Анатолий Махавкин - Пасынки Страны
– В Тридаше и Чеговицах вы устроили этот мор? – поинтересовался я, обращаясь к ехидно улыбающейся колдунье. – Чего лыбишься, дура, отвечай. Мне ведь всё равно осталось жить минут пять. Потешь любопытство кровососа перед скоропостижной кончиной.
– Не дождёшься, – ведьма медленно поднималась на ноги, – а по поводу Тридаша и Чеговиц – не твоего ума дело. Просто немного подожди и не вздумай сопротивляться – Порох этого терпеть не может.
Огромная серая лапа с трудом просунула обрубки пальцев сквозь прутья и осторожно отворила решетчатую дверь. Существо явно стремилось действовать как можно осторожнее, поэтому ворота сумели повиснуть на одной петле. Из трёх…
Хм. Хоть посмотрю на голема вблизи. Огромная жирная тварь с трудом протиснулась внутрь и повернула ко мне плоскую серую физиономию с безжизненными бляшками глаз. Тело, покрытое омерзительными складками, оказалось полностью обнажено, но признаки пола отсутствовали напрочь. Тумбообразные ноги были вполовину короче мощных рук, едва не касавшихся пола, и вполовину толще. Жабьи губы раздвинулись, показывая редкие пеньки зубов, и тварь утробно заклекотала.
– Внешним видом ты явно не заморачивалась, – хмыкнул я, – да и певческими талантами эта штука явно не обладает.
– Посмейся, – ведьму несколько сбило с толку моё поведение. – А ну, разделай этого урода!
– Попробую, – совершенно серьёзно сказал я.
Получилось не очень хорошо. Чёртова тварь двигалась с изяществом и скоростью, совершенно не соответствующим габаритам. Оставайся я обычным человеком, голем уделал бы меня в считанные секунды. Теперь же я даже сумел увернуться от первых ударов, которые тварь начала наносить с расстояния, показавшегося мне безопасным.
Монстр ринулся вперёд, размахивая лапами, точно мельница, съехавшая с катушек. Прямо перед глазами мелькнули серые толстые, точно вырубленные из камня, пальцы, и я нырнул под огромную руку, рассматривая бугристое тело, больше всего напоминающее замшелый валун. Голем тотчас развернулся и провёл серию прямых ударов, один из которых угодил в стену, превратив деревянную обшивку в фонтан колючих осколков. Восторженно завизжала брюнетка, а я вновь ускользнул за спину противника, проклиная перстни, упорно не желающие подавать признаки жизни. Разрядились или как?
Кулак, по величине сравнимый с тыквой, пронёсся рядом с моим лицом и я даже ощутил слабый запах, напоминающий вонь гниющих водорослей. Вновь завизжала ведьма и несколько запоздало я сообразил, что её вопли могли быть не просто подбадривающими возгласами. Точно невидимая верёвка опутала лодыжки, и одна нога тотчас запнулась за другую. Воспользовавшись этой оплошностью, голем повернулся и зацепил мой подбородок локтем.
У-ух! Врубившись в стену, я поднял столб из опилок ничуть не меньше предыдущего, и рухнул на какой-то упругий, слабо пищащий, предмет. Привет, золотистенькая! Я бы с тобой непременно повалялся, но совсем не так…
Монстр повернулся ко мне, уставившись тусклыми стекляшками глаз, и я явственно различил хлюпанье, точно упал водяной матрац. В голове изрядно громыхало и зверски ныл отбитый затылок. Если я немедленно не встану, рефери объявит победу нокаутом и съест.
– Убей! – заверещала брюнетка. – Убей обоих чёртовых кровососов!
– Милый, – Ева, казалось, явилась из ниоткуда, – ты в порядке?
– Последнее время этот вопрос интересует меня всё больше, – пробормотал я, пытаясь сконцентрировать внимание на нескладной фигуре голема, неторопливо шагающего к нам. – Как-то неудачно получается с этой кучей водорослей…
– Водорослей? – вампирша совершенно не отвлекалась на гулкие шаги, пристально всматриваясь в моё лицо. – Почему именно водорослей?
– Воняет от него, – я привстал, – да и плещется он, ну как вода.
Если чёртов Порох, или как там его звали, намеревался покончить с нами одним ударом, то у него почти получилось. Ну, то есть удар вышел на славу. И попадание – не хуже. По крайней мере ведьму Ева вытащить не успела. В визге чёрной на этот раз слышался неподдельный ужас, а нас порядочно забрызгало.
Монстр взревел, подняв кулак к глазам и тупо разглядывая алые капли, тяжело падающие вниз. Мне показалось, что серая плоть оплывает, точно снег под ярким солнцем, но все ощущения забивал восхитительный аромат, разлившийся вокруг. Пока я жадно тянул носом, Ева схватила одну из уцелевших бутылок с вином и запустила в спину рычащего чудовища.
Хлопнуло, и мощность рёва тотчас увеличилась на порядок. Голем точно выплясывал необычный танец, пытаясь протянуть неповреждённую конечность назад. Когда он повернулся спиной ко мне, я увидел глубокую дымящуюся рану в серой морщинистой коже.
– Сука, что ты творишь?! – из носа брюнетки брызнули два фонтанчика крови и она вскинула руки вверх. Между узкими смуглыми ладонями вспыхнул пылающий клубок. – Сдохни!
Ага, а я тут зачем? Стены головой ломать? Тем более и опыт успокоения буйных чародеек у меня уже имелся. В висок я бить не стал, но челюсть громко и неприятно хрустнула, когда кулак проверил её на прочность. Ведьма глухо охнула и уронила сотворённое солнышко на свою же голову.
Мама дорогая! Я едва успел прикрыть глаза, когда колдунья вспыхнула, подобно сухому полену. Гори, ведьма, гори! Ну, или как там, в классике.
Ева успела раздобыть ещё одну полную бутылку и, прищурив один глаз, выжидала подходящего момента. Вот крутящийся, подобно волчку, монстр замер на мгновение, и сосуд тотчас вонзился в его покатый лоб. Дзинькнуло, и Порох плюхнулся на свой огромный зад, потрясая оплывающей головой. Не прошло и минуты, а голем начал медленно заваливаться набок. Он дёрнулся пару раз и упокоился без движения.
– А, что? – одна из оглушённых ведьм привстала, и Ева, почти не глядя, ударила её кулаком в подбородок. Спи дальше.
– Если ты пытаешься походить на Риту, – я поцеловал вампиршу, – то у тебя получается очень хорошо. И урода этого ты очень здорово уделала! Это надо же, обычные бутылки!
– Дело совсем не в бутылках, – Ева критически оглядела себя, потом – меня, и деловито отряхнула измазанный рукав, – дело в жидкости. Я же тебе говорила: каждого голема создают, используя одну из стихий, в данном случае – воду. Воды под рукой не оказалось, но вино тоже неплохо подошло. Вопрос в другом: как ты умудрился прочувствовать слабое место? – она покачала головой. – Впрочем, это – далеко не единственный вопрос.
– Так я мог его и сам? – Ева отрицательно покачала головой. – Почему?
– Для этого нужны мои способности. Смотри, – она обернулась и показала пальцем. У меня едва глаза на лоб не полезли: огромной серой твари больше не существовало, на полу, в луже мутной жидкости лежало обнажённое человеческое тело. – Материалом для големов всегда служит покойник, поэтому избавление мертвеца от личины монстра сродни лечению живого человека.
– Угу, значит я мог кидаться бутылками хоть до посинения?
– Конечно! Какой смысл делать непобедимого воина, если у него так просто найти уязвимое место? Ну, мы идём куда-нибудь, или ты желаешь прослушать краткий курс физиологии големов?
Мы прошли через свёрнутую набок решётку, окунувшись в полумрак узкого коридора, освещённого единственным факелом. Охраны не видать: самоуверенные ведьмы переоценили собственные силы и мощь Пороха.
Ободранный деревянный тамбур вывел в круглый зал, в каменных стенах которого я насчитал не меньше трёх десятков крепких дверей, запертых на засовы. Около каждой камеры лениво покачивал растопыренными пальцами огонь факелов, и ещё несколько глубоких металлических чаш на высоких треногах озаряли зал мерцающим бледно-жёлтым сиянием.
– С какой начнём? – понизив голос, поинтересовалась Ева, тревожно оглядываясь по сторонам.
– Не имеет никакого значения, – решительно сдвинув засов на ближайшей, я потянул на себя дверь, обитую листами металла, – посмотрим, кого здесь припрятали наши недруги.
Темно и гулкий шелест в самом дальнем углу продолговатой комнаты, напоминающей гроб.
– Есть кто живой? – негромко поинтересовался я, различая лишь смутные тени во мраке.
– Максим, – вошедшая внутрь Ева отодвинула меня и подняла над головой факел, покинувший свой насест у стены. – Не бойтесь, мы пришли вас освободить.
Ого! Теперь стало ясно: небольшое помещение почти на треть заполнено измождёнными испуганными людьми, закрывающими от света лица костлявыми ладонями. Женщины, мужчины и даже пара подростков.
– Какого чёрта тут происходит? – процедил я, с трудом удерживаясь от выражений покрепче.
– Не знаю, – Ева покачала головой, – не понимаю. Прежде такого и близко не было. Выходите.
Однако люди не торопились идти к выходу. Они испуганно топтались на месте, прижимаясь друг к другу и перешёптывались между собой. Махнув рукой на нерешительных узников, я отправился открывать остальные двери. Везде оказалось одно и тоже, отличалась лишь степень измождённости пленников. Все люди казались изрядно напуганными, и не торопились общаться с нами и выходить из камер.
