Возрождение Феникса. Том 8 - Григорий Володин
Опять она за свое. Ах, неважно. Я быстро подступаю к этим двоим особам. Гунай и Анеко смотрят на меня со странным набором смешанных чувств. Преобладает тревога. Признаюсь, я и сам волнуюсь. Ведь от того, как гладко всё прошло с японскими наследниками, зависит сколько еще людей бросят в огонь жертвенный огонь.
— Ваши Высочества Гунай и Анеко, — кланяюсь я.
Императорские дети переглядываются.
— Вы не должны нам кланяться так низко, — роняет принц. — Вы ведь один из Хозяев Неба, Арсений Всеволодович.
Да! Сработало!
— Нет! Что ты говоришь, брат! — тихо возражает Анеко. — Русский — не наш бог!
Ох, приплыли. Я встречаюсь взглядом с юной принцессой. Она не выдерживает и отводит лицо в сторону.
— Вы оба принадлежите мне, — говорю чистую правду. — Вы оба почувствовали это на арене. Так почему же я не ваш бог, Ваше Высочество?
Гунай молчит, переваривая услышанное, зато его сестрица не утруждается на мыслительную работу:
— Какие громкие и нахальные слова, — сжимает она кулачки. — И вы смеете говорить их императорским особам? Ваша светлая голова слишком отдавливает вам плечи, и вы просите снести ее?
Мое лицо непроницаемо. Принц же мрачнеет:
— Ан-тян, мы же с тобой обсуждали, — тихо говорит он. — Пожалуйста, не провоцируй Арсения Всеволодовича.
— Я не могу молчать! — рычит принцесса. — Когда меня оскорбляют.
— Анеко, мы не можем… — Гунай пытается взять ее за локоть, но она отдергивает руку.
— Не трожь меня! — лицо Анеко напоминает мордочку свирепого зверька. — Он убил Хенеси! А ты, будущий император, лизоблюдствуешь перед ним?
От слов сестры принц едва не приходит в ярость, с трудом он сдерживает себя от резких слов, это видно.
— Я извиняюсь, Арсений Всеволодович, — оборачивается Гунай ко мне. — Вы можете ее простить?
— Любовь слепа, — киваю. — Я понимаю причину буйства Ее Величества, но прощу только после ее извинений.
— Простить меня? — вскрикивает Анеко так громко, что даже аристократы рядом на нас оглядываются. — Серьезно?! Ты же сам сказал, что я люблю Хенеси…!
— Я этого не говорил, — возражаю. — Вы любите вовсе не Хенеси, а меня.
Гунай крякает удивленно.
— Что-о?! — принцесса даже забывает о своем праведном гневе. Она тараторит ошеломленно, хлопая розовыми губками. — Да как?! Почему?! Зачем?! Нельзя?!
Я подаюсь навстречу девушке. Подступаю слишком близко. Она замолкает и задерживает дыхание, боясь пошевелиться. Люди смотрят. Некрасиво, неэтично, но куда деваться? От настроения этой взбалмошной девочки сейчас зависит судьба Японии. Мне нужно перебороть ее упрямство, чтобы она признала очевидную вещь: я — новый бог японского пантеона.
— Простите, Арсений Беркутов, — слышу сзади грубый окрик. — Я — Чжао Не! Прошу принять мой вызов на дуэль! Этой ночью вы, бесчестный подонок, обидели девушку из моей свиты Ханаю Е! За это вы умоетесь собственной кровью!
Ну вот и императорская провокация пожаловала. Как же не вовремя.
Глава 4
— Кровавый меч
— Обидел? — оборачиваюсь к бросившему вызов китайцу. — Разве эта гетера не подарок Вана Ди Ку на ночь? Она так сказала, и все вопросы должны быть к ней.
Слышу, как сзади шумно сглатывает Анеко. Испытала облегчение от того, что я отвел взгляд. Подожди немного, принцесса, до тебя еще очередь дойдет.
Влезший аристократ здоровый и высокий. И необычно волосатый для китайца. Почти всё лицо спрятано в черной бороде, в которой виднеются седые волоски. Да ему лет сорок, не меньше. Наверно, и ранга достиг высокого. Какой-нибудь Полковой. Вряд ли Ван Ди Ку понадеялся на какого-нибудь Воина после колесницы Хорса.
— Подарок Вана? — приподнимает косматые брови Чжао. — Я откровенно сомневаюсь в этом. Чтобы император одаривал настолько молодого щенка красивейшей гетерой? Смотрю, молодых русских совсем не учат следить за своими словами! Мне придется вас еще и за ложь наказать.
— Накажите лучше себя за нахальство, поспешные выводы и глупость, — фыркаю. — У ваших соседей с Японских островов есть суровый обычай — харакири. Думаю, лично вам стоит его перенять.
Лица вставших сбоку Анеко и Гунай удивленно вытягиваются. Причем кончики губ принца едва заметно дергаются вверх. Ему понравилось, как я поставил японцев в пример китайцу. Всё-таки у Поднебесной с Японией вечная неприязнь друг к другу.
— Ах ты, сопляк! — вечно сощуренные глаза Чжао наливаются кровью. — Дуэль! Немедленно!
Из окружившей нас толпы возникает царедворец в оранжевом халате.
— Что случилось, господа? Достойный Чжао Не, почему вы кричите на нашего гостя? Разве вы не знаете, что этот бал устроен в честь Арсения Беркутова?
— В его?! — Чжао очень достойно отыгрывает удивление. Хотя, скорее всего, он слепая пешка, которая ведать не ведает, с кем связалась. — Вы, верно, путаете, Кенай! Да это же безусый отрок! И, вдобавок, бесчестный! Он обидел прелестную Ханаю Е, мою спутницу на Весеннем маскараде!
— Несравненная Ханая Е была пожалована на ночь господину Беркутову, — замечает царедворец. — Самим Ван Ди Ку. В чем проблема, достойный Чжао Не?
Волосатый китаец мрачнеет. Его узкие глаза метают молнии в мою сторону. Лицо багровеет от ярости. Похоже, он мне завидует, хех. Неужели прелестная Ханая так и не отдалась мужественному Чжао Не, несмотря на его высокий ранг и вполне европейскую бороду?
— Это ничего не меняет, — заявляет Чжао. — Сегодня утром прелестная Ханая Е пришла ко мне с отпечатком ладони на лице. Гетера заявила, что на нее поднял руку русский дворянин.
Понятно. Тогда повод для дуэли вроде бы есть.
— …Подарок Ханая или нет, — продолжает волосатый китаец. — Никто не вправе поднимать руку на женщину. Вам ясно, Беркутов?
— Я и не поднимал, — пожимаю плечами. — По крайней мере, точно не руку. Но дуэль всё равно произойдет, Чжао. Не вы меня, так я вас вызову. Можете, даже выбрать оружие. Дам вам пять минут на выбор. Ведь вы не в курсе кто я. Думаю, сановники Ван Ди Ку не откажут вас просветить.
— Мне не нужны подсказки, — гримасничает Чжао Не. А затем китаец резко приходит в бешенство: — Я сам тебе сделаю скидку, щенок. Драться будем на мечах, как настоящие аристократы. Ведь я собираюсь научить тебя аристкратическим манерам. А затем кастрирую тебя клинком, как грязного свина!
Сразу после этих слов Анеко вскрикивает, не удержавшись. Да и Гунай вздрогнул. Мое же лицо просто холодно-равнодушное.
— Вас убьют, — зачем-то предупреждает принцесса волосатого китайца. — Извинитесь, пока не поздно.
Только сейчас Чжао что-то заподозрил. Ведь его предупреждает сама принцесса. Безмерный шок отражается в глазах китайца. Он оглядывается куда-то в толпу позади. Возможно, ищет гетеру Ханаю. Либо сановников императора, которые подлили масла в огонь.
Эх, глупец. Обида за возлюбленную женщину застила тебе глаза, и только
