Олег Верещагин - Там, где мы служили...

— Второе, вы как?! — крикнули с подошедшей машины Скобенюка. Джек махнул рукой:

— Два двухсотых, один трёхсотый… Нужа вертушка!

— Сейчас будет!

Витька поднялся. Стал, обжигаясь о броню, вытаскивать свой пулемёт. Всё-таки справился и, осматривая оружие, повернулся… чтобы встретиться со взглядом подстреленного Яном «синего берета». Губы умирающего шевелились, и Витька настороженно сделал в его направлении несколько шагов.

— Но как… как? — раненый зашёлся предсмертным кашлем, его сотрясали судороги, но глаза смотрели чисто, с искренним глубоким интересом. — Объясни… мне… как вы смогли… выстоять… выжить… победить? Лучшие умы… на всём… просчитали… вы должны были исчезнуть… сгинуть… вся планета должна была… как вы… будьте вы прокляты, фанатики…

Страшно болела голова, во рту ощущался отчётливый привкус крови. Витька ене ощущал ни ненависти, ни радости — ничего. Поправив пулемёт, он тихо сказал:

— Я не знаю, о чём ты. Но мы не фанатики. Фанатик живёт ради смерти. А мы умираем ради жизни. И мы победили. И будем побеждать, пока не вычистим вас дочиста.

Умирающий страшно закашлялся. И, захлёбываясь кровью, выдохнул:

— Пус… ть… так. Будьте вы прокляты вашей победой. Пусть она… раз… да… вит… ва… — и умолк, обмяк, как-то слился с травой, на которой лежал.

Подошёл Ян. На фризоне буквально не было лица, глаза запали, он тяжело дышал и, замедленно проведя по лицу ладонью, ткнул автоматом в сторону кустов и что-то сказал по-своему…

…Пулемётчик «синих беретов», лежавший в растерзанных очередями кустах, был копией штурмовика Фландерса. Точной копией. И Витька долго стоял над ним — без мыслей, без слов, не видя ничего, кроме знакомого мёртвого лица и страшных ран от двух вошедших в грудь и живот мелкокалиберных снарядов.

Под забором умирал старик,смяв рукой рубаху возле сердца,в небе же, немой не слыша крик,ухмылялся равнодушно месяц.На лице морщины… или шрамы.Горло отчего-то сжалось комом.Мне старик, не врёт же память,показался донельзя знакомым.Взгляд горящий проникает в души,Не мольбы! — Упрямо сжатый рот!..Позабыт людьми и стал не нужен…Господи! Да это ж Дон Кихот!Ржавый меч валяется в канаве,то не ржавчина — былая слава плачет.А прохожий знает свою правду:«О! Ещё один лежит алкаш!»…Под рукой действительно «чекушка»и бутылка от дешёвого вина…Что же? ВАМ свою он отдал душу —ВАМИ так она оценена!Мысль мелькнула: взять себе оружье,правду из души избитой взять;а потом: «А, может быть, не нужно? —Чтоб ВОТ ТАК ЖЕ после помирать?»……А старик?.. Ведь он в меня поверил, —Что-то прошептал беззубый рот…Значит, надо меч его примерить,может, всё же больше повезёт…

9

Глубже в долине, в молодом лесу, всем пришлось спешиться и продвигаться, обстреливая подозрительные места из миномётов и РОПов. Чаще всего предосторожности оказывались лишними, но несколько раз этот огонь накрывал засады. Путь смыкавшегося кольца был отмечен трупами тех, кто пытался — нет, не остановить северян, а просто истребить их как можно больше перед тем, как погибнуть. При малейшей воможности истребить…

…Прикрывавший подходы к блиндажу снайпер был убит в перестрелке — и теперь висел над тропкой, схваченный поперёк живота верёвкой, с винтовкой на шее; темноволосый рослый парень, сейчас больше похожий на манекен. Но кровь, всё ещё капавшая в траву, была настоящей… Второй снайпер находился в блиндаже — и, судя по всему, у него была тяжёлая винтовка, от пуль которой не могли уберечь даже деревья. В ответ на угрозы он молча стрелял на голос, пока Скобенюк не приказал обстрелять блиндаж минами. После первого же разрыва изнутри раздался тошнотный, бессмысленный вой — и наружу, приседая и вскидывая руки, выскочил черноповязочник.

— Не стрелять! Не стрелять! — визжал он на лингва-франка. — Мы не стреляли! Он стрелял! Он сам, один!

Штурмовики рванули к блиндажу, страхуя друг друга и держа на прицеле бойницы. Бандит продолжал визжать, и кто-то ударил его в лицо прикладом.

В блиндаже не меньше десятка «чёрных повязок» сбились в бормочущую, разящую ужасом кучу в углу. При появлении штурмовиков поднялся безумный вой. Олег выстрелил в потолок очередью и рявкнул:

— Молчать, твари!

Установилась относительная тишина. Около бойницы, уронив голову с раздробленным затылком на казённик тяжёлого ружья — кажется, старой, довоенной 20-миллиметровки «аэротек» — белокурый парнишка. Он ещё дышал и тихо скрёб пальцами по земляному откосу бойницы.

Тишина стала старшной. Этот парень был бандит. Наверное — людоед. Он стрелял из блиндажа, пока вся та толпа подыхала от страха в углу. А после разрыва первой же мины они его убили. Убили со спины, трясясь за свои собственные драгоценные жизни.

А он — случись так — мог бы родиться на севере. Может, и родился там, но был украден или угнан и превращён в того, кем он был. И если бы не это — он стоял бы в одном строю со штурмовиками. И они бы считали для себя честью такое соседство.

Ирма из 1-го отделения вдруг всхлипнула. Двое штурмовиков осторожно перевернули «синего берета» — глаза его были открыты, он очень хотел что-то сказать, но не мог и через полминуты умер, сжимая ладонь Яна, в сантиметре от виска которого пять минут назад прошла его пуля.

— Умер, — хмуро сказал Ян, отстраняясь. И стал рассматривать свою руку.

— Ага! — вдруг каркнул Ник. — А эти — они что, будут жить?!

И, повернувшись, крест-накрест дал по вонючей куче две длинные очереди. Джек сплюнул. Мальвони нервно зевнул и кивнул:

— Правильно.

И бросил, уходя последним, внутрь блиндажа зажигательный патрон…

Ожесточённое сопротивление 5-й штурмовой встретил на высоте за номером 117. Окружённая ручьём, она была похожа на крепостной холм без крепости как таковой, но на вершине росли несколько молодых деревьев. Обороняющиеся свалил их чем-то вроде каре и держались зубами и когтями. Над укреплением яростно дёргался и бился флаг — синий с кругом из золотых пятиконечных звёзд. Это был флаг Либерии.[80]

Судя по всему, было их там не так уж мало — штук десять при тяжёлом пулемёте, судя по звуку — 14,5-миллиметровом КПВС. А ещё там были два снайпера и куча РПГ. Полсотни подошедших ополченцев рванули было в атаку, но потеряли семерых только убитыми и откатились. Витька заметил братьев Брекки — как их… Ульфрид и Унферт? Поговорить бы с ними, мелькнула мысль, да…

Разговоров с обороняющимися не заводили — ясно было, что не имеет смысла. В бинокли даже можно было различить ожесточённые лица обороняющихся — они отстреливались, перебегая вдоль периметра. Сбили «хенгист», подожгли два бронеавтомобиля, переброшеных к высоте «вагонами» — и вообще воевали так, что вызывали у атакующих невольное искреннее восхищение.

— Вот ведь ублюдки, — ворчал Майкл, перезаряжая РОП, — рубятся, как наши, н ехуже…

— Да, это вояки, — кивнул Ник, лежавший рядом. — Джози. Давай запасник, — он ловко снял ствол «печенега» — кожа перчатки заскворочала. Иосип протянул новый; глаза серба горели азартом. Драться ему определёно нравилось. Ник так же ловко заменил ствол, начал заправлят ьподаную ленту — и вдруг коротко сунулся в приклад.

— Ник… — окликнул его Иосип. — Ник… — он тронул канадца за плечо. — Ланс, он… убит!

Последнее слово Иосип выкрикнул, отшатываясь. Витька быстро переместился ближе и, холодея, перевернул Ника.

Он не сразу понял, что тот в самом деле мёртв. Снайперская пуля попала Нику в наплечник за левой ключицей и вышла снизу из левой ягодицы, прошив сердце. Лицо Ника сохранило сосредоточенное выражение…

— Стреляй, козёл! — бешено заорал Майкл на Иосипа, и тот, опомнившись, переместился за пулемёт и открыл огонь.

— Вик, что у вас там?! — крикнул Джек, заряжая подствольник.

— Джек! — Витька выпустил Ника, и он со страным стуком ткнулся лицом в землю. — Ник убит!

— Что-о?!

И Витька увидел лицо Джека — со стеклянными глазами, в которых переливалось что-то ртутно-тяжёлое.

— Что-о?! — услышал Витька снова… и это было последнее, что он услышал на месяц вперёд.

Что-то тяжёлое и горячее ударило его в голову — и Витька неожиданно услышал органную музыку. Она была прекрасна, юноша пытался вспомнить, где мог слышаь её, и вспоминание было мучительно, а музыка — великолепна…

…Джек увидел, как Витька грохнулся ничком, дёрнулся и засучил ногами. Из дыры в шлеме брызнула кровь — прямое попадание, снайпер…