Николай Побережник - Гнев изгнанников
– Там у дозорной веревки Дарьян, чей разъезд на севере пропал, так и лежит с веревкой в руке…
– Мертвому нет позора. Оружье, броню – собрать, тела стащите к поляне и предайте огню, – приказал Тарин сотнику.
– Слушаюсь, воевода.
Глава тридцать третья
Торговый каменок, земли Желтого озера
Проезжая мимо ворот цитадели, я обратил внимание, что на этот раз они закрыты, да и на таможенном посту поутру нас более внимательно досмотрели иноземные пехотинцы. Сказать честно, не очень они были в восторге, когда мы привезли в каменок двадцать человек, но не препятствовали, лишь командир их, здоровенный такой детина с длинным двуручным мечом за спиной, поинтересовался, с какой именно заимки люди, и пропустил с богом.
– Ехать-то куда? – я повернулся к дремлющему в дровнях Масту, когда мы проехали цитадель.
– Домой, – он поднялся и протер глаза.
– Держи тогда вожжи.
Проехали почти весь каменок и остановились у зажиточного имения на берегу Желтого озера. Имение от озера отделяла наезженная санями дорога, за которой был посад – несколько сотен домов и лачуг рыбаков, чьи лодки дожидались весны прямо на мостках, коих было вдоль берега очень много, напротив каждой рыбацкой лачуги. Со скрипом высокие и широкие ворота имения отворились, и наш обоз втянулся на территорию. Пока я сидел в дровнях и пыхтел трубкой, наблюдая, как «беженцы» размещаются в предоставленном хозяином имения сарае, Маст говорил с отцом, рядом стояло еще трое парней, что были в обозе. Разговаривали они минут десять, а потом все вместе пошли к моим дровням. Я оглянулся на скрип закрывающихся ворот и проверил топорик на поясе да тронул рукоять шахарского меча…
– Сыны рассказали мне, как ты мечом владеешь да верховодил боем… Пойдешь ко мне в дружинники? – с ходу спросил купец.
– Прости, в другое время я бы с радостью принял твое предложение, вижу – ты хороший человек, но дело у меня в княжестве.
– Ну… эм… – было заметно, что купец откровенно расстроился, услышав мой отказ, – ты же не сразу уедешь?
– Нет, сначала на постоялый двор, отдохнуть, поесть да вымыться, еще к кузнецу надо, Маст обещал свести к нему, а завтра и поеду.
– Возьми, – купец отстегнул от пояса и протянул мне кошель, – хоть товар и сгинул, зато дядьку жены моей привез со всем родом его оставшимся. А отдохнуть, поесть да отмыться можешь и здесь.
Купец чуть улыбнулся и показал на добротный каменный дом.
– Это сына моего дом, – купец кивнул на Маста.
– Оставайся, а поутру сведу тебя к хорошему кузнецу, – подтвердил Маст. – Что, приказать распрягать дровни?
– Хорошо, – я кивнул и потянул из дровней ранец и баул, – тогда сначала отмыться да кости прогреть в парной.
– Ганька! – окрикнул Маст коренастого подростка, что крутился у конюшни.
Маст распорядился свезти дровни на конюшню, распрячь да накормить мою кобылку.
– Вот и ладно, – купец кивнул, похлопал меня по плечу и, заложив руки за спину, медленно пошел к двух этажному дому, тоже, к слову, каменному, потом остановился и сказал: – Обедать-то к нам приходите.
И пар был добрый, и обед вкусный, а семья у купца была действительно большая. Братья, сестры, три дочери и четверо сыновей, даже внуков трое, не говоря о всевозможных племянниках и прочих родственниках. Почти весь первый этаж большого двухэтажного дома занимала огромная комната, где от стены до стены параллельно стояли три длинных стола. Меня усадили за стол к хозяину, там же был и старик из разоренной заимки, за другим столом – поколение помоложе, а за третьим сидела детвора, я порядка двадцати детей насчитал.
– Может, передумаешь? В княжестве скоро такое начнется… – Купец подсел ко мне, когда обед закончился и почти все разошлись по делам имения.
– Нет, именно оттого, что начнется, мне и нужно быть рядом с людьми, что мне доверились. А начнется еще не скоро, пока еще снег не сошел, да протоки не оттаяли.
– Так пара месяцев от силы, может раньше.
– Успеть надо многое.
– Я всякое повидал за свою жизнь, не одну смуту в княжестве пережил, – чуть понизил голос купец и подлил мне вина в чарку, – а ты… ты, вижу, не простой наемный человек.
Я хотел было открыть рот в знак возражения, но купец поднял чарку и стукнул ею по моей.
– Не перебивай! С Хранителями у тебя нелады, оружье, что короткие стрелы метает, как у княжеских стрельцов, а меч… я такой меч уже видел. Что у нас, в землях Желтого озера, что в княжестве, меч-то не каждый носит, меч – это дорого, у нас что попроще, либо топор, либо полукопие… а меч – вещица приметная да о человеке многое рассказать способная.
– Это ты к чему?
– К тому, что если с мечом, то или из наемного люда, или к ополчению приставленный, или кошель тугой, ну чтобы меч-то купить да чтобы ножны к кафтану в цвет… но ты не из таких.
– А из каких?
– Пойдем, – купец допил вино и стукнул медной чаркой по столу.
Поднялись на второй этаж, где в конце длинного коридора с несколькими дверьми по разные стороны, была небольшая комната – видно, хозяйская. Мебель тяжелая – старый стол с толстенной столешницей, пара стульев, лавка. На столе громоздкий подсвечник с тремя толстыми восковыми свечами, перо, чернильница, несколько свитков, какие-то шкатулки… в углу внушительный сундук.
– Ставни открой, свет впусти, – купец кивнул на два больших окна, а сам стал копаться в сундуке.
Я распахнул шире внутренние ставни, а когда повернулся к купцу, увидел у него в руке шахарский меч, почти такой же, как у меня, без ножен, купец его из суконного свертка достал.
– Гостил у меня как-то человек, помог я ему в деле одном, а он мне в благодарность этот меч и оставил…
– И что с того?
– А то, что меч этот он выкупил у какого-то старика в посаде, а тому он достался от предков, что очень давно на севере княжества держали осадой какую-то крепость. Любому хартскому кузнецу такая работа на зависть…
Я присел на лавку и стал набивать трубку, ожидая продолжения неспешного рассказа купца.
– Мало что известно о той битве, да и крепости той, может, и не было никогда… может, у Хранителей в Городище есть какие старые свитки, в которых про то прочесть можно, не знаю, – купец протянул мне меч рукоятью вперед, – может, ты мне расскажешь, где разжился мечом своим? Я ведь не просто так, ради спроса… мне за этот меч очень, очень большие барыши сулили.
– Кто?
– Да много кто, взять хотя б кузнеца нашего Итана, к которому Маст тебя свести хотел. Так вот он как этот меч увидел, металл да ковку оценил, сразу и вцепился, как клещ, продай, мол… Хранитель как-то давно гостил у меня, тоже сильно уговаривал продать.
– Я бы рассказал тебе историю этого меча, кабы знал, а достался он мне от моего покойного наставника по делу наемному да ратному, – бессовестно и не моргая, соврал я, не было желания откровенничать с купцом.
– Хм, – задумался купец, – я-то уж думал, где-то есть мастер, кто такой ковке обучен.
– Может, где-то и есть, – пожал я плечами.
– Ну, раз так, то ступай, – купец сел за стол, нахмурился и стал перебирать свитки на столе, а я положил меч на сундук и отправился искать Маста.
Устроился я весьма неплохо – широкая, массивная деревянная кровать, соломенный матрас, подушка, пошитое из лоскутов овчиной шкуры одеяло. Это была комната для гостей. Кровать, стол, стул и тумбочка с тазом и кувшином чистой воды… скромно, но уютно и, главное, тепло, намерзся я что-то в своих разведывательных скитаниях. Уснул сразу, как только коснулся щекой грубо сотканной наволочки, но чистой и приятно пахнущей какими-то травами, и проснулся наутро от стука в дверь.
– Горазд же ты поспать! – Маст просунул голову в дверной проем. – Скоро обед уже!
– Ну… за тобой же приглядывать не надо, вот и решил отоспаться, – я с наслаждением и хрустом потянулся, затем сел на кровати, свесив ноги, – храни Большая луна ваш род, давно так не высыпался.
– К кузнецу-то пойдешь? – Маст прошел в комнату, дождавшись моего пригласительного жеста, и уселся на единственный стул.
– Да, – я кивнул и стал одеваться.
Маст как-то мялся, будто спросить что хотел, и как-то странно смотрел на меня, точнее не на меня в целом, а на мой голый торс, и если совсем точно, то на татуировку у меня на плече. Уф, я-то уж заподозрил его…
– Не спрашивай… не помню я, откуда это, – я включил старую пластинку на тему, что получил, мол, по голове, когда налет на обоз был, и все, что до этого было со мной и кто я – плохо помню.
– Эко тебя наказало-то, – искренне сочувствуя, сказал Маст.
– Да я особо и не жалею о прошлом, чую, мало было в нем хорошего, – тоже вполне честно ответил я.
– А как же род твой?
Я сделал задумчивое лицо, будто вспоминая что-то.
– Встречал я человека, который меня узнал, он сказал, что я откуда-то с севера княжества, и что сиротой я был при кожевенной мастерской в небольшом каменке… тот человек по соседству жил, сказал, что ушел я с наемниками к Икербским горам, а я того и не помню.
