Александр Воробьев - Нашествие

Игорь расстегнул валяющийся на столе планшет, и протянул Валентайну толстую тетрадь.

– Держи, здесь я записал кое-какие мысли, используй их при выработке политики партии. После моего отъезда отдыхайте еще неделю и отправляйтесь в Сибирь. Здесь оставишь Нахалова и тридцать человек с ним. Руководство местным филиалом в аккурат по его силам.

Валентайн склонил голову.

– Будет исполнено, магистр!

– Спасибо, друг.

Глава 22

Жизнь каждого человека полна несбывшихся событий. Множество путей лежит перед каждым, и наш выбор влияет на мир и мир влияет на наш выбор. Я часто задаю себе вопрос, кем стал бы я, сложись все иначе, что совершил бы в жизни? Не будь нашествия… Я часто вижу сон, он каждый раз новый, в нем я живу в мире где не было тедау. Взрослею, женюсь, развожусь, женюсь снова, у меня рождаются дети и старятся родители, все течет своим чередом. Работаю, по выходным отдыхаю в кампании друзей, совсем иных, нежели знал в этой жизни. Там тишина и покой, там мне хорошо и мелочные проблемы той жизни ничто по сравнению с тем, что случилось со мной на самом деле. Но я не уверен, что хотел бы той жизни. Будь у меня возможность выбирать, я выбрал бы эту, полную боли и горя, выбрал бы потому, что здесь я живу на самом деле. Здесь я нужен людям, и тут я состоялся, как человек. Покой и тишина не для меня. И все же порой я тоскую о несбывшемся…

Белкин сдержал свое обещание, на пятый день отдыха, в деревню пришел обоз с предназначенными им запасами еды, две телеги, доверху набитых вяленым мясом и сухарями. Свежих продуктов Игорь приказал не брать, в долгом пути они легко могли испортиться. Конечно, на лодках были холодильники, но до них продукты еще нужно было доставить. Единственное исключение Игорь сделал для картошки и кое-каких овощей, ведь что такое цинга каждый из выживших знал не понаслышке.

Обратную дорогу они осилили за два дня. Когда не приходиться нести раненных, когда дорога уже хоженая и есть четкая задача, то дорога становится короче. Многое зависит от того, куда и зачем мы идем. Сто метров до встречи с любимой тянуться на световые годы, а последний километр приговоренного к смерти пролетает в единый миг. Все зависит от того, зачем мы идем.

Игорь решил отправиться один, захватив с собой лишь двух пленных тедау, поскольку не видел смысла брать с собой кого-то еще. Пехота не помощник морякам во время похода, а ресурса систем жизнеобеспечения и так с трудом хватало для столь дальнего похода. Осторожный Михненко, не рискуя соваться в узкие теснины каналов, решил идти вокруг Африки. Слишком многое было поставлено на единственную козырную карту, что имелась в их распоряжении, и верхом безрассудства было бы рисковать ее потерей.

Лодки ждали его в условленном месте, в пяти километрах от Кронштадта, всплывая для вентиляции отсеков лишь по ночам. Никто не знал эффективности спутниковой разведки тедау, поэтому Игорь приказал соблюдать крайнюю осторожность. В случае обнаружения, штурмовики тедау могли прибыть сюда из Прибалтики в считанные часы. Лагерь моряков расположился в сосновом лесу, что спускался почти к самой воде. Три больших армейских палатки, нужник, вырытый поодаль, вот и все радости цивилизации в походных условиях. Но люди, вынужденные месяцами существовать в наглухо закрытой стальной коробке, радовались даже такой возможности подставить лицо под летнее солнце. Михненко разделив экипажи на три смены, установил суточные вахты, так что каждый, отстояв положенные сутки, был свободен два дня. Своеобразный отдых.

Припасы загрузили быстро. Едва зашло солнце, как между берегом и всплывшими субмаринами протянулась вереница резиновых лодок. Люди торопились, работая в авральных темпах, Игорь распорядился отплыть не позднее двух часов ночи. Он торопился, понимая, что каждый день задержки означает лишние человеческие жертвы где-нибудь в других уголках планеты. И мысли о погибающих там людях раскаленным металлом жгли его совесть.

И опять потянулись недели безвылазного сидения в душных отсеках дряхлеющей лодки. Экипажу было намного проще, постоянные вахты вносили хоть какое-то разнообразие, ему же оставалось коротать время в беседах с тедау и работой над книгой. Наставления будущим поколениям шло трудно, Игорь не имел особых литературных талантов, поэтому корпел над каждой фразой, стремясь передать свои мысли как можно более четко. Каждый день, проснувшись и поев, он садился за маленький стол в своей каюте и брал в руки карандаш.

… Имея внешнего врага, человечество на какое-то время забудет о разногласиях, выступая единым фронтом. Это заложено в психологии человека, объединяться перед общим врагом. Но после победы ситуация измениться. Какое-то время мы будем едины по старой памяти, но центробежные силы все дальше и дальше начнут разносить наших потомков в стороны. Без общей идеи нельзя сохранить монолитность общества, различия культур все равно возьмут свое. Поэтому Ордену необходимо выступать той самой цементирующей государства и общества идеей. Мы обязаны следить за настроениями и мыслями людей, постоянно напоминая им о прошлом. Энергию, способную вылиться в братоубийственную войну, должно перенаправить на поиск внешнего неприятеля, ибо ожидание войны поглощает эту энергию ничуть не хуже самой войны. Человек должен перестать видеть врага в другом человеке, а для поглощения инстинктивных агрессивных стремлений мы дадим ему врага внешнего…

Малоподвижный образ жизни утомлял невероятно, не помогали ни тренажеры, ни регулярные отжимания. Тело, привыкшее к многодневным переходам, требовало простора, свежего воздуха и нагрузок. Чтобы хоть как-то отвлечься, Игорь стал брать уроки фехтования у младшей самки. Самки у ящеров были не очень сильные, но отличались изрядной скоростью и гибкостью. Будучи теплокровными, они ничем не напоминали сонных и медлительных земных рептилий. И Игорь, несмотря на неплохие физические данные, постоянно проигрывал учебные поединки. Фехтование, как и любое боевое искусство требует многих лет тренировок, никто не сможет стать мастером после пары месяцев занятий.

В рукопашных схватках тоже приходилось тяжело. У ящеров оказались чудовищно развитые ноги и торс. Третий сустав позволял ногам развивать поистине бешенное усилие, они могли с легкостью запрыгнуть с места на второй этаж, или убить человека одним ударом нижней конечности. Обычно Тссай начинала поединок как раз с прыжка, уходя в сторону, одновременно ударяя ногой. Игорю пришлось изрядно помучиться, прежде чем он научился уворачиватся от таких ударов.

Зато верхние конечности были куда как слабее нижних. На руках ящера смог бы побороть даже десятилетний ребенок. Круговые удары, в которые вкладывался весь вес тела, вот пожалуй и все, как они могли применить в бою руки. Никаких блоков, лишь уходы, увертки, прыжки в сторону и вверх. Игорь анализировал и собирал данные. Шансов победить в рукопашной было мало. Ближний бой, короткие удары в нежное брюхо, ломающие захваты на кисти, вот пожалуй и все, что мог противопоставить ящеру человек. Защищающие шею пласты мышц лишали смысла удары и захваты, а до вытянутой морды и вовсе было сложно дотянуться.

Их схватки имели большой успех среди экипажа, все свободные от вахты моряки, едва заслышав о начале тренировок, собирались в девятом отсеке и получали море удовольствия от происходящего. Это в мужской природе, наслаждаться чужими поединками. И шум схватки порой прерывался шепотом ставящих на того, или иного бойца моряков. Он же тренировался по другой причине, ведь лучше всего узнаешь своего врага в бою, особенно в рукопашном. Схватка раскрывает истинный лик разумного существа, будь то человек, или тедау.

Игорь почти не видел Михненко, капитан, вместе с двумя электронщиками, не покладая рук перепрограммировал ракеты на новую цель. Чтобы не показывали в фильмах, а система безопасности ядерного оружия во многом строиться на том, что весь экипаж вряд ли сойдет с ума одномоментно. Так что перенацелить ракеты было хоть и трудоемкой, но вполне решаемой задачей. И хотя точность боеголовок после такой кустарной переделки оставляла желать лучшего, количество вполне компенсировало разброс. Сорок с лишним двухсоткилотонных зарядов сметут с побережья Австралии высадившихся пришельцев. Скорее бы!

Несколько раз акустики слышали вдали шум винтов захваченных пришельцами кораблей, морские перевозки шли активно, доставляя на разбросанные по земному шару базы продовольствие и запчасти. Игорь видел, что каждый раз после доклада акустиков, Михненко буквально кусает губы, давя в себе желание засадить по врагу парой торпед. Да и сам он был бы рад такому повороту дела, но в нынешней миссии они любой ценой должны были оставаться незамеченными. Слишком высока ставка, чтобы размениваться по мелочам. Вот потом, если им суждено будет вернуться живыми, они наверстают, и будут топить корабли, пока остается на борту хоть одна торпеда.