Василий Головачев - Укрощение зверя
– Ясно одно, – пришел ему на помощь Илья. – Что мы здесь – лишние и воспринимаем все в искаженном свете. Просто в силу ограниченнности сознания и отложенных в памяти стереотипов мышления. Все, что мы видим и ощущаем, порождено нашей фантазией.
– Что скажешь? – повернул голову к проводнику Антон.
Влад неопределенно шевельнул плечом.
– Понятно, зеро информации. Но в таком случае и Светогор выглядит иначе? Это лишь нам он кажется человеком, великаном, а на самом деле он какой-нибудь паук или циклоп с рогами. Нет?
– Все не так…
– А как?
– Все не так просто. Светогора видели и другие люди… и описали таким, каким он показался нам. Изредка он поднимается в наш мир, в Явь… поднимался раньше.
– Мужики, давайте не будем углубляться в тьмутараканские мифические дебри, – взмолился Ратников. – Нет смысла обсуждать, как выглядит Светогор. Для нас важнее – какими мы видим обитателей Нави, а не кто-то другой. Идем дальше?
– Не спеши, – качнул головой Илья. – Ты прав, нет смысла ни пытаться объяснить явления здешней природы, ни искать место для отдыха. Те развалины тоже могут оказаться вовсе не остатками какого-то замка.
Словно услышав его слова, огромные камни, обтесанные с виду человеческими руками и превращенные в каменные блоки, столбы и арки, вдруг начали «дышать», менять очертания, приобретать некие живые формы.
Отряд замер, хватаясь за оружие.
– Что я говорил?
– Вот дрянь! – сквозь зубы процедил Ратников. – Хорошо, что мы туда не дошли!
– Возвращаемся.
Стараясь не наступать на попадавшиеся на пути плоские камни и бугорки, обходя рытвины, канавы и ямы, десантники вернулись к дороге, все больше и больше напоминавшей поток лавы с язычками огня. Устроились на вершине увала, в полусотне метров от огненной реки. Развернули две палатки. Съели по галете, запили соком и водой. Женщины, утомленные долгим хождением по буеракам, улеглись в одной палатке, тихо переговариваясь. В другой палатке устроились Максим и Данила.
В силу молодости и природного оптимизма певец и художник уснули почти мгновенно, в отличие от полковника, которого мучила рана. Илья заставил его раздеться, оглядел рану, покачал головой.
– Что, плохо? – посмотрел на него Терентий.
– Тебе бы в больницу…
– Вы же вытащили пулю.
– Не нравится мне твоя дырка. Красная слишком. То ли здесь атмосфера такая, не способствующая исцелению, то ли мы инфекцию занесли.
Пашин потер ладонь о ладонь, накрыл ими грудь раненого, не касаясь кожи, закрыл глаза.
– Тепло… – пробормотал Ратников сонным голосом.
– Лежи смирно, постарайся уснуть.
Илья сосредоточился на передаче энергии. Но его хватило всего на две минуты. Он отнял руки, бледнея.
– Не могу… как в бочку утекает!
– Мне стало лучше, – поспешил успокоить его Ратников.
– Иди, отдыхай, – посоветовал Антон угрюмо, наблюдая за другом.
– Разбуди через пару часов. – Илья встал, пошатнулся, но справился с собой, дошел до палатки с женщинами, скрылся внутри.
Антон и Влад посмотрели друг на друга.
В глазах Громова стоял вопрос: дойдем ли?
В глазах Влада читался ответ: не знаю…
Глава 31
Погоня
Перо Финиста – Ясна Сокола в кармашке на груди грело, как тепловая батарея, и успокаивало душу. Но Георгий все же заставил себя остановиться, как только выпал из «колодца невесомости» в мир Кромки, и провести процедуру внутренней биополевой перестройки.
Для этого он выбрал посреди болота бугорок повыше и посуше, уселся на его вершине, скрестив ноги, выпрямил спину, закрыл глаза и настроился на глубокую медитацию. Затем превратил свой внутренний энергетический стержень (вдоль позвоночника) в крест и заставил этот крест вращаться в двух направлениях сразу.
Образовалось пространственное энергетическое яйцо с полупрозрачными зыбкими стенками.
Тогда Георгий с усилием раздвинул яйцо таким образом, чтобы его стенки отошли на расстояние одного метра от тела, и сделал их зеркальными, отражающими любые внешние биополевые излучения.
Защитный кокон был готов.
После этого он встал, огляделся и сразу увидел тропу, пересекающую болото. Приблизился к ней, настраиваясь на экстрасенсорное восприятие здешней «магической физики», прошелся вдоль тропы, кивнул сам себе.
Он не ошибся.
Во-первых, это была та самая Тропа Троянова, проявляющаяся в мире Кромки лишь на короткое время и дающая направление тем, кто крепок верой и духом. Во-вторых, посланцы Иннокентия прошли здесь недавно, и следы их – в ментальном поле – были еще видны.
Однако, кроме них, Георгий заметил и неясные туманные «царапины» на каменистых возвышенностях возле Тропы, оставленные явно не людьми и явно не с добрыми намерениями. И появились они позже, уже после того, как по Тропе прошли люди.
Мороки – вспомнилось предупреждение Иннокентия. Черный Вей запустил во Врата своих черных двойников, бросившихся в погоню за отрядом Пашина. А что случится с десантниками, если их догонят посланцы Вея, нетрудно было представить.
Георгий сосредоточился на вхождении в режим активного движения, увеличил скорость хода, потом побежал. Тропа послушно легла под ноги ровной «асфальтовой» дорожкой. Болото Кромки он пересек всего минут за сорок – по внутреннему отсчету времени, преодолев около двенадцати километров. Затем впереди распахнулась черная холмистая равнина, отгороженная от болота ущельем огненной реки Смородины, и Георгий замедлил бег. Добрался до обрывистого берега, ощупывая его «локатором третьего глаза».
Отряд был здесь и, судя по всему, благополучно перебрался на тот берег. Следовательно, Калинов Мост и его стражи пропустили ходоков, иначе те остались бы на этом берегу Смородины в ожидании переправы.
Георгий заглянул в ущелье. Смородина несла не воды, а струи ниргуны, которую использовали в своих целях колдуны Храма Морока, и сочетала эта субстанция странные свойства, свойства мертвой и живой воды одновременно.
Георгий достал из рюкзака флягу синего стекла с двумя горлышками, моток лески. Привязал конец лески к горлышку, пропустил ее между пальцами, «обмазывая» зеркальным «пламенем» защитного кокона, и опустил флягу в сине-фиолетовую, пузырящуюся, пускающую неяркие язычки голубоватого пламени реку под обрывом.
Фляга исчезла из глаз, леска натянулась, но выдержала. Георгий рывком вытащил ее, подержал на весу, чтобы со стенок фляги стекло на землю синее пламя, быстро завинтил колпачок, обжигаясь и дуя на пальцы. Вытер флягу насухо о штанину, встряхнул, глядя на мерцающее внутри голубоватое «газовое» пламя.
Иннокентий сказал – пригодится. Что ж, посмотрим. Для кого-то это ниргуна, источник силы, омолаживающий организм, – ученый-физик назвал бы эту жидкость Бозе-конденсатом, – но главное, что ниргуна может стать и взрывчаткой огромной разрушающей мощи. Пусть это будет для вас сюрпризом, господа черти, бесы и демоны.
Георгий сосредоточился на мысленном вызове духов Кромки, и уже через несколько секунд совсем недалеко от него возник Калинов Мост, о котором древние русичи сложили немало легенд.
Но если перед ходоками ушедшего вперед отряда он предстал в виде скелета динозавра, то Витязю мост показался одной железной фермой, без настила, по которой мог бы вполне комфортно проехать танк.
Хмыкнув, Георгий взобрался на ферму со множеством заклепок, топнул ногой, породив металлический гул. Натуральная сталь, мать твою! Ну и воображение у тебя, господин бывший танкист. Такие мосты строили только в войну. Надо же, застряло в памяти.
Мост дернулся под ногами, как живой, на мгновение превратился в каменное строение тяжеловесных форм, но тут же вернул былую форму.
Не брыкайся, проговорил про себя Георгий озабоченно, включил темп и вихрем помчался к противоположному берегу, цокая ботинками по железной поверхности фермы.
Похоже, система охраны моста не ожидала такой прыти от пожилого с виду человека, мало похожего на воина. Потому что мост рухнул в реку, загоревшись синим пламенем, уже после того, как Георгий спрыгнул с фермы на берег.
Не успел отреагировать на его переход и собственно страж моста – огромный дракон, сплетенный из струй алых огней, сорвавшихся с берегового откоса.
Не дожидаясь, пока дракон попросит «предъявить полномочия», Георгий опрометью бросился прочь от места переправы и взбежал на холм в километре от реки в тот момент, когда дракон только-только встал на дыбы и оглянулся на промелькнувшую мимо тень.
– Никого больше не пропускай! – строго погрозил ему пальцем Георгий. – Кроме наших. Мы скоро вернемся.
Дракон распался на вихри летающих огней, рассыпавшихся по береговому обрыву.
Георгий огляделся и увидел дорогу.
– Исход зверя, – сказал кто-то тихо.
Георгий даже оглянулся, настолько явственным был этот голос. И только чуть позже понял, что это был голос интуиции.
