Александр Воробьев - Нашествие
Игорь слушал молча, не прерывая шелестящий голос тедау и лишь, когда та стала повторяться, задал главный вопрос.
– Где ваше основное поселение?
Тссай колебалась несколько секунд, и Игорь нахмурясь, указал взглядом на окровавленный хирургический нож, что все еще держал в руке. Аргумент подействовал, младшая самка съежилась, и, не поднимая изумрудных глаз, прошелестела.
– Большой остров на юге, очень большой остров.
Игоря охватил азарт игрока, у которого на руках оказался большой шлем. Подобное знание давало настолько реальный шанс разом нанести сокрушительный удар, что сама возможность такого пьянила не хуже крепчайшего самогона.
– Покажи мне его на карте! Немедленно, или я прикажу отрубить твои конечности!
Перед самкой разложили штурманскую карту, и она подчеркнула когтем самый маленький материк, Австралию.
– Вот здесь, юго-запад острова. Заводы, космический порт и три города.
– Насколько хорошо они защищены?
Раскрыв главный секрет расы, самка больше не колебалась.
– Воздух и море тщательно контролируются, у вас не хватит сил нанести удар.
– Решать не тебе, тварь! Лазера противоракетной системы такие же, как на ваших мелких базах?
– Кажется да, но я не специалист по этим системам.
– Отлично! – Игорь повысил голос и совершил ошибку, последствия которой всплывут лишь годы спустя. – Караул, отвести их к остальным, привести еще пятерых, одного ко мне, остальные пусть подождут в коридоре. Устроим им перекрестный допрос, такие сведенья нельзя принимать на веру! И следите, чтобы они не смогли договориться!
Все пятеро так же указали на Австралию. Поначалу были определенные проблемы с переводчиком, Челошкин никак не мог приспособить горло к произношению, по комбинируя рисунки и слова, тедау вдолбили, чего от них хотят. Теперь пожалуй им можно было верить, часовые клялись, что Тссай ни словом не перекинулась с остальными пленными.
Едва ящеров увели, Игорь лихорадочно блестя глазами, от души притопнул по резиновому покрытию пола.
– Сергей Валерьич, это шанс! Понимаете?!
Михненко кивнул, идею Игоря он уловил едва не раньше его самого.
– Ты хочешь нанести ядерный удар по Австралии?
– У вас на двух лодках сорок ракет?
– Сорок три «Гранита» с боеголовками по двести килотонн. Было сорок восемь, но пять не прошли плановые тесты, сам понимаешь, десять лет без надлежащего ухода.
Игорь в возбуждении расхаживал по крохотной каютке.
– Но те что есть, взлетят?
– Да, мы можем перенацелить их, пусть и не с особо высокой точностью.
– При такой мощности точность не нужна! Вы сумеете запустить их без той процедуры, про которой говорили в кино? Я слышал, что они великолепно защищены от несанкционированного пуска.
– Защищены, но защиту можно обойти. Понимаешь, основной расчет строился на том, что все сразу с ума не сходят, а одиночке запустить и впрямь не под силу.
– Хватит слов, Сергей Валерьевич! Когда мы сможем нанести удар?
Михненко успокаивающе поднял руки.
– Не горячись, Игорь, отсюда мы выстрелить не сможем. Я думаю, – Михненко на секунду склонился над картой, что-то высчитывая в уме. – В принципе от островов Амстердам и Сент Поль ракеты долетят.
– Где это?
Михненко указал на два крошечных островка посреди Индийского океана.
– Бывшие французские колонии. Но сначала нам нужно высадить лишние рты. Продовольствия и воды на такой путь не хватит. Да и воздуха, системы регенерации перегружены, как только мы выйдем из Черного моря, будем периодически всплывать, для вентиляции отсеков. Нам бы проскочить Босфор, дальше будет легче.
– В чем дело?
Михненко постучал по серому пластику столешницы.
– Во первых, нас гарантированно разглядели со спутников. Сам понимаешь, что как только они узнали о нападении на базу, как тут же нацелили туда все, что есть на орбите. А во вторых, – Михненко посерьезнел лицом, – ты еще не в курсе, но по пути сюда мы обнаружили крупную базу на острове Крит.
– Как?
– В перископ, естественно. Я всю жизнь мечтал побывать на Крите и не мог пропустить шанс хотя бы посмотреть на него.
Это чертовски осложняло дело. Единственный путь из Черного моря лежал через узкую горловину Босфора, который так просто блокировать. Еще одна база, так близко от Крымской, сколько же их понатыкали на побережьях? Эгейское море изобилует островами и Крит перекрывает выход в Средиземное море, на просторе которого лодку уже не так то легко обнаружить. Только бы добраться до этого моря.
– Сколько до Босфора?
Михненко взглянул на хронометр.
– Около получаса. Пройдем его и полдела сделано. Правда потом будут Дарданеллы, и я даже не знаю, что хуже.
– Интересно, чем нас могут достать?
Капитан резонно заметил.
– Они пользуются нашими торговыми кораблями, так отчего им не взять парочку сторожевиков? Если Босфор перекрыт, будем возвращаться к Новороссийску и прятать лодки у берега. Ляжем на грунт, а сами через торпедные аппараты выйдем на берег. Потом мы их заберем, ни один невод нельзя держать в готовности постоянно. Ладно, магистр, мне пора на центральный пост, пойдем, только прикажи своим людям не шуметь, нас играючи могут обнаружить.
Игорь последовал за ним. Раньше он никогда не бывал на подлодках и сейчас жадно, почти ничего не понимая, вглядывался в занятых делом моряков. Тусклый свет вспомогательного освещения делал узкие коридоры еще более тесными и Игорь посочувствовал набившимся в лодку людям, лишенным даже такого иллюзорного уединения, как его каютка. Тяжело месяцами жить, не имея возможности побыть одному, может поэтому так немного тех, кто добровольно идет служить на подводные лодки.
Идти пришлось довольно долго, лодка была велика, а заставленные ящиками с припасами коридоры, никак способствовали скорости перемещения. На центральном посту царила суматошная обстановка. Корабль готовился входить в пролив Босфор.
Михненко выслушал краткий доклад помощника и указал Игорю на перископ.
– Не желаешь взглянуть?
Игорь ухватил ребристые рукояти и с волнением приник к окулярам. Лодка шла на глубине нескольких метров, выставив перископ над волнами. Глубина пролива не позволяла уйти вниз, и сейчас лодки были как никогда беззащитны. В поле зрения мелькали волны, и берег проявился внезапно, в считанных метрах, пустынный берег с развалинами отелей у самого среза лазурных волн. Игорь едва удержался, чтобы не отшатнуться и тут же мысленно выругал себя за несдержанность. На самом деле до берега было несколько сот метров, и мнимая его близость объяснялось увеличением, которое давала оптика перископа. Он успел разглядеть темнеющее вечернее небо и чаек, что бродили по песку. Надвигался шторм.
Чайки бродят по пескуМоряку сулят тоскуИ пока не влезут в водуШтормовую жди погоду
На него обернулись, и Игорь понял, что произнес четверостишие вслух. Михненко ухмыльнулся.
– Тоже значит смотрел этот фильм, а, магистр?
Игорь кивнул, хотя не помнил даже, что услышал этот старый стишок в фильме.
– Лодка выдержит шторм в проливе?
В центральном посту кто-то явственно засмеялся, улыбнулся и флегматичный обычно Михненко.
– Мы же на глубине пятнадцати метров, наружу торчит лишь перископ, шторму до нас не добраться, а вот тем кто сверху, теперь придется попотеть, чтобы нас обнаружить.
– Дай-то бог.
Игорь, стараясь не мешать работе, уселся на пустовавшее кресло. Экипажа не хватало, поэтому на центральном посту находилось всего шестеро, и пустовали многие сиденья. Игорь тронул капитана за обтянутое кителем плечо.
– Где вторая лодка?
Тот продублировал вопрос акустику и выслушав ответ, показал на карте.
– В ста кабельтовых за нами. Посторонних шумов пока не фиксируем, или они еще не успели развернуть поиски, или им помешал шторм. В любом случае, нам пока везет. Кстати, хочешь поглядеть на Стамбул?
Через три часа лодки, миновав Босфор, вырвались в Мраморное море, стремясь пройти все опасные участки пока наверху бушевал шторм. А стихия похоже разыгралась не на шутку, волны захлестывали перископ, а о том, чтобы всплыть и проветрить отсеки не могло быть и речи. Дышать прошедшим через углекислотные фильтры воздухом все лучше, чем глотать соленую морскую водичку. Игорю так и не удалось увидеть Стамбул, перископ показывал лишь грозовое небо и высокие водяные валы, что заливали оптику. Штормило изрядно, так, что лодку, идущую на глубине пятнадцати метров, ощутимо покачивало. Сначала это казалось даже забавным, но буквально через пару часов Игорь понял, что подвержен морской болезни. И чем больше качало лодку, тем сильнее подступала к горлу тошнота. Михненко, заметив, как позеленел Игорь, пробормотал, что сухопутного никогда не переделаешь в водоплавающего, и отправил того отлеживаться в каюту.
К утру шторм стал стихать, но лодка уже миновала Дарданеллы и теперь петляла среди множества мелких островков Эгейского моря. И пусть сквозь зубы матерился держащийся лишь на кофе Михненко, а экипаж валился с ног от усталости, пусть они шли по устаревшей лоции, но самое опасное было уже позади, они вырвались из тесного Черного моря, вырвались из ловушки и полных ходом шли к родной земле. Месяц, и они дома, всего в полутора сотнях километров от лесных деревушек Рода. Тридцать дней до твердой земли.
