Алексей Пехов - Летос

Шерон вежливо подняла брови, но Лавиани не смутилась:

— Да. Да. Я в курсе, что ты смелая и, когда припирает, не поджимаешь хвост. Но он не заблудившийся. И физически сильнее тебя. К тому же почти в два раза тяжелее и крупнее. Как ты будешь с ним бороться, если он схватит или ударит тебя?

— Эй! Я не собираюсь делать ничего такого! — возмутился Тэо, вставая на ноги.

— Конечно не собираешься. Но вряд ли ты сможешь поручиться за пустого, который прячется в тебе.

Акробат вздохнул:

— Считаешь, что такое повторится?

Лавиани не намерена была юлить и врать во благо не пойми чего.

— Мальчик, давай на минутку забудем о магии, той стороне, асторэ и прочем мусоре. Ты болен. А болезнь, если ее не лечить, никуда не исчезает. Она только усиливается, пожирает тело, уничтожает мозг и в итоге убивает человека. Приступы будут повторяться, и чем дальше, тем чаще. Если только…

— Если только что?

— Если только мы не найдем лекарства, — закончила она, не желая говорить то, что сперва хотела: «Если только шаутт действительно решит тебе помочь».

Шерон все еще смотрела на Тэо с тревогой, и тот поинтересовался:

— Долго я провалялся?

— Полчаса. Может, чуть больше. С тобой точно все в порядке?

Пружина прислушался к себе:

— Чувствую голод. Если это важно. Чешется левое плечо. Болит голова благодаря Лавиани. Во всем остальном я в норме. Думаю, мы можем продолжать путь. Серьезно.

Сойка пожала плечами:

— Тем лучше для всех нас. Часть мэлгов все еще на противоположной стороне моста, но они могут решить поохотиться за нами. Я хотела бы уйти подальше в город, чтобы затеряться, если твари не оставят нас в покое.

Тэо посмотрел на мертвые, пустые белокаменные кварталы, совершенно не помня этого места. Последнее, что сохранила память, как он подходит к началу усыпанной листьями лестницы, ведущей наверх утеса.

— Как вы меня несли?

— С песнями, — довольно невежливо ответила Лавиани, нюхая воздух. Она так и не рассталась с кулачным щитом, хоть и изрядно деформированным по краям, повесив его себе на пояс.

Мостовая города была выложена широкими мраморными плитами, влажно блестящими от дождя. Многие из них давно поглотила трава. Другие оказались расколоты, смещены, и теперь в трещинах журчала вода или собирались целые лужи.

Несмотря на тучи, туман и отсутствие яркого солнечного света, после унылого пейзажа предыдущих дней старый мрамор казался ослепительно-белым, словно свежевыпавший снег. Акробат в тишине смотрел на развалины древнего города без всякой тревоги, с удивлением для самого себя радуясь тому, что они добрались. Что, возможно, жгучая боль в спине наконец-то исчезнет.

— Ты удивил меня, парень. — Сойка повернулась к нему, ожидая, пока Шерон затянет завязки на сумке. — Бегаешь быстрее мэлгов. Этим стоит гордиться. Скольких ты убил?

— Ни одного.

Та покривилась:

— Так я и думала. В отличие от тебя даже наша указывающая успела показать себя.

— Хорошо, что он никого не убил. — Девушка встала рядом с ними, с подозрением глядя на широкую улицу. — Я слышала теорию, что та сторона быстрее захватывает людей, если они убивают других. Это может ускорить его превращение в пустого.

Тэо вспомнил человека, который благодаря ему упал с крыши, и ничего не сказал.

— Поверю на слово. — В тоне Лавиани звучало совершенно обратное — она ни капли не верит в подобные слухи. — Как насчет опасности в Талорисе? Заблудившиеся и прочие милые человеческому сердцу существа? Ощущаешь что-нибудь?

Шерон покачала головой, сказав с сожалением:

— Я потеряла свои способности.

Лавиани уставилась на спутницу, как на врага. В первую секунду ей показалось, что она ослышалась:

— Ты… что?

— Дар молчит. И игральные кости больше меня не слушаются.

— Просто здорово! И когда ты собиралась нам сообщить, девочка? Когда меня начнет жрать заблудившийся? «Прости, Лавиани, но сегодня не мой день»?

Девушка посмотрела на нее с обидой:

— Я сама узнала об этом несколько минут назад. Как только мы здесь оказались, ничего не могу сделать. Талорис лишает меня сил.

— Ага. — Лавиани в раздражении потянула себя за пальцы. — То есть если где-то тут твари той стороны, мы вроде как голые. Ну что же. Кто говорил, что будет легко?

— Это магия прошлого. Я так думаю. Не зря ведь в Талорисе содержали некромантов, прежде чем их казнить.

— Быть может, шаутт потому и назначил тут встречу, — проронил Тэо. — В городе ему не стоит ее бояться.

— Не уверена, что я вообще могу причинить ему какой-то вред, — возразила указывающая.

— А ты пыталась? Когда он пришел к тебе в Нимаде?

Девушка не опустила взгляда, когда отвечала:

— Нет. Он появился неожиданно. Я испугалась. Больше такого не повторится.

— Твоя честность так… умиляет, — усмехнулась сойка. — Мне сразу же полегчало.

— От моей лжи лучше никому не станет, — резонно произнесла Шерон. — Зато я знаю, куда надо идти. Шаутт где-то там. — Она указала на черные шпили, торчащие из-за домов.

Сойка скептически поджала губы:

— С чего ты так решила?

— Я просто чувствую это. Меня влечет туда.

— Чувствуешь? Но дара нет. Как вообще это понимать?

— Не знаю. — Красивые брови указывающей нахмурились. — Но я не вру.

— Понятное дело, не врешь. Просто все это странно. Хотя о чем я? Мы же в проклятом городе. Ладно, других объяснений мы вряд ли дождемся. Давайте поговорим об этой дыре. Развалины довольно большие. Не знаю, сколько дней понадобится, если заглядывать в каждый дом. В итоге разбудим какую-нибудь дрянь, спящую здесь с момента Катаклизма, и наши приключения закончатся так же бесславно, как и у сотен других идиотов. Сделаю вам одолжение, пойду первой.

Улица была широкой, но большей частью засыпана камнями и блоками, оставшимися от рухнувших зданий. У многих из них уцелели только часть стен, колонны и арки.

Спутники продвигались медленно, постоянно оглядываясь, стараясь вовремя заметить возможную опасность.

— Ни души. — Шерон подышала на озябшие руки.

— А ты вообразила, что в Талорисе тебя будут ждать потомки переживших катастрофу? — усмехнулась Лавиани. — После Войны Гнева заброшенные города в глуши — обычное явление. В них живут лишь ветер да прах.

Шагов практически не было слышно, спутники проходили улицу за улицей в вязкой тишине, разглядывая сохранившиеся на стенах барельефы — рыцарей в доспехах, сражавшихся с тонкими темными силуэтами шауттов и гигантами, вооруженными молотами.