Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2 - Ксения Кантор
– Кто может подтвердить слова о записке?
– Я оставила ее там же, где и нашла – на столе в нашей комнате.
Короткое движение, и один из легионеров бесшумно выскользнул за дверь.
– Еще раз вспомните ваш маршрут, кто вас видел из друзей, знакомых?
– Комендант Мирольда видела, как я вышла из корпуса. Дальше… студенты, наверное, видели. Охранники Академии. Водитель ависа, доставивший по адресу.
– Вспомните номер.
Напряглась, но в памяти было пусто.
– На воротах есть камеры, думаю они зафиксировали.
– Откуда вы знаете о камерах?
– Прошлым летом меня похитили… – невольно кинула взгляд на Стефана, тот едва заметно кивнул. Значит, все пока не плохо? – Насколько мне известно, отследить преступника удалось по записям.
– В последнее время были у вас конфликты с подругой?
– Нет, никогда.
Послышался пронзительный писк.
– Вы лжете.
Даже растерялась. Мы и правда не ссорились, ни конфликтовали. Всегда поддерживали друг друга.
– Вспоминайте.
– Мы самые близкие подруги.
– Может были разногласия из-за парней, учебы, одежды? – он сыпал слова, как песок. Сухо, по давно отлаженной схеме.
– Вспомнила. Мы подрались в первый день, – совсем забыла наше увлекательное знакомство. – У Теоны семь сестер, и она не очень хотела соседку по комнате. Пришлось отвоевывать место с боем.
– Ну вот, а говорите никогда, – по худому лицу лезвием мелькнула усмешка.
– Это было лишь раз.
Запиликал териус. Дознаватель вдел наушник и некоторое время молча слушал. Сначала чуть нахмурился, но по мере разговора морщины постепенно разглаживались. Отключившись, посмотрел на меня хищно, почти враждебно.
– На териусе жертвы нашли сообщение от вас. И ее личные записи. Сейчас мне их перешлют. А вы пока расскажите о характере вашего общения.
– Говорю же, мы – подруги.
Пиликнул принтер, показался, изъеденный буквами, словно червоточинами, лист бумаги.
«Я боюсь. Лекси стала другой. Злой, нервной, замкнутой. От былой подруги не осталось и следа.
Сегодня она накинулась на меня. А я всего-то взяла расческу. Ей все сложнее контролировать свою агрессию.
Наверное, мне лучше попросить другую комнату, находиться с ней рядом становится все опаснее».
Больно сжалось и заныло сердце. Я читала и не верила своим глазам. Бред, чья-то злая шутка. Теона не могла это написать.
– Я не понимаю…
– Читайте, читайте, там все самое интересное в конце.
Пробежала по диагонали, добралась. «Давай встретимся и расставим все точки над i. Сегодня в 17, в переулке Тимань, 49». До одури захотелось пить. Горло пересохло, противной наждачкой ворочался язык, но я все же выдавила:
– Я не писала этого. Проверьте мой териус.
– Сообщения на устройстве можно стереть, это не является доказательством.
Круг смыкался.
– До выяснения всех обстоятельств вы будете помещены в камеру. На время расследования любая связь с внешним миром запрещена. Сдайте личные вещи охране. Вас проводят.
– Не так быстро, – до этого молчавший вмешался Стефан. – Дождемся записки.
Через десять минут все закончилось. Записки в комнате не обнаружили. Этого просто не может быть! Я в ужасе смотрела на Стефана, не понимая, что будет дальше.
Стефан.
– Домашний арест под мою ответственность.
– Сожалею, господин Легат, я не уполномочен. Такие решения принимает прокуратор. Обратитесь к господину Белуа.
Она не виновна! Я готов был рвать, откручивать головы, разнести всю тюрьму по кирпичикам и выкрасть ее. И плевать на последствия. Двое охранников встали рядом с Лекси.
– Стоять, – не удержался, загородил собой.
– Господин Легат, по протоколу вас здесь не должно быть вовсе. Но я закрыл глаза на это нарушение из уважения к вам. Задержанной придется пройти в камеру, давайте без осложнений.
Я понимал, что он прав. Но не мог согласиться. Сколько раз я сам выпроваживал беснующих родственников, друзей и близких арестантов? Легко действовать по протоколу, когда это не касается личного. Собрал все самообладание в кулак. Отступил.
– Алекса, я вытащу тебя. Держись. Скоро все закончится.
Не обращая внимания на заинтересованные взгляды, прижал к себе. Кажется, она дрожала. Заглянул в глаза, стараясь вложить в этот взгляд всю силу своей любви.
Через минуту ее увели, а я стоял в каком-то оцепенении. Мою девочку уводят в камеру! И я ничего не могу с этим сделать.
Ужасный день. Лучше десять разломов, чем такое.
Надо действовать. Первым делом в Министерство юстиции.
Прокуратор принял, внимательно выслушал. Он был уже в курсе. Седовласый, надменный, упивающийся своей властью.
– Я не дам вам разрешение, – спокойно, но категорично ответил он. – В Академии учится моя младшая дочь. Считаю необходимым провести это расследование. Если подозреваемая не виновна, мы это выясним, если нет, то она опасна для окружающих. И ее следует изолировать.
Едва сдержался, чтобы не начистить обрюзгшую рожу. Видимо, что-то такое промелькнуло на моем лице, что собеседник добавил:
– Все, что я могу сделать, переговорить с начальником тюрьмы и попросить должного отношения к заключенной.
Вылетел из Министерства. На териусе тысяча неотвеченных от Зафира и Себастьяна. Значит, уже знают. Полетел в Академию.
***
К этому моменту я знал наверняка три вещи: про сообщение, записку и нападение. На териусе Теоны действительно нашли сообщение от Алексы. С этим уже разбираются техники. Взломать териус может даже начинающий хакер. Такого легко отследить, сложнее если работал профессионал. Но мои ребята и с таким справятся. Самое неприятное – пропажа записки. Комнату перерыли вверх дном, но улики и след простыл. Значит ее забрал кто-то, имеющий доступ в комнату. Туда мог войти кто угодно, любая соседка. Круг слишком велик.
Нападение – необходимо по секундам восстановить хронологию. В этом помогут камеры и показания целителей. Каждая минута на счету. Нужно сопоставить точное время высадки Алексы из ависа и время нанесения ран. Целители – люди дотошные, должны установить. Основная проблема в том, что это не в моем ведении. Значит придется посетить еще и императора. Но это позже.
Первым дело прошел в кабинет ректора. Оба друга ждали.
– Теона?
– Жива.
Выдохнул, но рано.
– Без сознания, прогнозы мрачные. Надежды мало. Целители делают все возможное. Большая потеря крови, задеты внутренние органы, черепно-мозговая травма.
Себастьян сыпал отрывистыми фразами, как из протокола. Не в пример ему, Зафир раненным психоплюем кружил по кабинету:
– Безумие. Просто в голове не укладывается, зачем кому-то губить двух девчонок?
– Кто бы это ни был, а спланировал все филигранно.
– Завтра тут будут дознаватели. Опросят друзей, магистров. Предупреди всех, постарайся убедить дать показания, – Себастьян кивнул, уверен, он сделает все от него зависящее. – Мне нужно в их комнату.
– Ее опечатали. Попробуй через окно.
Попрощавшись, вышел. Проник, как советовал ректор. В творившемся беспорядке бесполезно что-либо искать, но я все равно
