Витязь 2 - Константин Георгиевич Калбанов
— Вся моя жизнь это череда побед и поражений, которые всегда сопровождались с потерями. Так с чего ты взял, щ-щенок, что я пойду у тебя на поводу и вызову Зарецкого?
— С того, что если этого не случится, то в «Московских ведомостях» выйдет целый ряд статей о гнусной интриге с Ольгой, но главное, о целом ряде фактов которые мне стали известны от некоей Тарасовой Марфы Николаевны. Вассалы Зарецких и других родов из партии противников царя сами потребуют от своих князей отмщения, а горячая молодёжь бросится творить глупости. Да и ваши вассалы не останутся в стороне. Чему сторонники царя будут только способствовать. И моя смерть ничего не изменит. Даже мёртвый я заставлю Зарецких и Каменецких рвать друг друга в клочья, а вы будете наблюдать как угасает величие древних родов.
— Значит, это ты похитил её. — Хмыкнул князь.
Вообще-то я блефовал. Тарасова была в руках у Зарецких, хотя я и имел возможность с ней плотно пообщаться, вызнав много интересного. И если опубликовать всё это, то резонанс выйдет изрядным. А уж если постоянно подогревать новости, во что тут же включится его величество, то оба рода будут просто обречены на кровавое противостояние и ослабление друг друга. Ну дураком будет Иван Четвёртый, если не воспользуется такой возможностью.
Всё это да, но есть один нюанс. В действительности я не могу провернуть подобное. Нет, если бы я встретился с каким-нибудь модным борзописцем и изложил факты ему, или вышел бы на канцелярию его величества, что не является невозможным, то у меня получилось бы. Но я не в состоянии отсрочить этот удар и сделать его своей страховкой на случай смерти. Увы, но таких связей у меня нет.
— Вот только ты слишком молод и глуп. Царю не выгодна усобица. Слишком уж неспокойно на западной границе.
— Государь не сможет предотвратить драку, а потому будет вынужден ускорить события, чтобы разобраться с обеими родами как можно быстрее. И вы понимаете, что я прав. Сразитесь с Игорем Всеволодовичем, и лучше бы вам его убить.
— Почему желаешь смерти именно ему?
— Потому что вы хотели извалять в дерьме внучку вашего врага, он же свою, вина которой была лишь в том, что она искренне полюбила. Так что, убейте его и спокойно доживайте свой век.
— А если вы станете расти слишком быстро? — ухмыльнувшись, князь вновь перешёл на вы.
— Тогда наблюдайте за мной с опаской и просто помните, что когда-нибудь я приду за вами. Устранив же меня, вы откроете ящик Пандоры. Как-то так.
— Молод, умён, хитёр и независим. Это хорошо. Потому что Зарецкие могут рассчитывать только на ваш меч, да и то, лишь в случае угрозы вашей семье.
— Вы правильно меня понимаете, ваша светлость.
— Живу давно, видел много. Идите, Никита Григорьевич, и для начала постарайтесь выжить в предстоящем поединке.
— Я постараюсь. И, да, в случае моей гибели на ЭТОМ поединке, ничего не случится.
— Это-то я понял. Идите уже. — Махнул на меня рукой патриарх Каменецких.
Глава 27
Она его за муки полюбила…
— Никита, помнишь я тебе про бесстыжесть твоей шпаги говорил? — сделав изрядный глоток пива, спросил Дима.
— Помню.
— Так вот, в этот раз, на мой взгляд, ты изрядно перестарался. Этот Рыков, одарённый из крестьян. Не знаю, как там у него с даром, может и слабенький, что не редкость, но клинком владеет отменно. У него своя школа фехтования. Я даже не уверен, что твоя способность, если про неё не врут, тут сможет помочь.
— С даром у него тоже всё в порядке, коль скоро он сумел спеленать восьмирангового змеехвоста и запустит им в меня через портал.
— Так это он?
— Он.
— И чего тогда…
— И как я это докажу? Моё слово, против его. Сейчас он на свету, но легко может уйти в тень. У него никого нет, у меня матушка, Матрёна, жена, друзья. Реши я скрыться и вытащить меня проще простого. На песке манежа я имею шанс с ним разобраться, на городской мостовой моя смерть лишь вопрос времени. Причём непродолжительного. В прошлый раз мне тупо повезло.
— Он показал бумагу с твоей подписью относительно усиливающих зелий на быстроту и ловкость.
— Так и есть. Компенсация на мою способность.
— Да он и без неё…
— Знаю. Ты уже повторяешься. — Перебил его я, и так же выпил добрый глоток пива.
Опьянеть или получить похмелье я не боялся. Есть ведь «Восстановление», которое нивелирует весь негатив. Зато парочка кружек, поможет нормально уснуть, а не вертеться словно волчок. Есть такое дело, потряхивает меня. Не то, чтобы до медвежьей болезни. Но я ведь не самоубийца.
Рыков непременно постарается упокоить меня окончательно. Вариант с поднятием с помощью рун его точно не устроит. И выбора у меня нет, только дуэль. Если он меня всё же убьёт, то случится это всего лишь на пару-тройку месяцев раньше, чем без поединка. Вряд ли ему понадобится больше.
После трактира я отправился в пансион. Ехать в дом Зарецких не хотелось, на квартиру в Замоскворечье лень, то же самое и с поместьем, потому как всё равно нужно добираться до портальной площади. Так что, универская общага как раз то, что надо.
Здесь оказалось достаточно многолюдно. Учебный год закончился и студенты поспешили разъехаться по домам, но как минимум половина пока ещё находилась в пансионе. У кого-то остались хвосты по учёбе, другие пожелали составить им компанию, третьи решили гульнуть, без родительского пригляда и от вольного, точно зная, что завтра не нужно на занятия.
Я прошёл в свою комнату и раздевшись завалился спать. Вот только нервы оказались не стальными. Проворочавшись с полчаса, я поднялся и потянулся к своему неприкосновенному запасу. С некоторых пор стал носить при себе фляжку с четушкой* коньяку. Выдул одним махом, ощущая как по телу разливается тепло после чего вновь лёг. Поначалу никаких изменений не наблюдалось, но потом сознание плавно поплыло, я постепенно погрузился в полудрёму, а там и вовсе провалился в глубокий сон.
*Четушка — 245,98 мл.
Проснулся легко. Открыл глаза и уставился в белый потолок. В окно уже вовсю светит солнце. Именно этим мне
