Мир некроманта Эла: Дорога мести - Михаил Ежов
— Ты уверен, что нам вообще стоит останавливаться в лесу? — спросил Закуро проводника. — Может, поедем дальше? Лошади ведь уже немного отдохнули.
— Ветер дует в сторону гаюнов. Наверняка они учуяли нас. Эти твари двигаются быстро и вполне могут спустя какое-то время догнать нас. Не хотелось бы встретиться с ними на равнине. Не беспокойтесь, господин, я знаю, сколько можно оставаться в лесу. Мы уедем раньше, чем колдовство начнёт действовать.
Закуро решил, что должен положиться на опыт амадека. В конце концов, тот прожил в этих краях всю жизнь.
Глава 64
Солнце пропало за мутными облаками и снежной пеленой, когда всадники добрались до леса.
Закуро и Мунх не стали забираться далеко и расположились на небольшой поляне. Развели костёр. Амадек улёгся спать, а ронин остался на часах.
Он сидел возле огня, слушая храп проводника, и время от времени поглядывал в сторону равнины: если гаюны взяли их след, то появятся именно оттуда. Рискнут ли они войти в лес? Хорошо, если Мунх прав. А ну как голод заставит тварей рискнуть?
Закуро огляделся. Лес походил на самый обычный. В нём не было ничего зловещего. И всё же звери обходили его стороной. Они охотились на равнине, искали пищу, а потом убирались подальше — туда, где были их логова.
— Надеюсь, гаюны причисляют себя к животным, — не без сарказма заявил вдруг Дару.
Закуро чувствовал, что его двойник никуда не «уходил» и всё время находился рядом, но предпочитал до поры до времени помалкивать. Поэтому он не удивился, когда тот заговорил.
— Что ты имеешь в виду? — спросил ронин.
— Леса защищают местных охотников от хищных зверей. Но являются ли гаюны зверями?
— Кем же ещё?
— Мало ли. Я правильно понял, что до сих пор никто не проверял, боятся ли они здешних лесов? Мы будем первыми?
Закуро посмотрел на спящего амадека.
— Не знаю, — сказал он. — Мунх утверждал, что гаюны избегают лесов. Но я не спрашивал, выяснил ли он это на личном опыте.
— Прекрасно! Я в восторге.
— Слушай, у нас нет выбора, — Закуро совершенно не хотелось спорить.
— Он у нас был. Следовало остаться в Эдишаме.
— Мы ведь, кажется, решили больше не поднимать эту тему, — сдержанно напомнил Закуро.
— Хорошо, не буду. Но подумай вот о чём: если бы Миока не могла справиться с чем-то без тебя, неужели ты думаешь, она уехала бы одна? Кроме того, почему ты не веришь, что она действительно захотела навестить отца?
— Скоро мы окажемся в Джагермуне и всё выясним. Если Миока ещё там, конечно.
— Если она вообще там появлялась, ты хочешь сказать.
Они ещё долго болтали, пока не проснулся амадек и не заступил на часы вместо Закуро. Ронин с наслаждением вытянулся на меховом плаще и уставился в небо. Звёзд не было видно, луна казалась крошечной из-за того, что едва проглядывала сквозь облака. В лесу царила тишина.
— Гаюны так и не объявились, — заметил Закуро.
— Я же говорил, что они не войдут в лес, — отозвался Мунх. — Думаю, твари отправились искать добычу в другом месте.
Закуро думал о Фуситэ и их последней встрече. Наверное, теперь женщина считает его предателем, но ронин был уверен, что телохранители сумеют защитить её не хуже него. А вампирами пусть займётся городская стража. В конце концов, заботиться о безопасности города — обязанность солдат.
Закуро беспокоили странные образы, которые он увидел во время соития с Фуситэ. Ронин не бывал в местах, которые вдруг предстали перед его внутренним взором, и не участвовал в событиях, свидетелем которых стал. Тем не менее, картины возникали с такой отчётливостью, что походили на воспоминания.
Закуро почувствовал, что Дару забеспокоился, когда он начал обдумывать это. Он мысленно обратился к своему двойнику с вопросом, что тот об этом думает, но Дару не пожелал отвечать. Это было на него не похоже. Раньше он всегда откликался на просьбы о помощи и готов был обсудить, что угодно. Закуро ещё раз позвал Дару, но тот лишь отодвинулся дальше в глубины сознания. Это настораживало.
Закуро невольно вспомнил обстоятельства, при которых впервые обнаружил, что в его голове есть кто-то ещё. Он тогда уже служил у господина Ханако. Его сюадзин отправился в поход против одной из взбунтовавшихся после повышения налогов провинций. В тот год воины дома Ханако отсутствовали почти пять месяцев: после подавления восстания они двинулись на восток Янакато, чтобы помочь другим частям императорской армии усмирить непокорных.
Закуро прекрасно помнил битву в одной из деревень, жители которой в ожидании нападения превратили своё поселение в подобие форта. Им дважды предложили сдаться, но они отказались. Самоуверенные глупцы, они были обречены.
Отряд господина Ханако слегка опоздал и вошёл в деревню спустя четверть часа после начала атаки. Тогда от защитников уже осталась от силы треть, и их истребляли безо всякой пощады — в наказание за упорство и в назидание другим.
Закуро с двумя товарищами оказался в доме старосты. Возле стен стояли раскрытые сундуки — почти пустые. В шкафах тоже ничего не нашлось. Либо ценности припрятали, либо людям, и правда, нечем было платить налоги.
Самого старосту обнаружили в тайнике под полом — бедняга сидел там, накрывшись дерюгой, и дрожал от страха. На вопросы отвечать не захотел — только выл, как безумный. Должно быть, представлял собственную участь.
Один из воинов отправился искать командира, чтобы сообщить, что обнаружен один из зачинщиков восстания, а Закуро и его второй товарищ остались со старостой. К тому
