Витязь 2 - Константин Георгиевич Калбанов
— Никита Григорьевич, как вы себя чувствуете? — поинтересовался склонившийся надо мной лекарь.
— Бхы. Б-благ-гходарю, хреново. — Превозмогая боль в груди, ответил я.
— Ну, тут уж ничего не поделать, придётся потерпеть. Жизнь ваша вне опасности, остальное отдаю в руки обычной медицины. Во всяком случае вы живы, в отличии от вашего визави.
— Ну т-ты силё-ён. — Уважительным тоном произнёс склонившийся надо мной Дмитрий.
— Мёртв? — с надеждой спросил я.
— Окончательно и бесповоротно. Вот удивил, так удивил. Не упомню, чтобы такой приём хоть кто-то проворачивал.
— Это не приём, а атака обречённого.
— Согласен, он так на тебя осерчал, что никак наиграться не мог… Погоди, так ты его намерено… Вот т-ты жук.
— Никита Григорьевич, это вам.
Подошедший ко мне секундант Рябова протянул конверт, запечатанный восковой печатью с оттиском герба Каменецких. Вообще-то мне сейчас хреново, и ещё не все повязки наложили, но я всё же не удержался.
«Итак, юноша, если вы это читаете, значит Рябов мёртв, а вы соответственно выжили. Не скажу, что меня это радует, ибо Афанасий был идеальным инструментом, который до недавних пор действовал безотказно. С вами это вышло четырежды. Полагаю, что тут дело далеко не только в сильном даре и вашей способности. Иначе как волей Господа я объяснить этого не могу. А кто я такой, чтобы противиться ему. Не знаю, пересекутся ли в грядущем наши с вами пути или интересы моего рода, но на день сегодняшний, мне остаётся лишь пожелать вам всего хорошего.»
Я поднял взгляд на секунданта, устало кивнул, и позволил лекарю дальше обрабатывать мои раны. В смысле, нанести мазь и забинтовать. Заражения не будет, и на большее можно даже не рассчитывать. Наложение швов, это уже к целителю, задача университетского лекаря не позволить мне загнуться в манеже, далее он умывает руки.
— И куда тебя? — спросил Дима.
— Давай на квартиру в Замоскворечье. Я покажу где.
— А может лучше к тестю?
— Не. Туда точно не следует. Если бы этот выжил, тогда был бы самый лучший вариант, а сейчас не хочу.
— Ну и кто за тобой присмотрит на той квартире?
— Со мной оруженосец, так что, разберусь, не переживай.
Ну не говорить же ему, что старику Зарецкому по моей милости грозит смертельный поединок с его давним соперником. Без понятия будут ли в курсе тесть с тёщей или нет, но я-то знаю. Устраиваться в пансионе не хотелось, от слова совсем. Начнутся ходоки, чтобы засвидетельствовать своё почтение, да помочь перевязать раны. И ведь не от вредности характера докучать будут, а совсем даже наоборот, чтобы засвидетельствовать наличие у меня ран, и как следствие отсутствие рунного лечения. А то как же, положено так.
Моя съёмная жилплощадь встретила нас приятной прохладой. Стены здесь толстые, а потому здесь не бывает жарко даже в самую знойную пору. Дима помог мне доковылять до постели. А там уж шефство перехватил Ерёма, быстро избавивший меня от одежды и уложивший под одеяло.
— Сходи за целителем. — Приказал я оруженосцу.
Тот лишь кивнул и скользнул на выход из спальни. Со мной-то он недавно, а в столице только второй день, но парень ушлый, так что разберётся что к чему. Мне сейчас нужно наложить швы. Много швов. Так-то валяться и страдать я не собираюсь, но если активно использовать руны без швов, то можно и без шрамов остаться. Совсем уж пренебрегать условностями общества не следует. Так что, придётся малость пострадать, и постараться исцелиться с максимумом осторожности.
— Не думаю, что это хорошая идея, Никита. Потом разговоров не оберёшься. Всем будет до жути интересно, вылечился ли ты сам, или использовал руны. В пансионе был бы на виду, в доме тестя, слуги и вассалы разнесли бы то, что ты честно проходишь лечение. А так… Ты бы хоть гостей позвал. — Словно прочитал мои мысли друг.
— Дима, тебе не кажется, что ты печёшься о моей репутации больше меня самого?
— Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты. Слышал такое? Не о тебе пекусь, а о себе. Я-то в тебе ничуть не сомневаюсь, но найдутся умники. — Он повёл плечами.
— Найдутся, научим уму разуму.
— Ну-ну, учитель. Только учти, что отныне всяк кого ты вызовешь на дуэль будет требовать себе поблажку в виде употребления зелий усиления быстроты и ловкости. Прецедент ты сам же и создал.
— Не думаю, что найдётся много желающих после того, как я упокоил учителя фехтования, под этими самыми усиливающими зельями. Всё, хватит бухтеть. Лучше дай попить, что-то в горле пересохло.
Вскоре пришёл целитель и начал вдумчивую обработку моих ран. При этом всё качал головой, кивал и бухтел что-то под нос, про любителей шинковать соперников на дуэлях. Надо отдать Рыкову должное, хотя он и не оставил на мне отметин в форме буквы Z, порезал он меня изрядно. Часа два швы накладывали, и в общей сложности их число хорошенько перевалило за сотню.
Как только закончили, и Дмитрий выслушал вердикт целителя о моём общем состоянии, друг распрощался и покинул меня. Я хотел было уже применить на себя цепочки бранного лечения, благо действие блокирующего зелья закончилось. Однако на меня навалилась сонливость, опять же обработанные раны были обезболены, а потому ничто не мешало мне отключиться. Ну вот лениво как-то сейчас напрягаться с этими рунами. Займусь после полудня…
М-да. Размечтался. Нет, с одной стороны оно даже хорошо, ведь начни я использовать руны и результат стал бы очевиден даже после первого курса. Бранное лечение отличается от лекарского тем, что не исцеляет раны, а в разы ускоряет процесс заживления. Если при обычном подходе швы снимают где-то на седьмые-десятые сутки, то при бранном можно уже и на вторые. Лекари же исцеляют буквально на глазах, в том числе и от смертельных ранений. При соответствующих умениях и вливании маны, разумеется.
К чему это я? Да к тому, что часа в два пополудни, когда я проснулся из-за урчащего от голода желудка, обнаружилось, что меня посетила моя жена. Вид у неё задумчивый и весьма решительный, и я теперь точно знаю, кто именно будет мне менять повязки завтра. Думаете я расстроился по этому поводу? Да ни чуть не бывало!
