Алексей Пехов - Летос

— Указывающая, на тебя можно рассчитывать?

Шерон, на лбу которой появилась глубокая складка, покачала головой:

— Не уверена. Ты же видела, что получается.

— Надо избавиться от этой ходячей драгоценности. Он не оставит нас в покое.

— Как? Я не могу его убить.

— Не надо убивать, девочка. Мы просто сбросим его вниз. В море. — Сойка ткнула пальцем в бездну, беснующуюся под ними.

— Это не муравей, чтобы отправить его в полет щелчком пальцев, — возразил Тэо, но Лавиани отмахнулась.

— Ты пока помолчи. Твои способности пригодятся, девочка. Просто теперь швыряй свой огонь не в грудину, а ему в колено. А я сделаю все остальное.

Скелет уже находился на половине пути к ним, и башня теперь дрожала каждый раз, когда серебряные стопы опускались на нее.

— Левое колено. По моей команде. Поняла?

Шерон решительно кивнула, пробуждая дар.

— Вы что, серьезно?! Решили противостоять тому, кого опасался сам Скованный? Ближайшему сподвижнику Тиона?

— Просто не лезь, циркач. — Лавиани поплевала на ладони, покрепче стиснула рукоятку трофейного баклера. — Еще я от покойников не бегала.

Голиб приближался широкими, тяжелыми шагами, и у нее возникло впечатление, словно некто невидимый управляет гигантом, дергая его за ниточки. Когда тот оказался на середине моста, сойка спросила:

— Готова?

— Да! — отозвалась Шерон.

— Давай!

Лавиани ощутила, как холодом остывает ее кожа под исчезнувшей татуировкой, как нечто больно тянет волосы назад, как множество мягких иголочек впивается в подушечки пальцев и весь мир тускнеет, заполняясь розовым светом, а окружающее ее замедляется во много раз.

Голиб точно продирался сквозь густую патоку, двигаясь со скоростью умирающей улитки. Женщина посмотрела на каменное лицо Тэо. Суровое, со сжатыми губами и решительно выдвинутым вперед подбородком. На Шерон с прищуренными серыми глазами, похожую на собирающуюся перед прыжком маленькую уличную кошку, не готовую отступать даже перед страшным охотничьим псом. На ее левую руку, с которой сорвалось бледно-белое сияние, устремившееся к цели.

Лавиани напрягла ноги, бросаясь вперед, ничуть не уступая скорости магии, летящей у нее над головой.

Сквозь расплывчатый розовый мир, наполненный болью игл, жалящих ее кожу, точно осиные атаки. Не обращая внимания на когтистые пальцы, терзающие волосы, которые, казалось, еще чуть-чуть, и оторвут ей скальп.

Сойка рассчитала все идеально.

Чудовищный скелет завершил шаг, начал медленно поднимать правую ногу, опираясь на левую. Лавиани, за секунду до этого взвившись в воздух и размахнувшись металлическим щитом, ударила им одновременно с пламенем указывающей, вложив в это силу еще одной бабочки.

Ребром баклера она ткнула под углом в малую берцовую кость в тот миг, когда в его колено врезалась мощь магии Шерон. Скелет пошатнулся, и его стопа поехала по наклонной поверхности опрокинутой башни.

Пользуясь моментом, сойка еще дважды нанесла удары. Она не надеялась перебить серебряный прут толщиной в три ее руки, но не давала противнику восстановить равновесие.

Внезапно, как это всегда и бывало, пальцы на ее волосах разжались, иглы исчезли, а мир вновь окрасился серыми, блеклыми красками реальности. Появились звуки и ветер, и она, все еще сжимая изрядно помятый кулачный щит в руке, отскочила назад. Голиб мгновение балансировал на краю пропасти, а затем беззвучно рухнул вниз.

В прожорливое бурное море.

Глава семнадцатая

ТАЛОРИС

Мои глаза наполнились слезами, потому что я увидел его — Талорис. Легендарный белый город, принадлежавший моему деду. Он рассказывал мне об этих утесах, дворцах и альбатросах. Когда-то моя семья владела этим овеянным легендами местом. Как жаль, что теперь мы его потеряли. Как жаль, что я не могу остаться здесь навсегда.

Голоса он слышал сквозь вязкий гул. Те искажались, двоились, троились, изменялись до неузнаваемости, и слова теряли смысл. Смущали его своей странностью, как смущает эхо напуганного путника, застигнутого врасплох ночью на забытой всеми дороге.

Тэо с трудом поднял тяжелые веки и увидел нависающего над ним гиганта с топором. Все его мраморное тело было серым, растрескавшимся, и статуя, под которой лежал акробат, грозила рухнуть в любой момент.

— Добро пожаловать в мир живых, циркач, — совершенно неприветливо прозвучал голос Лавиани. В ее холодных глазах затаилась настороженность и опаска.

— Что случилось? — Он аккуратно попытался принять сидячее положение, и ей пришлось отступить на шаг. — И что у тебя с лицом?

— О?! Ты заметил?! Как здорово! — Сойка была полна ядовитой иронии.

— Прекрати, он не умышленно, — устало попросила Шерон откуда-то сбоку.

— Конечно же не умышленно. Если бы он такое специально сделал, я бы уже свернула ему шею. Это, мальчик, твоя работа. — Лавиани ткнула на опухшую скулу, где в скором времени должен был появиться синяк взамен почти исчезнувшего, доставшегося ей от шаутта. — Как только ты очутился в городе, то взбесился. Наверное, не терпится стать пустым. Пришлось тебя успокоить, чтобы ты не натворил глупостей.

— Эй. Прости. Я не хотел. Сейчас со мной все нормально, и я не собираюсь…

— Уверена, тогда ты тоже не собирался. Просто что-то нашло, и вот ты уже не тот, кого мы знаем. Наверное, все же правильно, что ты не носишь при себе острых вещей. Пока тебя догонишь и усмиришь, сто потов сойдет.

— Я убегал?

— Если так можно назвать твои обезьяньи кувырки.

Тэо видел, как она зла, и нащупал под волосами, у затылка, шишку.

— Камнем в меня кинула?

— Ну, раз ты соображаешь, значит, с головой все в порядке. А то наша указывающая мне едва печень не съела, опасаясь за твое здоровье. Сиди! Дай посмотрю.

Она приложила ладонь к его виску, на несколько мгновений прикрыв глаза.

— Все нормально. Череп цел, никаких внутренних кровотечений. Кружится?

— Нет.

— Нет? А должна бы. Ну, значит, все хорошо. Вот видишь, девочка. А ты нервничала.

Шерон посмотрела на Лавиани с осуждением:

— А если бы ты убила его?

— А если бы он убил нас? — резонно возразила та. — Слушайте. Я понимаю, что вы еще дети и наивности в вас по самые уши. Но все довольно серьезно. У тебя метка, мальчик. Метка той стороны. И ты, скорее всего, не избежишь участи стать пустым. А что натворишь после этого — я и думать не хочу. Пока мы вместе в одной упряжке и мне некуда от вас деться, приходится терпеть это. Но не собираюсь забывать, что в любой момент ты можешь сойти с ума. Стать чудовищем, которое, возможно, обладает магией той стороны. Понимаю, как жестоко это звучит. Но мне плевать. Это правда жизни, Тэо. И с учетом того, что ты человек не злой, то должен нам помочь уберечь всех от себя самого. Поэтому если ты почувствуешь хоть какие-то странности, перепады настроения или желание впиться мне в глотку без веской причины… Не будь рыбой полосатой. Скажи нам об этом заранее. Я, скорее всего, в любом случае выживу, но девчонка может и не пережить встречи с пустым, если ты вдруг бросишься на нее.