ОЛ - Змеиный князь
Пилигримы въехали на улицы Амир-аль-Мадины. Еще у самых ворот Мал увидел утопающий в зелени дворец из розового камня. Хуфтор объявил, что они едут на постоялый двор и едва слышно наказал Верну ни на шаг не отходить от господина. Протяжные крики муэдзинов, призывающих к вечерней молитве, застали пилигримов на постоялом дворе.
Проводник вернулся из мечети к завершению ужина. Мал вспомнил, как Хуфтор вот также возвратился из мечети Сиудад-дель-Рио и поведал им о смерти, назначенной Змеиному князю Повелителем ножей.
– Что за вести в этот раз ты принес нам, Хуфтор?
– Я встретил в мечети амира аль-Хакима. Он спрашивал о тебе. Я не стал ему лгать…
– Откуда он узнал обо мне?
– Фарид Ол возвестил ему о твоем появлении.
– Это имя мне неизвестно.
– Фарид Ол сказал, что встречался с тобой в Египте дважды: один раз на приеме у Короля Голландии, другой – во дворце шейха Асхаба.
– Так это тот самый светловолосый мусульманин? Я уже и забыл про него.
– Аль-Хаким спросил у меня: правда ли, что твоя грудь покрыта змеиной кожей? Я подтвердил его предположения, и он пригласил тебя во дворец.
– Ему захотелось посмотреть на мою змеиную кожу?
– Аль-Хаким желает проявить гостеприимство.
Мал вообразил, как Лесной воин разрушает хрупкую стену, ограждающую Амир-аль-Мадину:
– Ты ведь знаешь, какой ценой мы платим городам за долгий постой.
– У вас нет причин отказываться. Вы проведете во дворце аль-Хакима одну ночь, а на рассвете покинете город, точно так же, как если бы остановились на постоялом дворе.
– Ты убедил меня. Я принимаю приглашение.
– Мой принц, прошу вас, возьмите меня с собой, – обеспокоено сказал Верн.
– Неужели ты сомневаешься в чести амира? – воскликнул Морквард.
Верн ответил ему бесстрастным взглядом.
– У нас нет причин сомневаться в чести амира, – сказал Хуфтор, – но будет лучше, если Верн пойдет с нами.
Хуфтор вывел их к розовому дворцу, замеченному Малом еще при въезде в город. Они беспрепятственно проникли под сводчатые потолки дворцового коридора. Вдоль стен, замерев, стояли стражники с обнаженными саблями в руках. Росписи на стенах изображали арабских воинов, обращающих в бегство бесчисленных врагов. Прислушиваясь к неторопливой мелодии, доносящейся откуда-то издалека, пилигримы вышли к саду. Звуки музыки сменил шум журчащих ручьев и бьющих из-под земли фонтанов. Под деревянными навесами лежали серебряные подносы с едой. Хуфтор устроился возле одного из них и выбрал себе жареную утку. Мал и Верн присели рядом и взяли по сочному персику.
К ним вышел сам аль-Хаким:
– Да ниспошлет вам Аллах свою милость! Да будет благословен путь, что привел благородного аль-Хидра в наш город! Прошу тебя, амир, соизволь познакомиться с моими братьями.
– Пусть процветает во веки веков город столь гостеприимных правителей. Я охотно предстану пред очами высокорожденных мужей, слава которых подобна птице, не знающей усталости и пределов.
Аль-Хаким повел Мала в глубину сада:
– Наш старший брат аль-Захид ненадолго покинул Амир-аль-Мадину. Думаю, мы не нарушим волю брата, если сами предложим тебе развлечение, достойное благородного амира.
– Готов с благоговением принять любой дар, что преподнесет мне благородный аль-Хаким.
Араб привел Мала к просторному навесу, увитому стеблями плюща и винограда. Под ним лежал ковер в форме звезды с девятью лучами. Рядом стоял каменный лев и извергал из пасти струю воды. Вокруг него сидели семь арабов, не торопясь переговаривающихся между собой. При появлении аль-Хакима арабы перебрались на ковер. Каждому из них полагался один из девяти лучей ковра-звезды, прозрачный кошель, сплетенный из золотых нитей, и кубок. На середине ковра стояли золотой кувшин с узким вытянутым горлышком и серебряная чаша на тяжелой подставке. Служанки разлили из стеклянных сосудов по кубкам напиток и удалились. Аль-Хаким первым отпил из кубка и произнес речь:
– То, что ты сейчас увидишь, благородный аль-Хидр, нельзя назвать гаданием, фокусом или пустой забавой. Эта игра для тех, кто принадлежит к роду правителей. Таково главное условие. Ты и равные тебе могут воссесть на этот ковер. В твоем распоряжении – кувшин с глиняными монетами. На одной стороне монет прочерчено число, на другой – три имени. Они отражают сокровенный смысл числа. Мы будем поочередно брать монету за монетой, чтобы узнать предназначенные нам судьбой священные числа. За всю игру ты сможешь взять только девять из девяти десятков монет. Ее смысл заключается в том, чтобы понять стремления своей души, увидеть в ней то, что скрыто от глаз. С помощью чисел Аллах позволяет нам приоткрыть завесу и заглянуть в темные глубины самого себя. Первые девять чисел чисты и являют собой силу Небесного мира. Когда они сочетаются друг с другом, созидается новое значение числа. Оно выходит на второй круг творения, где вбирает в себя земную силу Эблиса и отныне может означать либо добродетель, либо грех. Чистые числа начинаются со знака, уступающего по величине последующему. Числа греха, наоборот, открываются наибольшим знаком. В числах, где знаки равны между собой, Аллах и Эблис сходятся в равном поединке, и его исход зависит от природы силы, заключенной в предшествующем числе. Согласен ли ты принять условия игры и разделить ее с нами? Ты можешь отказаться.
– Я не вижу причин, чтобы не откликнуться на приглашение благородных амиров, и со смирением принимаю его. Скажи, как игра обретает начало и конец?
Мал не чувствовал ни любопытства, ни азарта, им двигала жажда познать змеиную силу, слитую с его душой. Если игра откроет неизведанное, почему бы не вступить на этот путь?
– Правила игры просты. Если она началась, ее нельзя прекратить. Я называю имена тех, кто должен взять монету. В первом круге число соответствует очередности хода. Последующие числа не знает никто. Будь бесстрашен. Прочти имя числа, начертанное на монете, и созерцай образ до тех пор, пока он не померкнет. Никому, кроме тебя, не откроется сокровенный смысл твоих собственных видений.
– Поясни, добросердечный аль-Хаким, как я смогу узнать число, которое мне достанется? – усомнился Мал.
– Тому, кто начинает, всегда достается число «один», следующий игрок неизменно выбирает число «два». Так будет, пока не завершится круг, и нам не откроются все девять чистых чисел. Если ты вступишь в игру, то сам в этом убедишься. Но ты можешь отказаться – игра еще не началась.
– Перед тобой, аль-Хаким, и другими благородными амирами, я говорю, что принимаю условия игры.
– Мы начинаем.
Амиры устремили свой взгляд на чашу с кувшином.
– Право первого хода принадлежит гостю, – объявил аль-Хаким, после чего взял в руки кувшин и протянул его принцу. – Первый амир аль-Хидр: Истина, Созерцание, Аскет.
Мал долго перебирал глиняные кругляшки. Каково же было его удивление, когда на одной стороне выбранной им монеты высветилась единица, а на другой – три слова на арабском языке, и они значили: Истина, Созерцание, Аскет. Надпись померкла и сквозь монету Мал разглядел человека в плаще зеленого цвета. Его одеяние колыхалось на сильном ветру, растущие рядом деревья пригибались к земле, но человек был неподвижен. Его фигура внушала покой и сосредоточенную силу. Вскоре образ аскета растворился, и надпись вернулась на прежнее место. Мал перевел взгляд на аль-Хакима, тот одобрительно кивнул, и принц передал кувшин рядом сидящему амиру.
– Второй амир аль-Тахир – Любовь, Целомудрие, Девственник.
Аль-Тахир быстро вытащил монету. На ней проявилась двойка. Амир некоторое время всматривался в округлый кусок глины, после чего передал кувшин рядом сидящему. Аль-Хаким продолжил:
– Третий амир аль-Рагиб: Свобода, Воображение, Неофит.
Аль-Рагиб взял в руки монету. Мал разглядел только знак числа: надписи и образа, после того, как монета была перевернута, он не увидел.
– Четвертый амир аль-Макин: Воля, Упорство, Каменщик.
Первое имя числа указывало на идею, у которой не было ничего, кроме незримого божественного тела, во втором – эта идея обретала более явственные очертания и была доступна для созерцания глазам ангелов, а в третьем имени она получала плоть и кровь.
– Пятый амир аль-Нафис: Движение, Устойчивость, Акробат.
Каждое имя аль-Хаким произносил на полтона выше, чем предыдущее:
– Шестой амир аль-Сабих: Богатство, Красота, Надим.
Мал выявил еще одну закономерность: основные имена амиров состояли из двух слогов и включали в себя два одинаковых открытых звука.
– Седьмой амир аль-Хаким: Разумность, Красноречие, Сказитель.
И в отношении самого себя аль-Хаким не посмел нарушить ритуал оглашения имени, предшествующего выбору монеты.
– Восьмой амир аль-Кави: Благородство, Прямодушие, Вельможа.
