Анатолий Махавкин - Звери у двери

Анатолий Махавкин

Звери у двери

© ЭИ «@элита», 2016

Часть 1. У двери

– Уже придумал, что мы подарим Маринке на днюху? – осведомился Илья, оживлённо орудуя зубочисткой во рту.

– Мы? – изумился я, разглядывая товарища так, словно видел его в первый раз.

– Ах, ну да, – он вынул острую щепку изо рта и повертел в пальцах, – наш пылко влюблённый решил растопить холодное сердце эксклюзивом. И это будет ну чисто его собственный дар.

– Илья, – проникновенно сказал я и показал товарищу средний палец, – не пошёл бы ты в задницу? Причём, пожалуйста, выбери самую тёмную и глубокую.

Мой собеседник довольно захохотал и отшвырнул зубочистку прочь. Какое-то мгновение я размышлял: не испортить ли ему настроение, напомнив про Ольгу, но не стал: слишком подлый приём. Хорошо этому здоровенному балбесу, который все вещи в мире (кроме одной) воспринимает так легко, а каково мне? Понять мои чувства мог бы разве что Витёк, если бы мы оказались способны поговорить, не испытывая взаимного желания вцепиться друг другу в горло. А спрашивается, зачем? Оба в одинаковом положении.

– Ну и ладно, – Илюха махнул рукой и похлопал ладонями по шероховатому срезу пенька, на котором сидел, – сами с усами. Если не сумею придумать, спрошу у Оленёнка, подскажет…

– Ты и её надумал взять? – испугался я, представив, какой дурдом может получиться. – Марина ничего не говорила…

– Галька звонила, – Илья достал из кармана джинсов телефон и показал мне, словно это как-то подтверждало его слова, – уточнила список гостей и место проведения торжеств. Похоже, очень веселилась.

– Дурному радоваться – что с горы катиться, – пробормотал я и вдруг изумился: – Каких таких торжеств? Планов громадьё?

– Ого-го! – Мой друг вскочил на ноги и дёрнул головой, сбрасывая с глаз чёрные кудри. – План Барбаросса, мон шер. С утра едем к речке и умеренно потребляем слабоалкогольные отравляющие вещества. Умеренно, заметь. Потом отправляемся в резиденцию виновницы, где состоится торжественная часть с вручением подарков, задуванием свечей и прочей водкой. Уцелевшие ползком перемещаются в «Фараон» и гуляют на последние… Как тебе диспозиция?

– Шикарно, – я поморщился, – печень уже радуется. Кстати, – я замялся, – список гостей… Нельзя ли подробнее?

Илья сунул руки в карманы и замер, покачиваясь с носка на пятку. На смуглом лице появилось досадливое выражение.

– Дружище, – негромко пробормотал он наконец, – ну ты же не думал, что Мариша продинамит его? В конце концов, это же её день рождения.

– Давай-давай, – угрюмо буркнул я и опёрся спиной о ствол корявой акации, – сыпь соль на мои раны.

Илья только плечами пожал.

– Паша и Наташа, – сказал он, загибая пальцы, – Витёк, смотрите, не поубивайте друг друга; Галя, есессно; мы с Олей, прошу любить и жаловать; один мой поэтичный дружбан, ты его должен знать; дама его сердца, и некто Валентин. Полегчало?

Стало так тоскливо, словно солнце разом перекрасили в чёрный цвет. Опять получится чёрти что! Я оторвался от акации и, завалившись на лавку, закрыл глаза, представляя. Сначала Маришка будет всех развлекать, перемигиваясь со своим Валиком. Ей будет казаться, будто она делает это незаметно, а её говнюк начнёт подкалывать меня или Витьку. Понятное дело, придётся избегать общества счастливого избранника – не портить же праздник. Поэтому мы, рано или поздно, сцепимся друг с другом. Галчонок целый день мило прощебечет в телефон, а когда мы направимся в клуб, растворится в ночи. К тому времени Ольге надоест медвежья галантность Ильи, и если я буду ещё не слишком пьян (а я буду!) начнёт приставать ко мне. Илюха разобидится на весь белый свет и упьётся вусмерть. Пашка с Наташкой, почти муж и жена, мирно отправятся спать, а именинница исчезнет в компании Валика. В результате в клуб пойдут три абсолютно синих тела, которые, скорее всего, начнут задираться ко всем подряд и обязательно отхватят порцию тумаков. Как я могу так точно предсказывать будущее? Ха! Это не будущее – это прошлое.

– Почитай, из своего. Свеженькое, – попросил Илья, пересаживаясь на спинку лавочки.

Я открыл один глаз и покосился на него.

– Ты хоть представляешь, какой минор я тебе сейчас задвину? – Он согласно кивнул. – Ну, слушай, сам попросил:

В убежище тайном, в глухой тишине,В огнями расцвеченной сумрачной тьме,Зачем ты колдуешь, как будто во сне?Зачем призываешь ты духов ко мне?Зачем?В котёл ты бросаешь пригоршню травыИ волос, что сорван с моей головы.Зачем мою душу терзаешь в ночи?Зачем в моё сердце втыкаешь мечи?Зачем?Ты в варево кровь добавляешь свою,В то время, когда я давно уже сплю.Зачем ты мою вызываешь любовь?Зачем будоражишь потухшую кровь?Зачем?Заклятий любовных бормочешь слова,Над книгой склонилась твоя голова.Зачем пробуждаешь меня ты в ночи?Зачем ты добыла от сердца ключи?Зачем?Зачем ты поймала меня на крючок?Зачем струн души твой коснулся смычок?Зачем, ведь не любишь меня ты совсем?Зачем, расскажи, объясни мне, зачем?Зачем?

– Жесть! – выдохнул Илья. – Подари мне. Я его Оленёнку прочитаю, у неё сердечко растает, и она будет вся моя!

– Ну-ну, – неопределённо протянул я, – забирай. Может, хотя бы тебе поможет. Мне не помогло.

Листья над головой шелестели так умиротворяюще, что меня тянуло закрыть глаза и задремать. На некоторое время забыть обо всех проблемах: о хвостах, которые никак не желали подтягиваться перед сессией; о вечной ругани с родаками; о постоянной нехватке денег; ну, и о самом главном… Что же ты делаешь, девочка с морским именем? Почему у меня нет сил бросить это безнадёжное дело и заняться кем-нибудь другим? Илья в шутку называет меня сорокалетним девственником, хоть сам точно так же нарезает круги вокруг своего драгоценного Оленёнка. Знал бы он… Нет, нет, пусть лучше не знает!

– Пошли, по пиву, – предложил я, принимая сидячее положение. – Подготовим, так сказать, организм к завтрашним испытаниям.

– Не-а, – с грустинкой в голосе откликнулся Илья и отряхнул рубашку, – мне вечером предстоит променад, посему не могу я прованиваться этими вашими пивами. Сам знаешь, она этого терпеть не может.

Угу, если бы дела обстояли так просто. Настроение окончательно испортилось. Естественно, в одиночку я пить не буду.

– Тогда: у меня нога, мне – домой, – сказал я и пожал протянутую руку. – Желаю тебе удачи и здоровья в личной жизни. Трахнешь Ольгу, позвони – порадуемся вместе.

Илья подозрительно покосился, но промолчал. Иногда мне казалось, будто он подозревает некую нездоровую фигню, но помалкивает, опасаясь ещё больше усложнить ситуацию. Хоть, куда уж… Тут и так сплошная Санта-Барбара.

Просто, наверное, только Пашке с Натахой: любовь-морковь с первого класса школы. Сколько лет, а они всё вместе. Жениться вот собираются. Хорошие ребята, во всех отношениях.

Пашка весь рыжий и конопатый, вечно с ворохом смешных анекдотов, которые в моём изложении почему-то превращаются в унылое говно. Менталитет, должно быть.

Ната выше своего парня на полголовы – эдакая нордическая красавица, с тёмным каре, обрамляющим широкоскулое лицо. Кажется неприступной льдинкой, а на самом деле – хохотушка, каких свет не видывал.

Следующей в нашем списке идёт Галя – сестра Марины: крохотная девчонка и очень большое динамо, исхитряющееся одновременно крутить шашни с полусотней парней. Подарки, приглашения в рестораны и клубы приветствуются, но на этом – финиш. Девственность, дескать, исключительно для законного супруга. Как ей это удаётся – хрен его знает. Скуластое смуглое лицо и длинные чёрные волосы, постоянно накрученные на указательный палец.

Угу, Витёк, одного роста со мной – плотный бутуз, продолжающий расширяться, пока лет через десять не превратится в соломенноголового толстячка. Как и я, безнадёжно влюблён в… Чёрт! А ведь когда-то мы были друзьями.

Ну, с Ильёй всё ясно: высокий красивый парень с греческими корнями. От далёких предков получил в наследство кудрявую голову и классический профиль. Нетрудно догадаться, что объектом бесполезного приложения сил данного индивидуума является некая Ольга.

А вот и она – девушка, имеющая все внешние данные для модельного бизнеса: длинные ноги, идеальные пропорции и слегка стервозный характер. Зелёные глаза на бледном лице всегда горят огоньком превосходства, а рыжие волосы никогда ничего не слышали о причёсках. Как ни странно, но все её парни имели некие изъяны. Очевидно, для контраста с её совершенством. Когда девушка первый раз начала флиртовать со мной, я решил, что у меня крыша едет. Как же я ошибался! Теперь вот стыдно перед товарищем, и кажется, будто я предал свою настоящую любовь. Но как же хочется опять обладать этим прекрасным телом! Всё-таки я в чём-то ошибся. Понять бы ещё, в чём.