Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
С другой стороны, за его голову тоже кто-нибудь да заплатит, так что принц все-таки решил пока свой титул держать при себе. Если станет ясно, что других вариантов не осталось, тогда придется рискнуть, а пока… Пока он молча шел туда, куда ему сказали.
На подходе к постройке он успел разглядеть еще троих мужчин – определенно наемники, одеты разношерстно, но вооружены хорошо. Лиара провожали удивленными взглядами.
– Кто это? – спросил полноватый мужчина с ножнами, закрепленными за плечом на ирейский манер.
– Говорит, что от Эрега, пришел забрать эту стерву.
Такого Альвир, к слову, не говорил, но спорить, конечно, не взялся.
– В одиночку? Забавный парень, – хмыкнул наемник. – И на кой вы его сюда притащили?
– У него печать Эрега на мече, так что пусть побудет здесь до возвращения Ланса.
Альвира подтолкнули к ступеням – все верно, святилище… В отблесках костра принц разглядел над дверью изображение снопа пшеницы. Значит, Лидал… А ведь даже обидно будет сдохнуть в доме одного из самых мирных богов!.. Что ж, пусть будет свидетелем Небесный пахарь, однажды Лиар Альвир избавится от глупой своей самонадеянности, станет осторожнее, начнет повсюду таскать за собой вооруженную охрану… Лишь бы ему, Лиару, до этого момента дожить.
Втолкнули внутрь. Здесь было куда холодней, чем на улице, и пахло плесенью; горели факелы на стенах. Слева, спиной ко входу, сидели двое – то ли в «трилистник» играли, то ли еще во что. Один из них держал на коленях незачехленный лук. Часовые? Что ж они не обернулись даже, когда открылась дверь? Такое чувство, что нападения они ждали не с улицы, а откуда-то из глубины святилища… Альвиру бесовски все это не нравилось, но он не сопротивлялся. Наверно, будь он в чуть лучшей форме, попробовал бы – лезть с голыми руками на вооруженных противников – дело, конечно, неблагодарное, но сидеть и ждать не пойми чего эверранский принц попросту не умел. Вот только теперь, после всего, что случилось в Закатных горах… Устал он сопротивляться. Как будто вся его бестолковая, отчаянная решимость закончилась там, в шахте. Если совсем уж терять станет нечего, он попытается, а так… Пес с ним, Лиар подождет.
– Этот пока тоже у нас посидит, – предупредил альвировский провожатый. Часовые оторвались от игры, смерили гостя равнодушными взглядами.
– Постоялый двор открываем? – прищурился один из них.
– Потом объясню.
– Ладно, если что не так, тебе с Лансом разбираться. Пошли, все равно надо проверить, как там эта… Не приведи небо помрет. Как по мне, туда ей и дорога, но оставшихся денег мы тогда не получим.
Лиара снова пихнули в спину, и, пройдя дальше, он разглядел еще одну дверь. Лучник встал у стены – так, чтобы простреливался проход, и только после этого охранник рискнул отодвинуть тяжелый засов.
Принц так и не понял, к чему были эти предосторожности… В жидком свете двух факелов он разглядел женщину со связанными над головой руками – веревка тянулась вверх, под самый потолок. Вязали жестоко, почти навытяжку, видно было, как вздуваются сведенные судорогой мускулы. Из одежды на пленнице была только камиза, и та мужская, короткая, да еще изрядно рваная вдобавок, она мало что могла скрыть. Альвир торопливо отвел взгляд – пялиться на обнаженные бедра и плечи, покрытые ссадинами, было неловко. Он попробовал разглядеть ее лицо, но оно было скрыто волосами, похоже, женщина давноуже лишилась чувств. Значит, ее хотел получить Эрег?..
– Владыке она нужна живой, – сквозь зубы процедил Альвир, стараясь, чтобы голос не дрожал от ярости. – А вы обращаетесь с ней так, словно забыли об этом!
Плюнув на предосторожности, он шагнул к пленнице, но его, конечно, удержали.
– Извини, тебе пока тоже придется здесь погостить, – в голосе наемника не было враждебности – ничего личного, или как там у них принято говорить… Просто поверить на слово сомнительному типу с горским мечом он не мог, но и убивать его пока не собирался.
– Да бесы с вами, я-то погощу, но ее отвяжите, она ж или не доживет до Закатных гор, или с ума сойдет иначе! – Лиар не мог смотреть на то, как цепенеет в спазме тело пленницы. Да, он знал, что люди бывают разные – даже женщины, но сама мысль, что с кем-то вообще можно так обходится, не укладывалась в голове. Усталость последних недель отступила куда-то на задворки разума, спряталась. Пожалуй, теперь Альвир готов был послать все к бесам и полезть в бой! Вот только его новые знакомые, может, и не блистали умом, но дело свое знали, держались правильно. Несмотря на мнимую расслабленность, лучник все время стоял так, чтобы в случае чего успеть выстрелить. Еще двое страховали его с разных сторон.
– Не лез бы ты в это, – предостерег один из них. – Не сдохнет эта тварь, не дергайся. Такие, как она, вообще не дохнут, так что получит ее твой Эрег. А вот скольких наших она положить успела, ты не знаешь! И освободиться ухитрялась дважды.
Один из мужчин обошел Альвира, намереваясь стянуть за спиной руки. Что ж, если начинать драку, то сейчас, дальше шансов будет еще меньше – хотя, казалось бы, и некуда! Сейчас хоть попытаться можно. Резко запрокинуть голову – так, чтоб затылком разбить нос этому, с веревкой… Потом уйти в перекат, и если каким-то чудом получится добраться до лучника…
Думать было некогда, Альвир почувствовал, как первый виток веревки врезается в запястье. Все, пора.
Он замер в последний момент, нарвавшись на совершенно осмысленный взгляд темно-карих глаз пленницы. Она смотрела на него – задумчиво, оценивающе, а потом чуть заметно качнула головой. Никто, кроме Альвира, этого не видел. Да что там, принц и сам не был уверен, что ему это не померещилось: стоило на миг отвести глаза, и вот голова пленницы вновь безвольно опущена… Впрочем, померещилось или нет, а момент был упущен: веревка впилась в кожу, стягивая вместе руки, сдавила грудь. Фениксовы перья, кажется, все это уже входит у Альвира в привычку!..
Хлопнула тяжелая дверь, и в пустом зале их осталось двое. С минуту было тихо, Альвир заговорить не решался: то ли не знал, что сказать, то ли боялся, что их могут услышать – сам не понял. Женщина тоже молчала, ждала. Разве что голову подняла, стряхнула со лба налипшие пряди. Альвир разглядел прищуренные темные глаза, один из которых порядком заплыл, и застарелый рваный шрам на правой скуле – он знал, что за оружие оставляет подобные
