Кредо инквизитора II - Алексей Михайлович Рутенбург
– Закончились, – пробурчал я, с интересом читая информацию о своём отце.
– Так выпьем же за это!
***
Я собрал свои вещи. Простился с Рене, уехал за город и, установив под телепорт бомбу, отправил себя в Лиссабон.
Приземлился я в парке Эдуарда Седьмого на зелёную траву, от которой веяло тёплым летом. Когда я поднял голову, я увидел зелёные кусты, подстриженные очень оригинальным образом и убегающие от меня к памятнику Маркизу де Помбалу. За ним возвышался город, а вдалеке виднелась синева глубокой судоходной реки Тежу.
Пока я отряхивался, ко мне подбежала парочка молодых людей. Они были очень взволнованы и поражены моим появлением из пустоты.
– Surpreendente. Você é um mago??9 – Воскликнула девушка, и тут я осознал, что абсолютно не понимаю, чего от меня хотят.
– Mago, mago10, – как болванчик произнёс я. Слово очень похоже на наше слово «маг», если пристанут, покажу им мыследействие, пусть радуются, а я свалю. Ребята улыбнулись, переглянулись и что-то задумали.
– Mago, mostre-nos um truque11, – не отставали они от меня. Ага, слово похожее на «трюк», это можно.
Я крепко скрепил свои руки ладонями друг к другу, улыбнулся, а затем, добавив немного привлекательности обычному жесту, выкрутил ладонь и держал её лодочкой вверх. Над ней парил огненный шар, созданный при помощи мыследействия. Португальские подростки с открытыми ртами смотрели на чудо. Девочка не удержалась и попыталась потрогать его, но отдёрнула руку сразу, как обожглась.
«Да-да, огонь горячий», подумал я про себя и улыбнулся.
– Mago, mago, – скандировали довольные подростки, а я поспешил уйти из парка.
***
Я достаточно быстро добрался до порта. Пришлось воспользоваться интернет переводчиком, чтобы контактировать с местным населением, но я уже видел, как один из помощников показывает мне пальцем на мужчину лет пятидесяти с хорошим пузиком. Это был короткостриженый блондин с очень сильным плечевым поясом и руками и с очень добрыми голубыми глазами.
Я медленно подошёл к нему, моё сердце замерло. Дрожь простреливала в кончики пальцев рук. Какие чувства я должен был испытывать в тот момент? Для меня всё это было безумно неожиданно, но я не останавливался.
Мужчина заметил меня и приготовился к худшему. Я видел, как напряглись его мышцы шеи.
– Posso te ajudar?12 – Спросил он, разглядывая меня.
– Отец, – медленно выговорил я и смотрел незнакомцу в глаза.
Мужчина стал внимательно разглядывать моё лицо, мой внешний вид. Он не понимал, что происходит, и всё-таки прикоснулся к моей груди своей рукой.
– Максим? – Спросил он наконец.
– Да, – улыбнулся я.
– Ты – инквизитор? – Тяжело выдавливал из себя слова мужчина среднего возраста.
– Да, – снова согласился я.
– Что ты здесь делаешь?
– Я – отступник, и своё свободное время могу проводить, как мне заблагорассудиться.
– И ты отступник? Но почему?
– Потому что инквизиторское братство не идеально.
***
Вечером отец пригласил меня к себе домой, где мы могли в спокойной обстановке поговорить.
– Я очень рад, что ты живой, но, к сожалению, ты зря потратил время на поиски меня, – проговорил он.
– Я не знал, что ты вообще существуешь. Правда мне открылась пару недель назад, когда я встретился с русским отступником, осевшем в Париже, – ответил я.
– Володя Шнуров, Шрифт?
– Да, только теперь его величают Генри Шрифт.
– Это французы его так называют. Для нас он всегда будет Володькой, – усмехнулся отец. – Боюсь, ты знаешь не всю правду. Я могу тебе рассказать то, чего ты не откуда не сможешь узнать, если, конечно, ты захочешь.
– Я хочу, – улыбнулся я.
Отец подошёл к шкафчику, достал из него бутылку.
– Медронья, фруктовый бренди, – проговорил мужчина, ставя её на стол.
– Давай сюда эту чужеземную диковину, – смеялся я.
– В 1990 году меня вместе с несколькими товарищами отправили в рейд. Были мы в Ленинградской области в одной из деревенек, название которой я не помню. Помню лето, широкое поле и то, что происходило прямо возле леса, – он налил нам и продолжил. – Я понимаю, когда приходится бороться с нечистью, но ведь там были люди. Приспешники зла: ведьмы самопровозглашённые, колдуны, сатанисты какие-то. Они проводили обряд с жертвоприношениями. Восемь человек стояло вокруг алтаря и читало свои страшные мантры, горел яркий костёр. Алтарь был облит кровью восьми живых существ, а тела их лежали подле него, – тут уже выпил и я. Мы закурили. – Мы напали на них, но они ничего не предприняли, словно дочитать свои изречения было для них важнее, чем остаться в живых. Фанатики, что с них взять. По приказу нашего архинквизитора мы убили всех. Когда мы закончили, я услышал детский плач со стороны алтаря. На окровавленном камне лежал малыш, он был весь перепачкан кровью живых существ, которых принесли в жертву. Всё это время малыш молчал, словно проснулся только в тот момент, когда мы закончили своё деяние.
– Что было дальше? – Спросил я и сильно затянул в лёгкие горький дым.
– Мнения инквизиторов разделились. Одни сказали, что его нужно убить, другие – что необходимо сберечь. Те, кто предлагал ликвидацию, аргументировали своё решение тем, что мы не знали, какой обряд проводили здесь. Другие, в их числе и я, не желали проливать кровь невиновного младенца, – мужчина замолчал. – Мы считали, что если убьём его, то, возможно, завершим ритуал, и тогда погибшие колдуны победят.
– В итоге?
– В итоге мы получили приказ уничтожить его. Конечно, может, тело ребёнка – это сосуд для демона, но, может быть, ребёнок должен был стать последней жертвой в этом обряде, – отец снова налил себе и мне. – Один из моих товарищей подошёл к младенцу и вскинул руку с ножом, я атаковал его мыследействием. Через мгновение в свете ночной луны и в пламени костра начался бой. Мы рубили и резали друг друга из-за этого малыша. Ярость вскипела в нас по отношению друг к другу. Я был очень тяжело ранен, но выжил и ушёл с того поля, держа в одной руке меч, а в другой ребёнка, – он выпил, встал со своего места и отошёл от меня. Потом повернулся ко мне, закурил. – Чтобы спасти жизнь ребёнку и себе, так как я стал отступником и должен был умереть от рук инквизиторов, я отдал малыша своей любимой девушке, а сам сбежал из России. Я всё ей рассказал, она долго отказывалась от правды, но согласилась, что нам необходимо было прекратить нашу связь, чтобы она и малыш были в безопасности. Я понимал, что его будут искать, благо, никто не знал о моей девушке. С тяжёлой болью на
