Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Лиар слушал и думал, что не прогадал, не ошибся, вломившись в амбар, который вот-вот утыкают горящими стрелами. Если и правда подожгут, то с этими людьми ему не страшно будет гореть – хоть здесь, хоть в пекле! Хотя нет, в пекле лучше бы все же без них, пусть им дорога лежит в Небесные горы… Лиар понимал, что не все здесь защищали город и вступались за осужденных, были и другие, кто просто решил под шумок обнести пару лавок… Но пока есть те, первые, бояться было нельзя.
Кто-то пытался, припав к дверям, понять, что происходит на улице, но ничего толком не мог расслышать. Да и ладно, что толку! Слушай или нет, а решать теперь только Сэйграну и небу.
Сложно сказать, сколько прошло времени. Снаружи амбара, наверно, не больше пяти минут, а здесь, внутри… нет, тут время тянулось иначе. Но двери распахнулись, и утренний свет хлестнул по глазам.
– Милостью эверранского регента вы свободны, – с запинкой объявил стражник и спешно посторонился.
Но люди не торопились выходить, они смотрели на Альвира, только на Альвира…
– А чего стоим, пойдемте, что ли! – пожал плечами тот и первым двинулся на улицу. Обратно дядя свое слово не заберет, не сможет, так что они в безопасности. Ну, на какое-то время.
Восторженный рев толпы напомнил принцу рокот горного потока – того, что у святилища Сангола. Он сбивал с ног, пронизывал насквозь, как беспощадный шквальный ветер, и не хуже альдорской воды опьянял. Лиар чувствовал себя упившимся в хлам и до неприличия счастливым. Он выиграл этот бой, выиграл, и впервые после победы ему не нужно было считать убитых. Он шарил глазами по толпе, выискивая курносую физиономию Жаворонка, а когда нашел, то не сдержался и расплылся в улыбке – несолидной и совершенно ребяческой.
Ну вот, а я тебе говорил!
А потом Сэйгран Ивьен вскинул руку, призывая к молчанию, и стало тихо.
– В честь возвращения принца Лиара, прежде считавшегося погибшим, я объявляю помилование всем приговоренным к смерти за недавние беспорядки, – он, как всегда, говорил спокойно и размерено, не повышал голоса. Так, словно ничего выдающегося сейчас не происходило. – Однако если подобное повторится впредь, наказание последует незамедлительно. Также я вынужден напомнить, что сегодня все мы стали свидетелями еще одного преступления… Закон един, и все, даже наследник короны, обязаны его чтить – особенно наследник короны…
Альвир словно со стороны видел, как улыбка сползает с его собственного лица, оплывает прогоревшей свечой. Он судорожно пытался сообразить, что сделал не так, чего не учел… А регент держал паузу.
– Я не совсем понимаю, господин граф… – Лиар не выдержал первым. – Ни в одном законе не сказано, что нельзя просить о милости для своих людей. Так что же я нарушил своим вмешательством?
Голубые глаза регента смотрели из-под тяжелых век спокойно и бесстрастно. Фениксовы перья, если этот человек захочет, он, конечно, найдет повод вздернуть кого угодно, хоть бы и принца, но сейчас это стало бы для него непоправимой ошибкой – ну не простит ему подобного взвинченная до предела, восторженная толпа. Головой он тронулся, что ли!..
– Господин Ховар, – Сэйгран обернулся к палачу, – что предусматривает эверранский закон за нападение на стражника, находящегося на службе?
– Без применения оружия и нанесения серьезных увечий… – парень замолчал, глуповато приоткрыв рот, но регент смотрел выжидающе, и ему пришлось закончить свою мысль: – Двадцать пять плетей, господин граф.
Альвир почувствовал, как слабеют колени. Закон действительно был для всех одинаков, но принц не сумел бы вспомнить случая, чтобы за последние двенадцать лет хоть кого-то из знати коснулось такого рода наказание. По правде говоря, это и в голову-то никому не приходило… Казнить могли, если дворянин провинился перед короной, но чтобы под плеть!..
Впрочем, Лиар сам всегда считал, что перед лицом Хайраны все равны, невзирая на заслуги и титулы… Стало быть и жаловаться не на что!
Как сквозь мутное слюдяное окно Лиар видел, что толпа качнулась вперед, и свободного пространства вокруг Сэйграна стало куда меньше. Проклятье, они же сейчас…
– Назад! – выкрикнул он с неожиданной для самого себя злостью. – Сдурели, осужденными на казнь быть понравилось?! Только попробуйте! Зря я, что ли, весь этот цирк устраивал!..
Лиар посмотрел в бледные, перекошенные решимостью и ужасом лица, и вопреки всему ему опять сделалось весело. Неужели они не понимают?.. Двадцать пять плетей или сотни, а может, и тысячи жизней… Фениксовы перья, бывают ли сделки выгоднее!
– Назад, я сказал! Ну не сахарный я, не сахарный… Не развалюсь.
Где-то рядом стражник из восьмого отряда, которому Лиар невольно подправил портрет, бормотал, что произошедшее – чистейшая случайность, что он сам налетел на кулак эверранского принца. Может, правда, не держит зла и пытается помочь, а может, опасается, что Лиар затаит на него обиду… Глупо, если так: парень-то в чем виноват, когда Сэйгран хочет найти повод, он его находит. Хотя, признаться, такой вот мелочной мести принц от дяди не ожидал.
Впрочем, мелочной ли… Для любого нормального дворянина такое унижение было бы участью похуже смерти. Ну то для нормального, а Лиару пока что было бесовски весело.
Ошалевший от происходящего палач, повинуясь приказу регента, подошел к принцу, в руках он судорожно сжимал короткую веревку. Лиар этому парню почти сочувствовал, не хотел бы он сейчас оказаться на его месте… Хотя службу тот выбирал сам, никто не заставлял… Ну вот пусть теперь и служит! Альвир, не дожидаясь приказа, стащил с себя порванную куртку и камизу, свел руки над головой, позволяя привязать их к одной из опор все того же несчастного склада. Краем глаза пробежался по лицам собравшихся здесь дворян – да, такого ужаса на них не было бы, даже если б Лиара сейчас собрались вешать. Ну что ж, понятное дело… Во-первых, раз даже наследного принца стороной не обошло, значит, неприкосновенных в Новом Эверране и вовсе нет, неприятно им такое осознавать… Кто ж знает, кого затронет следующим! А еще в их глазах Альвир сейчас действительно доживает последние мгновенья… Принц, которого вот так унизили перед всем городом, по их мнению, все равно что мертв, никто и никогда не воспримет его всерьез. Что ж, может, они и правы… Эйлен стояла, в ужасе зажав ладонями рот, Анхейр отводил
