен, изумлённо хлопая глазами, долго вертел в руках коробку с видеоприставкой «Сони». Инь и Ян получили по дорогой кожаной сумочке (чёрной и белой, соответственно), а Сенсор с Матвеем по кошельку. Лазарю же достался навороченный ноутбук – мечта всей жизни.

– Сначала хотела подарить что-нибудь для рисования, но потом подумала: на нём ведь тоже рисовать можно, – сказала Яника, преподнося коробку. – И потом, ты всегда мечтал о собственном компьютере.

Матвей тогда пробурчал, что о компьютере Лазаря мечтал не только он.

Поступок Яники настолько поразил и тронул Лазаря (и то и другое случалось с ним не часто), что уже на следующий день он пригласил её на свидание. На сей раз, настоящее. Ресторан выбирался из самых дорогих в городе; надо же было куда-то тратить накопленный капитал. В качестве ответного дара Лазарь преподнёс наибанальнейшую из вещей: золотое кольцо с маленьким рубином. На большее фантазии просто не хватило. Впрочем, большего и не потребовалось – Янике безумно понравилось.

Прекрасный вечер получился с продолжением. В ту ночь она, кажется, впервые за четыре месяца не думала об отчиме. Проснувшись наутро в одной постели с Лазарем, она была абсолютно счастлива. Окончательно исцелена. С того утра начались те самые две недели, которые казались Лазарю сказочным сном, как если бы он не просыпался вовсе.

О том, что это было: любовь или игра в любовь, ни Лазарь, ни Яника предпочитали не задумываться и не заговаривать. Они даже ни разу не признались друг другу в своих чувствах – эта формальность была просто опущена, за ненадобностью.

Наверное, думал Лазарь, в том, чтобы не задумываться над последствиями своих поступков и не подвергать сомнению их правильность, и состоит смысл «безумного романа». Первое время столь безрассудный подход претил его въедливой натуре, но очень скоро он смирился с положением дел, и даже начал понемногу привыкать. Ведь для того, чтобы обзавестись старыми привычками, нужно сначала опробовать что-то новое.

Сенсор тоже не терял времени понапрасну. Он, наконец, вырвался из гипсового плена, вернулся в строй и рьяно включился в работу – во время «больничного» вопросом поиска новых Игр для команд Лазаря и Матвея занимался Симон Петрович. На личной фронте у него тоже всё шло неплохо. Ему всё-таки удалось закрутить с молоденькой медсестричкой, что обихаживала его, пока он лежал в гипсе, а когда дело пошло на поправку, помогала коротать за разговорами бесконечно скучные дни, катая его в коляске по лабиринтам больничных коридоров. Отношения между Лазарем и Яникой Сенсор всячески поощрял, ссылаясь на личную выгоду – дескать, когда у Лазаря хорошее настроение, окружающим дышится легче.

Матвея и Айму всё тоже вполне устраивало. Марсен, всякий раз замечая малейшее проявление нежности к Янике со стороны Лазаря, принимался дебильно лыбиться и похабно подмигивать. Единственной, кому сложившее положение дел не нравилось, была Дара. С Ником она так и не помирилась, замены пока не нашла, так что всеобщая идиллия сильно действовала ей на нервы. В разговоре с Лазарем она постоянно огрызалась, а на Янику вообще смотрела волком. Впрочем, они этого почти не замечали – как и положено счастливым людям.

5

Лазарь закончил с посудой, заново наполнил чашки чаем и вернулся за стол к Янике. Утро плавно переходило в полдень; кроме них двоих, в доме никого не было. Инь, Ян и Марсен разошлись добывать знания по своим учебным заведениям, Матвей ещё на рассвете уехал на рынок, Сенсор с восьми утра «гонял королей». Праздная жизнь Лазаря не требовала от него покидать дом ни свет ни заря, а Яника по пятницам не работала.