Анатолий Махавкин - Пасынки Страны
– Кажется, у тебя появился соперник, – шепнула она, и Серёга многозначительно кивнул.
Соперник? Я задумался. А соединяло ли нас с Ритой что-то, кроме странной смеси дружбы и сексуального влечения? Готов ли я точно так же, как этот парнишка, неотрывно глядеть в её сторону, придерживая падающую челюсть? Пожалуй, нет. Тем более и моя подруга, похоже, втрескалась в Рекса по самое не балуй. Вон как они пожимают друг другу ладошки, и не остановить.
Я кашлянул, и оба, с одинаковым выражением мышки, пойманной с куском сала, уставились на меня. Рекс проморгался и отпустил руку Марго. А у той взгляд был настолько жалобный, что я едва не расхохотался. Я ведь ничего против не имею. Как бы им так сказать… Ладно, сами разберутся.
– Да, да, – вампир почесал затылок, взъерошив короткие чёрные волосы, – конечно. Я всё объясню, только не здесь. Нужно немного пройти. Чуть дальше будет небольшой домик, где мы живём, и там, в спокойной обстановке…
– Мы? – голос вампирши источал подозрение, и мне пришлось отвернуться, скрывая широкую ухмылку. Всё равно заметили. Серёга покрутил пальцем у виска. Ха! Разве это не смешно: его прежде тихая супруга лупит ведьм по мордасам и крутит романы направо и налево? А моя стерва-супруга присмирела и ведёт себя чинно, словно домохозяйка на прогулке. А ведь – русалка. Крышеснос!
– Ну да, – вампир неуверенно кивнул, – я и Ева, моя подруга. Она тоже вампир.
– Твоя м-м… – ещё более подозрительно осведомилась Рита, и в этот раз я не удержался и хрюкнул. Вдуматься: мы встретили собратьев, готовых дать ответы на все волнующие нас вопросы, но вместо этого Марго пытается выяснить, есть ли у Рекса отношения с какой-то Евой. Ну и имечко, кстати!
Как ни странно, но вампир сообразил, какого ответа от него ожидают. Скуластое лицо отразило испуг, а глаза, и без того огромные, ещё больше расширились, когда он прижал нервные пальцы к груди.
– Нет, нет, – он слабо усмехнулся, – Ева мне как сестра. Даже мыслей таких никогда не появлялось…
Рита заметно успокоилась, а Серёга схватился за голову, но тотчас получил оплеуху от Веры. Ситуация весьма напоминала некий мелодраматический сериал, где все всех любят и никак не могут определиться с объектом желания. Ладно, придётся побыть суровым одиноким волком, издали наблюдающим за чужим счастьем. Меня распирало от веселья.
– Пойдёмте уже, – сказал я и взял обеих женщин под руки, решительно свернув на заросшую тропку, нырнувшую в заросли душистого кустарника, – Рита, ну и как тебе наш новый знакомый? Понравился?
– Макс! – она возмутилась, но как-то неуверенно. – Он даже не в моём вкусе…
Последнюю фразу она почти прошептала. Вдруг ещё услышит тот, который совсем не в её вкусе. Нет, действительно, худощавый невысокий парень с тонкими чертами лица разительно отличался от Серёги, до того, как тот обзавёлся пышной злёной шевелюрой и заметно сбросил вес.
Рекс с моим товарищем топали чуть позади, и Сергей настойчиво интересовался: имеются ли недалеко большие водоёмы, где водятся, ш-ш, русалки. Вера явно подслушивала, потому как мстительно кивала головой и крутила зелёный локоть вокруг пальца. Вероятно, в самом ближайшем будущем кое-кто лишится значительной части свежеприобретённой поросли.
Тропка оставила душистый кустарник позади и ткнулась пыльным носом в металлические двери, украшенные изящной резьбой, изображающей переплетённые ветви. За невысокой оградой из огромных каменных глыб шелестел листьями сад стройных деревьев, напоминающих берёзы.
– Сейчас, – Рекс прошмыгнул мимо, как бы случайно задев ладонью руку Марго.
Ого! А я думал, вампиры не умеют краснеть. Причём это, оказывается, передаётся через прикосновение. Оба – пунцовые, словно помидоры.
– Не в твоём вкусе, значит? – заметила Вера, с некоторой долей ехидства. – А как же Максим?
– Прекрати, – жалобно попросила вампирша, – я и так не понимаю, что со мной происходит. Макс…
– Вера, перестань. Пусть сама разбирается.
Рекс осторожно коснулся ладонями особо хитрого переплетения на узоре, и ворота беззвучно распахнулись. Хозяин сделал приглашающий жест. Тропка, которой освободили проход, тотчас рванула вперёд, проложив маршрут между цветущих розовых кустов и маленьких белых столбиков, поддерживающих разноцветные шарики светильников. Выложенная белой плиткой дорожка заканчивалась у небольшого изящного домика, смущённо скрывающегося под покровом назойливого ползучего кустарника. Впрочем, маскировка оказалась не очень добросовестной: взгляд легко проникал под широкие листья, позволяя оценить и стройные ребристые колонны, и двускатную крышу, украшенную узорной лепкой, и высокие стрельчатые окна с цветными мозаичными стёклами.
У входа в дом я заметил стоящую девушку, но оценить её лицо или хотя бы фигуру не смог – слишком далеко. Ясно было одно: пышными формами она явно не отличалась.
Рекс продолжал изображать указатель, и я подтолкнул Марго к нему: иди, мол, уже. Вампирша то ли вздохнула, то ли всхлипнула, но возражать не стала. Тем лучше, зачем ненужные проволочки. Отправив Веру к Серёге, я облегчённо вздохнул: адын, савсэм адын.
– Домик этот мы нашли больше сотни лет назад, – рассказывал Рекс, бережно придерживая Риту под локоть, – даже не знаю, кто здесь раньше жил. Похоже, кто-то из наших, уж больно комфортабельный подвал. Кроме нас, здесь ещё живут люди, целая семья, они ухаживают за садом и убирают в доме. Обычно мы с ними не пересекаемся, и всех всё устраивает. Мы вообще редкостные домоседы; я люблю читать, а Ева… Познакомьтесь, это – Ева.
– Э… у… – сказал я, с некоторым трудом возвращая отпавшую челюсть на место.
– Макс, ты чего? – встревоженно поинтересовался Сергей. – У тебя лицо… А-а, понятно.
– Ева, почему молчишь? – Рекс нахмурился. – Невежливо.
А я словно провалился в огромные бездонные глаза на худеньком скуластом лице. Тонкий носик и маленькие пухлые губки – сознание отметило это, как и одинокую белую прядь в иссиня-чёрных волосах, и тотчас отбросило. Я и сам не заметил, как оказался рядом с маленькой вампиршей и взял её руку в свою.
Мы одновременно назвали свои имена, а потом ещё раз. И ещё. За спиной захрюкал Сергей и звонко шлёпнуло. Похоже на оплеуху. Ева улыбнулась, и я, как полный идиот, улыбнулся в ответ. Такого со мной никогда не было. В голове, пустой, как заброшенное помещение, тихонько посвистывали сквозняки, а на всех стенах неведомый художник изобразил один и тот же портрет. Куда ни повернись, отовсюду сверкала своими огромными чёрными глазищами маленькая вампирша.
– Э-э, – кто-то положил руку на моё плечо и голос Серёги донёсся из неведомых далей, куда спрятались остальные жители Страны, – вы так до утра стоять будете?
Чтобы отпустить руку Евы, потребовалось приложить воистину титанические усилия. Но разорвать взгляды оказалось стократ тяжелее: когда я проморгался и повернул голову, возникло ощущение физической утраты, точно у меня отсекли часть тела.
Серёга только ухмылялся и подмигивал, Вера, прищурившись, покачивала головой, а Рекс выглядел по-настоящему испуганным. Марго… Маргарита была явно сбита с толку и, кажется, я мог её понять. Между нами возникло некое чувство, и остатки его не успели раствориться в ночном воздухе. Отправляя женщину к нашему новому знакомому, я ощущал определённое сожаление. Думаю, вампирша чувствовала нечто похожее.
Но сейчас это казалось настоящим пустяком, по сравнению с бурей, неиствовавшей в моей груди. Ева, она… У-ух! Ещё несколько подобных замечаний вертелись в голове, и это оказались самые связные из имеющихся мыслей. Так вот какой ты, северный олень. В смысле – любовь. Приятно, чёрт побери!
Ева осторожно коснулась меня кончиками пальцев и едва слышно пригласила в дом. Когда она взглянула на Рекса, в тёмных глазах появилась влажная поволока. Вот дьявол, теперь и я начал задаваться вопросом: насколько эти двое близки. Да, я – эгоист и собственник, но хочу, чтобы это прелестное создание было лишь со мной. Хочу, чтобы она принадлежала мне, а я – ей.
– Не, знаешь, – проходящий мимо Серёга хлопнул меня по плечу, – всё-таки не хочу я быть вампиром. Нафига мне столько лишних тараканов в голове?
– А? – я почти не понимал, о чём он говорит.
– Вот именно.
Несмело улыбаясь, Ева повторила приглашение, и в конце концов просто взяла меня за руку и повела внутрь. Каждое прикосновение маленьких холодных пальчиков воспринималось словно удар током. Но это были оживляющие покалывания, как во время реанимации. И я начинал пробуждаться, на этот раз навстречу новому, ни разу не испытанному чувству.
Внутри оказалось почти темно, и лишь какое-то ползучее растение, оккупировавшее стены и потолок, испускало едва различимое сияние. Доски пола поскрипывали под ногами, а воздух наполнял влажный цветочный армат. Впрочем, возможно, этот нежный запах водяных лилий исходил от изящного существа, осторожно сжимающего мою ладонь.
