Молот Солнца 2: Камень Нируби - Дейлор Смит
— Мы пробыли там слишком мало, чтобы заметить все эти прелести, о которых вы нам рассказываете, — поддержал беседу хозяин Йон. — На обратном пути обязательно нужно будет там задержаться.
Ру засмеялась, секретарь Лекудер ее поддержал, а потом в очередной раз мельком глянул на пастуха и нахмурился.
— Господин Кэндер Фогг недомогает? — поинтересовался он. — Мне кажется, ему следует показаться медикусу. Во всяком случае, это не будет лишним.
— Со мной все в порядке, — хрипло отозвался пастух.
Он шел, не просто держа свою лошадь, а скорее придерживаясь за нее. Лоб его был мокрым, капли пота текли по серым щекам. Плечи его мелко дрожали.
— Когда я в последний раз слышал эту фразу, на утро мне пришлось хоронить свежий труп, — сказал секретарь.
— Не пугайте меня, господин! — взмолился Кэндер Фогг. — Это обычная простуда!
— Надеюсь, так оно и есть. Значит, микстура доктора Бека вас быстро поставит на ноги…
Шли они недолго, вскоре улица уперлась в большой каменный дом в два этажа, обнесенный красивой кованой оградой. Ворота были распахнуты, но по обе стороны от них стояли стражники с обнаженными палашами на плечах. Оба были кэтрами. На гостей, впрочем, они не обратили внимания, а один из них, как Красу показалось, даже дремал.
Они прошли через ухоженный дворик вдоль «живой» изгороди, усеянной каким-то крупными синими ягодами, поднялись по каменной лестнице с белыми перилами и остановились у таких же белых дверей со вставками из цветного стекла.
Секретарь Лекудер дернул за свисающий сверху шнурок, и внутри, где-то в отдалении, послышался мелодичный звон колокольчиков. Двери распахнулись немедленно, словно за ними уже дожидались.
— Прошу вас, проходите. Господин легат ждет…
Слова эти принадлежали невысокому пухлому человеку в синей ливрее с золотыми окантовками, выдающей в нем дворецкого. На руках у него были надеты белые перчатки. Редкие волосы, почти такие же белые, как и перчатки, были гладко зачесаны на бока от широкого пробора, больше похожего на лысину. Нос дворецкого был удивительно круглый и красный, а из широких ноздрей торчали седые волосы.
Весь первый этаж особняка занимала просторная зала, достаточно светлая и почти лишенная какой бы то ни было мебели. Лишь у стен стояли немногочисленные стулья, да подле ведущей на второй этаж закругленной лестницы уютно расположилась софа на кривых ножках, перед которой приютился невысокий столик со стопкой каких-то книг.
Задерживаться здесь они не стали. Секретарь Лекудер немедленно направился к лестнице, у первой ступени замер, чтобы пропустить Краса вперед, но в этот момент их остановил голос сверху:
— Наконец-то вы прибыли, мэтр Муун! Я слышал, вы лучший метентар во всей Объединенной Ойкумене… Однако уже изрядно времени прошло с той поры, как мной было получено известие о вашем визите.
Наверху, на площадке в конце лестницы, стоял очень старый кэтр с глазами в половину неподвижного лица. Как известно, у кэтров не бывает морщин, но роль их играют выпавшие чешуйки. Живут кэтры долго, гораздо дольше людей, грилов и даже неандеров, и первые признаки подступающей старости у них проявляются лишь к полуторавековому юбилею — тогда-то и начинают опадать с лица первые чешуйки. С годами это процесс ускоряется, набирая обороты очень постепенно, выпавших чешуек становится все больше, и на их месте на лице кэтра остаются прогалины незащищенной кожи, очень гладкой и почти прозрачной. Сквозь нее можно даже рассмотреть плоть и тонкие сосуды, ее пронизывающие. И чем больше на лице кэтра таких прогалин — тем выше его возраст. Определить его по каким-то другим признакам весьма проблематично, особенно, если ты сам кэтром не являешься.
Так вот, у легата Бадойя чешуи на лице не было вовсе. Она опала вся, как с лица, так, впрочем, и с шеи — это можно было видеть, поскольку одет кэтр был в просторный камзол с открытым воротом. Видимо, возраста своего легат нисколько не стеснялся.
Задерживаться на верху лестницы легат не стал и пошел вниз по ступеням, придерживаясь за перила. Видно было, что дается ему это нелегко. Колени старого кэтра почти не сгибались, и ему приходилось раскачиваться из стороны в сторону, чтобы сделать очередной шаг.
Гости покорно ждали хозяина снизу.
— Благодарю за высокую оценку моей скромной личности, но, к сожалению, я передвигаюсь гораздо медленнее, чем летают почтовые голуби Верховного Магистратуса, — сказал Крас, когда легат наконец оказался внизу, и они приветственно пожали друг другу запястья.
— Это верно, — согласился легат Бадойя, глядя на гостей с высоты своего немалого роста. — Наши голуби особой породы, и даже не всякий ястреб способен прервать их полет… А вы знали, мэтр, что здесь, на Плоском Острове, некоторые племена для этой же цели используют птицу Стайри, что гнездится в верховьях Беглянки?
— Извините, легат, но я слишком мало внимания уделял изучению птиц. Моя работа искать метеориты, именно с этой целью я и прибыл на Плоский Остров… Но ваш рассказ мне интересен, любой метентар мечтает иметь способ быстрой связи со своим ректором прямо во время похода. Голуби для этого, к сожалению, совершенно не годятся.
— И тут я с вами соглашусь, — кивнул легат Бадойя. — Но что касается птицы Стайри, то она обладает удивительной способностью: она всегда найдет родное гнездо, даже если нарочно переместить его в какое-то другое место. У нее потрясающее чутье на свою колыбель! И местные племена используют эту особенность. Я слышал, у них есть даже специальная должность: хранитель гнезд. Где бы он не находился, птица Стайри, которая вылупилась из яйца в одном из этих гнезд, всегда и с любого расстояния найдет к нему дорогу. Даже с края ойкумены!
Крас задумчиво погладил подбородок.
— Очень полезное качество, — заметил он.
— Но это еще не все! — легат Бадойя неспешно направился через залу к стене слева от входа, на которой висело огромное, от пола и почти до высоченного потолка, зеркало в тяжелой раме. — Столь же сильно, как к родному гнезду, эти птицы привязываются и к своему хозяину, проявляя удивительные способности при его поиске даже в тех местах, где сама птица Стайри никогда ранее не бывала. Это открывает широчайшие возможности для ее использования в почтовой службе!
— Я чрезвычайно рад за нашу почтовую службу, — заверил его Крас.
Они остановились перед зеркалом, пристально глядя друг на друга в отражение. Человек и кэтр. Легат был почти на пол-локтя
