Кертис Джоблинг - Последняя битва
Черная Рука танцевал вокруг дерущихся братьев, смеялся, радостно прихлопывал в ладоши. Бросив мельком взгляд, Дрю увидел штуковину, которую достал и держал в руке магистр. Это была уродливая, обгоревшая, заостренная на концах железяка, очень похожая на стержень громоотвода. Магистр крутил ее в своей омертвевшей черной руке, явно выжидая удобный момент, чтобы обратить свое странное оружие против Волка и Льва. Затем, когда такой момент, по мнению лорда-кабана, настал, он метнулся к борющимся братьям, резким движением ткнул железкой, вскользь задел ею бедро вервольфа и вытащил окровавленную железку назад. Хотя на бедре Дрю от железки появилась даже не рана, а всего лишь царапина, от этого места по всему его телу начала расползаться ледяная, вызывавшая тошноту, боль. Дрю старался не обращать внимания ни на ужимки и прыжки магистра, ни на странную боль, вызванную царапиной от железной палки, и вместо этого сосредоточился на схватке со Львом.
Облака на небе разошлись, в разрыве между ними показалась полная Луна, которая залила своим серебристым светом Костяную башню.
Сверкнул в лунном свете Белый кулак, схватил Лукаса за горло и начал все сильнее сжимать его. Острые, как ножи, стальные когти впились в плоть Льва, и его глаза сделались дикими от боли. Дрю продолжал душить Лукаса. В это движение он вкладывал весь свой гнев, всю свою скорбь, всю свою ненависть. Лев вскинул к шее лапы, начал трансформацию, и вот уже не лапы, а розовые ладони хватаются за боевую перчатку из стурмландской стали. Дрю сильно тряхнул Лукаса, зарычал. По морде Волка ручьем текли слезы, а Черная Рука стоял рядом, наблюдал и смеялся.
– Убей его, Волк! Сломай ему шею! Разорви на кусочки, чтобы я потом попытался его сложить! – подначивал он.
Жуткие слова магистра достигли ушей Дрю, проникли в его сознание, и он словно очнулся, словно вернулся из кошмара в нормальный мир. В своей руке Дрю увидел светловолосого нескладного юношу, горло которого сжимал Белый кулак. Глаза юного Льва были закрыты. Дрю разжал кулак, и Лукас, хрипя изувеченным горлом и по-детски всхлипывая, повалился на каменный пол площадки. Теперь Волк обернулся к магистру, лицо которого потемнело.
– Что же ты за верлорд, если не можешь убить этого подонка? Это же Лев! Тварь, которая забрала у тебя все, что тебе было дорого! – воскликнул Гектор и вновь выбросил вперед свою страшную руку, метя зажатой в ней железкой в живот Дрю.
Дрю увернулся, а саму железку успел схватить железным кулаком. Какие бы темные силы ни владели его старым другом-Кабаном, ключом ко всему была именно железка – это Дрю знал наверняка. Из железки, которую схватил Волк, по его телу потекли волны магической энергии, источником которой являлся сам магистр.
Перчатка из волшебной стали загорелась серым огнем, но его тут же погасило выпущенное Черной Рукой темное пламя. Дрю упал на колени, его собственная энергия стремительно покидала его, уходила через стальную перчатку и старый громоотвод и перекачивалась в магистра. Начала исчезать покрывавшая тело вервольфа шерсть, стали опадать мощные звериные мышцы – все силы, которыми одарила Дрю природа и Луна, утекали к Черной Руке. Магистр тем временем похрюкивал, повизгивал, смеялся, его собственное тело расширялось, округлялось, во рту появились торчащие наружу клыки – Черная Рука трансформировался в Кабана.
– Какая сила, какая мощь! – кричал магистр. – Гектор, ты наблюдаешь? Ты чувствуешь это, братец?
Дрю отметил странности в словах своего старого друга и моментально проанализировал их. Братец? Следовательно, телом Гектора управляет Винсент! Дрю попытался отпустить прут, но Белый кулак ни в какую не желал разжиматься, он словно приковался к этой железяке. К этому моменту Дрю снова превратился в человека, Волк спрятался, ушел, и стальная рукавица сделалась бесполезной. Дрю вздохнул, пытаясь сопротивляться магической силе Черной Руки.
– Что, сдался, Волчонок? Понял, что ты – ничтожество? – воскликнул Черная Рука. – Не помог тебе твой Белый кулак, да?
– Ничего, у меня другой кулак есть, – сказал Дрю. И он нанес правым кулаком короткий резкий удар в челюсть магистра. От удара Гектор отлетел к краю площадки, при этом железный прут выскользнул из сжатого Белого кулака. Лорд-кабан свалился так близко к краю башни, что с треском ударился головой о низкий каменный парапет.
Дрю поднялся с каменного пола, встал на дрожащих ногах, едва находя силы сопротивляться ветру, стремящемуся повалить его, унести с башни. Краешком глаза Дрю уловил движение, и волосы у него на затылке сразу же встали дыбом.
Сидящий внутри него зверь почувствовал приближающуюся опасность, но слишком мало у него осталось сил, слишком медленно он мог действовать. Обломанный конец клинка Вольфсхед вновь воткнулся в тело Дрю, на этот раз глубоко вошел в плечо. Дрю упал лицом вниз на каменные плиты башни, меч при этом выскочил из раны. Дрю взглянул снизу вверх на стоявшего рядом с ним Лукаса. Волосы короля растрепались и спутались на ветру, глаза стали дикими, тонкие губы сложены в садистскую улыбку, к потному лбу прилипла светлая прядь. Лукас бил сверху вниз обломанным клинком – раз, еще раз, еще, – стараясь нанести смертельный удар. Дрю крутился на каменном полу, ускользая от каждого нового удара, но продолжаться до бесконечности эта игра не могла, и конец ее был предрешен.
– Лукас, – неожиданно раздался за спиной короля женский голос.
Лев обернулся, вздрогнул, затем как-то обмяк и выронил из рук сломанный меч, который, звеня, покатился по каменным плитам площадки. Теперь Лукас стоял лицом к лицу с Гретхен, девушкой с огненно-рыжими волосами, которая когда-то была его невестой. Зеленые глаза Лисицы пристально, не мигая, следили за Львом. Лукас опустил взгляд и увидел в руке Гретхен обломок оленьего рога, липкий от крови. Его, Лукаса, крови. А на левой стороне груди Льва зияла рана, из которой вместе с кровью из пробитого сердца короля утекала его жизнь. Не в силах поверить в случившееся, Лукас на подгибающихся ногах попятился прочь от Гретхен, добрел до парапета, зацепился за него, рухнул спиной вперед за край башни и навсегда исчез в ночи.
Гретхен бросилась вперед, помогла Дрю подняться – каждое движение заставляло юношу морщиться от боли. Он чувствовал себя опустошенным, у него словно умерло все внутри – и сердце, и душа.
Леди-лисица обняла его, шепча слова сочувствия, ободрения и утешения – Дрю не слышал ни одного из них, он смотрел на все еще лежащее в неловкой позе на каменных плитах тело лорда-кабана. По-прежнему не слыша девушку, Дрю пожал Гретхен плечо и подошел к Черной Руке. Магистр в это время как раз зашевелился, приподнял свое лицо с окровавленной разбитой бровью. Кабан исчез, магистр снова стал человеком с нездоровым бледным лицом.
– Дрю? – прошептал магистр. Ехидный, язвительный тон, каким он разговаривал до этого, исчез вместе со зверем. – Ты вернулся за мной, старина.
Потом Гектор заплакал. Слезы текли по его бледным щекам, смешивались с текущей из раны кровью и превращались в розовые ручейки. Он протянул вперед обе руки, желая обнять своих друзей, но остановился, когда заметил свою почерневшую левую руку, вздрогнул и мучительно поморщился, когда она, скрипя сухой мертвой кожей, сложилась в костлявый кулак. Казалось, что костяшки пальцев в любой момент могут прорвать эту кожу, как листок бумаги, и выскочить наружу. Затем Гектор вновь перевел взгляд на своего старого друга и прошептал:
– Это был Винсент. После твоего отъезда, Дрю, я перестал быть самим собой. Сколько же я натворил, сколько ошибок допустил, кто бы только знал. Где же ты был столько времени, Дрю? Ты был нужен мне.
– Я был нужен всей Лиссии, Гектор, – сказал Дрю, опускаясь на корточки рядом с магистром. – А про тебя думал, что ты сидишь себе в безопасности в Хайклиффе.
– А я был вовсе не в Хайклиффе, – вздохнул Гектор, продолжая лежать. – Я очень опасными делами занимался – черной магией, колдовством, оживлением мертвых. Я имел неосторожность откупорить пробку и выпустил из бутылки джинна. Знаешь, только после того, как ты исчез, я начал понимать, как много ты для меня значишь.
– А ты для меня, дружище.
Молодые люди обнялись, сидя на вершине продуваемой всеми ветрами башни, а Гретхен стояла у них за спиной и плакала.
– Ты всегда был для меня образцом справедливости и чести, Дрю.
– А ты – моей перспективой на будущее, Гектор, – улыбнулся вервольф, поднимаясь на ноги. – Ты многому научил меня. Объяснил мне, кто такие верлорды, что из себя представляет окружающий мир и чего он ожидает от меня. Ты усмирил бушевавший во мне хаос, мой друг. Благодаря тебе я стал лучше.
Дрю отошел в сторону, ненадолго скрылся позади Гретхен. Когда он вернулся, в руке у него был Мунбренд.
– Что ты делаешь? – спросила Лисица из Хеджмура.
– То, что необходимо сделать, – ответил Дрю, вставая над лежащим лордом-кабаном.
