Мир некроманта Эла: Дорога мести - Михаил Ежов

— Недавно ты выступал против того, чтобы ловить кианши.

— По-моему, сейчас мы рискуем ещё сильнее. Мне не нравятся эти места, я не люблю холод. Того гляди — тебя застигнет буря, и околеешь, не успев моргнуть. А главное — что это за «существа» и красные тигры, о которых толковал амадек?

— Слушай, хватить канючить, — отозвался Закуро. — Не волнуйся, ничего с тобой не случится, я сумею позаботиться о нашем теле, если это тебя волнует.

— Да, именно это! — огрызнулся Дару. — Ты делаешь, что хочешь, а я не тороплюсь отправиться на тот свет!

— Придётся тебе потерпеть, — холодно сказал Закуро, не желая больше спорить.

— Ты совершенно не считаешься с моим мнением! — возмутился Дару.

— Слушай, я даже не знаю, откуда ты взялся! — не выдержал Закуро.

— О, ну спасибо! Вот, значит, как мы теперь заговорили?

— Я, между прочим, не был в восторге, когда ты появился, так что скажи «спасибо», что мы с тобой ещё неплохо ужились.

— Можно подумать, у нас был выбор! — фыркнул Дару.

— Мы всё равно будем искать Миоку, так что смирись и помоги мне, — сказал Закуро. — От этого мы оба только выиграем.

— Значит, я не смогу тебя переубедить?

— Прости, но это исключено.

— Тогда давай хотя бы остановимся и перекусим. Едем уже часа четыре.

— С каких пор ты стал думать о еде? — усмехнулся Закуро.

Тем не менее, Дару был прав: пришло время подкрепиться и отдохнуть. Окликнув амадека, ронин сказал проводнику, чтобы тот остановился.

— В чём дело, господин? — поинтересовался тот, натягивая поводья.

— Поедим.

Амадек нахмурился.

— Лучше доехать до леса.

Закуро посмотрел вдаль с лёгким недоумением: впереди виднелась только заснеженная равнина.

— Не вижу никакого леса.

— До него ещё миль шесть.

— Это слишком далеко. Лошади устали.

— Вовсе нет! — горячо возразил амадек, похлопав своего коня по шее.

— Твоя, может, и нет, — сказал Закуро, — а моя не привыкла к таким путешествиям. Она и снег-то видит впервые.

Несмотря на уверения проводника, что нужно ехать дальше, ронин настоял на том, чтобы остановиться немедленно.

— Чего ты боишься? — спросил он раздражённо, спешиваясь и снимая седельную сумку, чтобы дать лошади отдохнуть. — Волков?

— Здесь много разных животных! — буркнул проводник, не скрывая недовольства.

Они не стали разводить костёр и перекусили вяленым мясом, сушёными фруктами, маринованными овощами и пресными лепёшками. После этого Закуро лёг отдохнуть, а Мунх остался на часах. Некоторое время ронин видел в пяти шагах его неподвижную фигуру, а затем задремал.

Проводник разбудил Закуро через час. Вид у него был озабоченный.

— Что случилось? — спросил ронин, осматриваясь по сторонам и не видя никаких причин для тревоги: вокруг расстилалась белая равнина, на которой не было ни малейшего признака присутствия посторонних.

— Я слышал вой, — мрачно объявил амадек. — Нужно быстрее ехать!

— Что ещё за вой? — недовольно поинтересовался Закуро. — Волки?

— Нет, кое-кто похуже.

— Да скажи ты толком, чей вой ты слышал! — теряя терпение, прикрикнул на Мунха Закуро.

Это не произвело на амадека ни малейшего впечатления.

— Гаюнов, — ответил он спокойно.

— Здесь водятся эти твари? — удивился Закуро.

— Да, хоть они и редко спускаются с гор.

— Ты уверен, что слышал именно их?

— Я шесть раз ходил охотиться на гаюнов, — отозвался проводник, пристёгивая к седлу сумку. — И не спутаю вой этих тварей ни с чьим другим. Четверо моих товарищей погибли на моих глазах, так что я отлично знаком с гаюнами, господин.

— Далеко они? — осознав грозящую опасность, Закуро принялся быстро седлать свою лошадь. — Думаешь, унюхали нас?

— От них до нас мили две, не меньше. Если бы они нас почуяли, то не стали бы выть.

— Почему?

— Побоялись бы спугнуть.

Закуро вздохнул с облегчением.

— Значит, всё в порядке. Мы успеем оторваться.

— Да, господин. Если поторопимся.

Вскоре они уже сидели на лошадях. Проводник заверил ронина, что маскировать следы привала бессмысленно: их всё равно через четверть часа заметёт снегом. Кроме того, если гаюны наткнутся на него, то в любом случае почувствуют оставленные людьми запахи.

— У этих тварей носы почище, чем у охотничьих собак, — сказал Мунх. — Наше счастье, что ветер дует не в их сторону. Лучше всего убраться отсюда побыстрее.

Всадники поскакали через равнину, надеясь, что гаюны свернут прежде, чем преодолеют две мили. Впрочем, главное было добраться до леса.

По дороге амадек рассказал ронину, что по неясной причине леса на равнине были пусты — в них не селились ни птицы, ни звери, и даже гаюны никогда не подходили к ним близко.

— И в одно из таких проклятых мест мы направяетмся? — поразился Закуро.

— Для людей леса безвредны. Почти. Во всяком случае, там гаюны нас не тронут.

— Что не так с этими лесами?

Метель усиливалась, ветер сменил направление и теперь дул прямо в лицо путникам.

— Говорят, они находятся под защитой Юкацу, — отозвался Мунх, — но мы в это не верим.

— Почему?

— Потому что, если на лесах вокруг хребта Ами-Цишгун и есть какое-нибудь заклятье, то наложено оно не Благостной.

Амадек сделал многозначительную паузу.

— Кем тогда? — подбодрил его Закуро.

— Не знаю. Может быть, Ремизом или Кабаином, но не Юкацу — в этом я уверен.

— Да почему же? Что в них такого страшного? Сам же сказал, что для людей они не представляют опасности.

— Как посмотреть. Если побудешь в них дня два-три, то потом чувствуешь себя так, словно тебя скрутили и выжали, а потом ещё какой-то дрянью накачали. Бывало, что и умирали некоторые, если заблудиться случалось или ещё по какой причине слишком долго по лесу ходили. Один охотник — давно это было, мне еще дед рассказывал — прятался в лесу от стаи волков. Стрелы у него кончились, и он решил подождать, пока звери уйдут. К сожалению, год выдался голодный, а волки попались упёртые. Близко к деревьям не подходили, но и убираться не торопились. Два дня охотник ждал, а потом плюнул и решил идти через лес. Уже тогда он почувствовал себя дурно, однако