Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет
— Что все это значит? — удивленно спросил Грудвар у Граиса, когда улица свернула влево и дом Фирона скрылся из виду.— С чего вдруг Мида не захотела пускать нас за порог?
— Наверное, потому что Фирон был дома,— усмехнувшись, ответил Граис.
Грудвар от изумления даже остановился на месте.
— Она же сказала, что брат ушел.
Граис, не замедляя шага, обернулся через плечо.
— Ты думаешь, что женщины не умеют лгать?
— При чем тут женщины! — Всплеснув руками, Грудвар снова зашагал следом за Граисом и быстро догнал его.— С чего ты решил, что Фирон сидит дома и не хочет нас видеть?
— Это только мое предположение,— ответил Граис.— Мне кажется, что, если бы дело обстояло иначе, Мида не стала бы держать нас на улице. Нас ведь могли увидеть соседи...
— Чего же боятся Фирон с Мидой?
— Фирон знает, что не сможет солгать мне в глаза. А говорить правду он, по-видимому, не желает... Или боится,— Граис испытующе посмотрел на своего спутника.— Ты боишься правды, Грудвар?
— Я боюсь дураков, которые не могут отличить правду от лжи,— глядя себе под ноги, мрачно ответил бородач.
Какое-то время они шли молча.
Ближе к центру города улицы стали оживленнее. Теперь Грудвару и Граису приходилось быть внимательными, чтобы не потерять друг друга в людской круговерти.
— И куда мы теперь направляемся? — спросил у Граиса Грудвар.
— На базарную площадь,— ответил тот.— Кто знает, может быть, я ошибаюсь и Фирон действительно торгует сейчас там своими горшками.
— Что-то мне не очень в это верится,— заметил Грудвар,— более того, совсем не верится.
— И тем не менее смотри в оба,— велел ему Граис.— Может быть, увидишь кого-то из знакомых. Того же Слима, к примеру... И прислушивайся, о чем говорят вокруг.
— Понял,— с чрезвычайно серьезным видом кивнул Грудвар.
Путь их пролегал неподалеку от соборной площади, и, вспомнив, что Сирх говорил о проповеди, которую он собирался произнести сегодня в главном храме, Граис решил заглянуть туда. Утренняя проповедь, скорее всего, уже закончилась, но впечатление о ней можно было узнать у прихожан, которые обычно после службы не спешили расходиться по домам, обсуждая на площади перед храмом свои мирские дела и проблемы.
Когда в конце улицы показалась башня, пристроенная правому крылу храма, Грудвар взял Граиса за руку.
— Я бы дальше не ходил,— негромко произнес бородач, оглядываясь.
Вход на площадь был перекрыт отрядом шалеев.
Подойдя ближе, Граис и Грудвар увидели людей, находившихся на площади. Подобно сбившимся в кучу, насмерть перепуганным лавахам, они испуганно жались к дверям храма. Работу пастухов выполняли хозяйничающие на площади шалеи. По одному, по двое выдергивая людей из толпы, солдаты обыскивали их и проверяли гаранты. Тех, у кого гарантов не было, точно так же как и тех, кто по тем или иным причинам казались шалеям подозрительными, сажали в крытые повозки, стоявшие на углу площади.
— Что здесь происходит? — спросил Граис у командира отряда шалеев, блокирующих вход на площадь.
Ми-шалей ощупал Граиса подозрительным взглядом.
— А тебе что за дело? — недовольно процедил он сквозь зубы.— Иди своей дорогой.
— За сегодняшнее утро мне уже вторично дают этот совет,— усмехнулся Граис и протянул ми-шалею серебряную бляху, которую вручил ему Сирх.
Взгляд ми-шалея стал более дружелюбным.
— Так ты порученец преподобного Сирха,— сказал он, возвращая Граису серебряный знак.
Не возражая против присвоенной ему должности, ксеноса молча наклонил голову.
— Беда приключилась с твоим хозяином.— Ми-шалей поскреб ногтями гладко выбритую скулу.— На преподобного Сирха было совершено покушение.
— Что?!— От изумления Граис на мгновение онемел.— Как это могло случиться?!
— Честно говоря, преподобный сам виноват,— отвечая на вопрос, ми-шалей смотрел не на Граиса, а в сторону.— Сегодня перед службой он не позволил охранникам проверять тех, кто заходит в храм. Более того, он велел нам всем убраться из храма,— ми-шалей едва заметно пожал плечами.— Не знаю, что вдруг с ним произошло. Прежде он никогда не пренебрегал мерами безопасности... После проповеди преподобный спустился с амвона, чтобы иметь возможность непосредственно пообщаться со своей паствой. Вот кто-то из этой толпы и ткнул его ножом в спину.
— Преступник задержан?
— Проверяем тех, кто остался на площади к тому времени, когда ее удалось оцепить,— повернулся в сторону храма кахимец.— Но у преступника было предостаточно времени для того, чтобы успеть скрыться. И если он, конечно, не полный идиот, то так и поступил.
— А что с Сирхом?
— Не знаю,— в голосе ми-шалея сквозило раздражение.— Мой отряд прибыл сюда, когда преподобного уже увезли. Говорят, что он был еще жив, но без сознания.
— Куда его увезли? — быстро переспросил Граис.
— Домой, куда же еще,— ответил ми-шалей.
— Спасибо.
— Не за что,— буркнул кахимец и отвернулся.
Развернувшись, Граис кинулся бежать вниз по улице.
— Эй, постой! — крикнул вслед ему Грудвар.— Ты куда?
— В дом Сирха,— обернувшись, на бегу бросил Граис.
— В дом Сирха?! — Грудвар в два прыжка настиг Граиса и, обхватив за пояс, заставил остановиться.— Да ты никак сбрендил! Там же сейчас полно стражи! Нас в момент повяжут, и даже та бляха, что Сирх тебе дал, не поможет!
— Пусти меня! — Граис одним ударом откинул руки Грудвара в стороны.
— Да что тебе дался этот Сирх?! Кто он тебе?!
— Иди к черту, Грудвар! Это касается только меня!
— Граис!.. Граис из Сиптима!..
Услышав незнакомый голос, Граис и Грудвар одновременно оглянулись.
Неподалеку от них в узком проходе между домами стоял худой человек небольшого роста, с всклокоченными седыми волосами. Одет он был в нищенские лохмотья — да еще какие! — такую одежду, как у него, еще нужно было поискать. Невозможно было угадать, что первоначально представляло собой прикрывающее тело нищего тряпье. А уж цвета оно было просто неправдоподобного. Тем не менее нa худом, даже изможденном, со впалыми щеками лице нищего светилась вполне благодушная улыбка, увидев которую можно было подумать, что ее обладатель крайне доволен собой и своей жизнью.
Увидев, что взгляд Граиса устремлен в его сторону, нищий поднял руку и поманил ксеноса пальцем.
— Это еще кто такой? — удивленно произнес Грудвар.
— По-моему, этот тип мне знаком,— негромко ответил Граис.— Вот только не пойму, откуда он меня знает?
Нищий снова поманил Граиса пальцем, а затем указал рукой в начало улицы.
Оглянувшись, Граис и Грудвар увидели, что шалеи, от которых они отошли не так уж далеко, проявляют определенный интерес к затеянной ими борьбе. Нужно было убираться, и чем скорее, тем лучше.
Не сговариваясь, оба приятеля одновременно нырнули в щель, из которой высовывался нищий.
Здоровяк Грудвар животом так прижал тщедушного нищего к стене, что улыбка у того сделалась похожей на предсмертный оскал больного.
Посматривая на странного человека, Граис отметил интересную деталь,— несмотря на жуткое состояние, в котором находилась одежда незнакомца, от нее не исходило той удушающей вони, характерной для бродяг и нищих, не имеющих представления о том, для чего нужна личная гигиена. Даже от Грудвара сильнее разило потом, чем от этого тщедушного человечка в лохмотьях.
— Поосторожнее с ним,— потянул Грудвара за рукав Граис.— Ты ведь, наверное, и не подозреваешь, что имеешь дело с королем.
— То же мне король,— насмешливо произнес Грудвар, но все же продвинулся чуть дальше в щель, чтобы дать нищему возможность свободно дышать.
— Благодарю тебя,— учтиво, насколько это было возможно, поклонился нищий Граису.
— Не за что,— ответил тот.— Как нам теперь отсюда выбраться?
— Да, конечно! — театральным жестом хлопнул себя по лбу нищий.— Я же слышал, что ты торопишься помочь раненому Сирху!
— Да, тороплюсь! — раздраженно бросил Граис.
— И совершенно напрасно,— спокойно ответил нищий.— Сирх уже мертв. Но ты не смог бы помочь преподобному, даже если бы находился рядом с ним в момент покушения. Его ударили в спину не ножом, а заточенным прутом из дерева камах. Обычно бывает достаточно даже царапины, а Сирху убийца вогнал прут в поясницу на глубину ладони. Как тебе, должно быть, и самому известно, после попадания яда камах в кровь, человеку остается сделать не более ста вздохов...
Грудвар схватил нищего за лохмотья.
— Откуда тебе все это известно?!
— Я советую тебе отпустить меня,— без тени испуга произнес нищий, глядя нависающему над ним Грудвару прямо в глаза.— За нами наблюдают мои телохранители, и достаточно мне сделать знак...
— Телохранители? — прорычал Грудвар,— Да кто ты такой, черт возьми?!
— Это король нищих,— ответил ему Граис.— Я не ошибся? — спросил он, взглянув на нищего.
