Александр Розов - Сердце Змеи 200 лет спустя

Сердце Змеи 200 лет спустя

Короткое предисловие.

Есть три великих философа XX века, перед которыми я преклоняюсь. Это: Норберт Винер, Станислав Лем и Иван Ефремов. Винер указал на прагматику управления, как на единственно приемлемую основу прогрессивной этики. Лем устранил иррационализм из описаний личности, общества, культуры и цивилизации. Ефремов обосновал, что все естественные чувственно–эстетические качества людей (и других разумных существ) раскроются в полной мере только в рациональном, прагматично устроенном обществе.

4 октября 1957 г. был запущен первый искусственный спутник Земли. Человечество вступило в космическую эру. А в 1958 г. Иван Ефремов издал фантастический рассказ «Сердце змеи», о встрече двух звездолетов, земного и инопланетного в далеком космосе. За 50 лет, прогресс шагнул вперед, но проблемы, поставленные Ефремовым, не утратили актуальность. Сейчас мы можем посмотреть на них шире, чем было возможно в его время.

Вот теперь можно начинать. Время действия – конец XXII века новой эры (по старому стилю), или начало III века космической эры (по новому стилю). Место действия — окрестности звезды Сердце Змеи (Cor Serpentis), около 75 световых лет от Земли (Terra).

1. Семь этажей капитанского жаргона.

…. Капитан файндера «Лигерон», Хольм Боуз, по прозвищу «босс», шепотом произнес длинное, семиэтажное ругательство, которое на Терре уже давно считалось достоянием историков и антикваров, сделал глубокий вдох и объявил по корабельной сети:

«Экипажу собраться в осевой рубке. Срочно».

После этого он откинулся в кресле, расправил мощные плечи и вытер со лба капельки пота. Больше всего он был похож на древнеримского гладиатора, давно покинувшего арену и слегка располневшего, но все равно, сильного, быстрого и опасного. Расстегнув комбинезон до пупа, капитан Боуз почесывал изрядное пузо, поросшее рыжей шерстью. Это было верным признаком крайней задумчивости…

Первой на вызов явилась Рами Тори по прозвищу «шарк». Она всегда появлялась первой. Амплуа такое – живой символ ненавязчивой самодисциплины и здоровой уверенности в себе. Бортинженер и врач – человек, умеющий чинить все живое и неживое в любое время суток, она просто по роду своей деятельности должна была излучать уверенность. Это проявлялось и во внешности: классический античный идеал женской красоты казался по сравнению с Рами хлипким и неосновательным. Вроде бы пара сантиметров там, пара — тут, но вместе эти мелочи придавали ее фигуре какую–то первобытную силу.

— Алоха, Босс, — спокойно сказала она, — Что не так?

Хольм Боуз молча ткнул пальцем в навигационный голоэкран.

— Интересная штука, — сказал Нген Сай, он же «змей». Он как будто материализовался из воздуха в командной рубке. Умение штурмана Сая, — на вид полноватого, неторопливого и флегматичного мужчины, — перемещаться, как тень, возникать внезапно посреди группы коллег, и также внезапно исчезать, уже вошло в фольклор опорной базы дальней разведки: «Сделал я бутерброд, налил кофе, отвлекся на секунду – уже ни кофе, ни бутерброда, а в моем кресле сидит Змей и облизывается. Полтергейст, однако…».

Сейчас, впрочем, на трюк с материализацией никто внимания не обратил – взгляды были прикованы к голоэкрану.

— Сдается мне, что это не астероид, — заметила Рами.

— Астероидов на субнуклеарной тяге не бывает, — согласился Нген.

— Вот именно, — буркнул Хольм.

— Пардон, задержались… Ух ты!… Вот это да!…

Это появились последние два члена экипажа — Айра Веста «оса» и Фрой Иллир «флэш».

В каждой команде должен быть хотя бы один непоседа. В команде «Лигерона» их было двое: Айра и Фрой, группа экстремальной навигации и пилотирования. Они были чем–то похожи друг на друга: подвижные, как ртуть, стремительные, тонкие и гибкие, готовые выполнить какое угодно, самое сложное и опасное задание, и способные на все, кроме рутинного соблюдения служебной дисциплины в спокойной обстановке. Если никакого экстрима на горизонте не наблюдалось, Фрой и Айра создавали себе его самостоятельно. На файндере дальней разведки устроить что–либо радикальное во время планового рейда было физически невозможно, так что эта парочка развлекалась ольмекским хэндболом, индийской храмовой камасутрой и джедайским фехтованием. Пытаться склонить их к более цивилизованным видам разрядки, не влекущим синяки, шишки, ушибы, подвывихи конечностей и ожоги, никто даже и не пытался. Бесполезно.

Сейчас, безошибочно почуяв экстрим, Фрой и Айра мгновенно заняли свободные терминалы и их пальцы с бешенной скоростью забегали по сенсорным панелям. Ребята оказались в своей стихии, и вмешиваться в их работу не имело смысла.

— Босс, Это – они? – осторожно спросила Рами, — …Иные?

— В свободное время можешь рассмотреть другие версии, – сказал капитан, — как то: Дед Мороз, Добрая Фея и Тень отца Гамлета. Но рабочая версия на данный момент такова: перед нами, а точнее уже позади нас, пилотируемый космический аппарат неизвестной цивилизации класса III подкласса «b» или «c». Согласно хартии дальней разведки…

… Согласно Хартии дальней разведки (ХДР), такой ситуации быть не могло – ее просто не предусмотрели, поскольку она представлялась совершенно невероятной. Произошло, в общих чертах, следующее. Файндер «Лигерон», переместившись через «кротовую нору» в окрестности системы звезды Унук–аль–хайя (Сердце змеи) с целью исследования 2–й планеты на предмет ее возможной колонизации, выполнял торможение в плоскости эклиптики. Его текущая скорость составляла 20 тысяч километров в секунду при дистанции до Сердца змеи – около 290 миллионов километров, а до целевой планеты около — 140 миллионов километров. Бортовой комп уже установил, что планета не обладает техносферой, не является источником электромагнитных излучений, подозрительных на искусственность, и не имеет искусственных сателлитов. Попросту говоря, на планете и вокруг нее нет никаких следов деятельности машинной цивилизации.

У 2–й планеты имелось два спутника – один в полтора раза меньше террянской Луны, а другой – совсем маленький, размером с крупный астероид. В атмосфере планеты присутствовал кислород в концентрации около 18 процентов и значительное количество паров воды, что указывало на существование крупных естественных резервуаров с этим полезным веществом – морей и океанов, населенных фотосинтезирующими организмами.

Пригодность для колонизации пока подтверждалась, но следовало еще осуществить контрольный осмотр на месте. Согласно плану, примерно через 8 часов «Лигернон» должен был, сбросив скорость до 10 километров в секунду, выйти на стационарную планетарную орбиту.