ОЛ - Змеиный князь
Игра закончилась. Мал положил последнюю монету в чашу. Он единственный из всех амиров не выиграл и не проиграл. Вернувшись из череды видений, Мал посмотрел на аль-Хакима.
– Светает, – сказал амир, – тебе надлежит следовать своему пути, амир аль-Хидр, и да снизойдет на тебя божественная благодать.
ГЛАВА XI. АЙЯ – ГОРОД ПРОЙДОХ
После бессонной ночи Мал едва держался в седле. Покачиваясь на размеренно ступающем верблюде, он то и дело закрывал глаза и погружался в грезы, пришедшие к нему во дворце правителей Амир-аль-Мадины. Аль-Хаким так и не сказал, откуда эта игра и кто ее создатель. На все вопросы Мала он отвечал улыбкой, а в дорогу подарил мула, доверху нагруженного снедью. Хуфтор ничего не слышал об игре в числа, и подробный рассказ Мала заставил его задуматься.
– Ты говоришь, что эта игра для девяти принцев, и они девять раз, по очереди берут монеты из кувшина?
– Да.
– И монет в кувшине – девяносто?
– Именно так.
– Но ведь одна из выпавших монет явила тебе число «92»?
– Да, – в очередной раз подтвердил Мал.
– Может быть, их все-таки было не девяносто, а девяносто девять?
– Аль-Хаким говорил о девяти десятках монет.
Хуфтор поразмыслил и задал еще один вопрос:
– Видел ли ты, чтобы кому-либо попадались числа, означающие один или несколько десятков?
– Кажется, нет.
– Если это было именно так, тогда все становится на свои места. В кувшине лежали монеты с числами от одного до девяноста девяти, за исключением тех, что были кратны десяти.
Хуфтор говорил так, как будто не амиры играли с числами, а числа играли с амирами:
– Нуль – великая пустота. Так записано в халдейских книгах. Он воплощает собой безмерность и бесконечность. Нуль не способен явить образа. Бесконечность бесплодна, и нет смысла ее созерцать. Возможно, эта игра досталась миру от халдеев. Они оставили ее египтянам, те передали грекам, а греки – арабам.
– Но ведь арабы уничтожили в городе всё, что когда-то принадлежало египтянам. Ты сам говорил об этом.
– Это подтверждает халдейское происхождение игры. Арабы не смогли устоять перед ней. Ведь не обязательно знать, кто придумал игру и как она устроена, главное понимать правила. И в этом нет ничего удивительного. Вспомни Нибурский корабль: никто не может понять, как это происходит, но год за годом он взлетает в небо. В основе игры лежит число девять. Это число также правит городом со дня основания. Это совпадение не случайно. Могу признать, что это очень необычная игра. Скорее всего, она как-то связана с Городом девяти амиров. Халдеи, если это все-таки были они, сотворили игру таким образом, что она может приспосабливаться к любым игрокам…
Мал не дослушал и задремал, вернувшись к ночным видениям: убийца, телохранитель, отступник и аскет вновь предстали перед его внутренним взором. Сны не отпускали Мала до тех пор, пока не раздался возглас Хуфтора:
– Совсем скоро мы въедем в город Айя!
Мал открыл глаза. Пилигримы слезали с лошадей, готовясь к привалу. К ним уже присоединился леопард.
– Сегодня перед восходом солнца Илин видела звезду Сопдет, – сказал капитан.
– Это означает, что настало Ахет – время половодья, – сказал Хуфтор, – и близится день встречи с твоими людьми. Но мы приедем в Айю раньше назначенного срока. Нам осталось проехать пару деревень.
– Будет время набраться сил перед походом в Халдею, – не сразу отозвался Мал.
– Вот было бы неплохо передохнуть, хоть пару дней, – мечтательно протянул Морквард.
– У тебя будет время для отдыха. До города придется плыть не меньше двух дней на корабле. Вот там-то ты и отдохнешь! – с улыбкой сказал ему Хуфтор.
– Это плохая шутка!
Подверженный морскому недугу Морквард разом помрачнел и замолчал.
Пилигримы расположились на каменистом пригорке. Пока Илин и Верн выкладывали еду, подаренную Аль-Хакимом, Хуфтор подкармливал жеребца хлебом.
– Дан и Гор должны успеть вовремя, – сказал Мал. Я верю, что они уже встретились с рыцарем Филиппом и теперь находятся на пути в Айю.
Хуфтор отвлекся от жеребца:
– Озеро, что находится по другую сторону этого города, отделяет Сабию от Халдеи. Так вышло, что один его берег мусульманский, другой – христианский.
– Помнится, ты называл Айю городом пройдох.
– Так и есть. Там можно встретить людей, которые обещают перевести пилигримов на другой берег, взимают с них плату, по пути пленяют их и продают в рабство сарацинам. Если пленник оказывает сопротивление, он подвергается жестоким пыткам до тех пор, пока не примет участь раба или умрет.
– Ненавижу город, где живут работорговцы! – гневно изрек Морквард.
– Зато в Айе есть постоялые дворы, где можно отведать великолепно приготовленное мясо, – с улыбкой произнес Хуфтор.
– Всё равно ненавижу!
– Хочу мясо! – сказал леопард.
Зверь сосредоточенно всматривался вдаль. Мал проследил за взглядом Тысячеглазого. Леопард не отпускал глаз от антилопы.
– Тебе остается только поймать ее. Удачной охоты!
– В этих местах в изобилии водятся лани, косули, серны, но иногда можно встретить и медведей, – пояснил Хуфтор.
– Лучше расскажи о том, как мы сможем перебраться на другой берег. Выходит, нам придется нанять корабль?
– Не спеши, Мал. Давай дождемся Дана и Гора. Если они прибудут конными, то нам понадобится, по меньшей мере, два корабля, а если они придут по воде, то нам не придется ничего искать.
– Я предпочел бы плыть на корабле, так, чтобы им управлял Оцеано.
Капитан поцеловал руку Илин и задумчиво произнес:
– Твои слова ласкают слух. Давно мы не ходили по морю.
– Но кто тогда будет указывать, куда нам плыть? – возразил Хуфтор, – я проводник по песчаным морям, но никак не по водной глади.
– Тебе не о чем беспокоиться. Илин в любых водах, как дома. Отправляясь в плавание нельзя пожелать лучшего проводника.
До конца дня путь пилигримов пролегал по дороге среди деревьев, покрытых пышной зеленью. Мал беспокоился, что среди образов, явившихся ему в городе девяти амиров, не было никого схожего с Маргаритой. И чем ближе они приближались к Халдее, тем навязчивее становилась мысль о том, что он никогда не увидит Маргариту.
– Что за печаль обременяет тебя, Мал? – спросил Хуфтор.
– Меня тревожит будущее.
– Неразумно тревожиться о будущем до тех пор, пока оно не наступило.
Мудрые слова Хуфтора как обычно подействовали на Мала целительным образом. Ведь ничего страшного не произошло. Мал с каждым днем становится всё ближе к Маргарите. Когда они вновь обретут друг друга, то поедут в долгое путешествие по извилистому Нилу и будут останавливаться в каждом из дивных городов, что встретятся им на пути в Мемфис. Когда-нибудь он войдет в обитель Христа и обретет там средство для исцеления человеческих страданий и боли. Мир освободится от царящего в нем ужаса и безумия, и люди расстанутся с подавляющими их добрую волю страхами и сомнениями. Тогда Мал и Маргарита поедут в Нибур навстречу тайне Летающего корабля. Она обязательно откроется им, и они проникнут в страну, где правят мудрость и красота.
Вечером к нему пришла Маргарита в облике арабской девочки. Мал обнял ее, и они сели у костра рядом с капитаном и Илин. Хуфтор и Верн учили жеребца, уже превратившегося в молодого мужчину, обращаться с саблей.
– Сын ночи, коль можешь становиться человеком, то умей постоять за себя, – назидательно говорил ему Хуфтор. – У тебя быстрые ноги, и сам ты всегда можешь убежать от врага, но если твой хозяин попадет в беду, тебе понадобится отвага и быстрота рук. Так что учись всему, что умеют храбрые воины, а я хочу, чтобы ты был храбрым.
Хуфтор разговаривал с выходцем из деревни оборотней по-отечески. Жеребец охотно откликался на имя Сын ночи. Он радостно ловил каждое слово хозяина и воодушевлялся, когда Хуфтор хвалил его. На время урока Верн стал напарником жеребца, а Хуфтор – наставником. Проводник показывал ему, как правильно держать клинок, как наносить и отражать удары. Он отзывался на каждый выпад жеребца:
– Не торопись! Еще раз! Нет, не так! Неплохо! Молодец!
Морквард поначалу вмешивался в урок, но Хуфтор резко оборвал монгола, наказав:
– Если ты желаешь стать учителем, то возьмись за учебу не кого-нибудь, а своего коня.
Морквард приуныл и примолк, но, наблюдая за скачками жеребца, в конце концов, не выдержал и громко расхохотался. Развеселились и все, кто бодрствовал, сидя возле костра. Сын ночи обладал подвижными, сильными ногами. Он ловко отскакивал от ударов Верна, проявляя невиданную изворотливость. Когда Сыну ночи требовалось нанести удар, он выставлял перед собой клинок и молниеносными прыжками приближался к Верну с нужной стороны. Это выглядело нелепо, но жеребцу было нельзя отказать в том, что он достигал поставленной перед ним цели. Хуфтор рассудительно учил подопечного сражаться так, чтобы он мог проявить наиболее сильные стороны.
