Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
Дом смотрел на нее, широко распахнув глаза и приоткрыв губы. Вся боль и разочарование отчетливо читались у него на лице. В глубине души Сораса чувствовала те же эмоции, но к ним еще примешивалось сожаление. «Я не могла этого сделать. Не могла позволить нам двоим сгинуть в том дворце. Даже если бы удалось забрать Эриду с собой». Кулак Сорасы дрогнул. Дом по-прежнему не сводил с нее немигающего взгляда. Зелень его глаз столкнулась с медным золотом Сорасы.
Вдалеке снова раздался грохот, за которым последовал плеск воды. Еще одна часть дворца обрушилась прямо в канал. Башня или, может быть, стена – Сораса не могла сказать наверняка. Рев пожара не стихал, поглощая человеческие крики. По мере того как распространялся огонь, нарастала и паника. В окнах зажигались свечи, и горожане выглядывали наружу. По всему Аскалу разносились взволнованные голоса.
Сораса знала, что скоро в городе воцарится хаос. Им нужно работать на опережение.
– Может, она все-таки умерла. – Сораса услышала свой голос как будто со стороны.
«Башня объята огнем, и дворец рушился под нашими ногами. К тому же я пригвоздила ее кинжалом к столу».
Тихий смешок Дома больше напоминал фырканье.
– Я давно отказался от пустых надежд, Сарн. Сама знаешь, мы не настолько удачливы.
– Тем не менее мы еще живы, – ответила Сораса. – Думаю, это уже удача. – Она сделала глубокий прерывистый вдох, пытаясь выбросить эти мысли из головы. – Пошевеливайся, – повторила она, но на этот раз мягче. – Не знаю, сколько времени у нас осталось, но мы должны использовать его по максимуму.
Домакриан не стал спорить. Он подчинился и тенью последовал за Сорасой.
Они неслись по улочкам и переулкам, словно порыв темного ветра. Сораса старалась держаться вдали от больших улиц и торговых площадей. Даже ночью там могло быть людно, особенно учитывая, что половина горожан были заядлыми завсегдатаями таверн, театров, публичных и игорных домов. Не говоря уже о том, что на оживленных улицах был велик шанс столкнуться с солдатами городского гарнизона или патрульными стражниками. Сейчас и те и другие наверняка мчались в сторону дворца, чтобы спасать людей – и обнаружить виновных.
– А как же Сигилла? – прошептал Дом за ее спиной.
Сораса вздрогнула и прижалась к стене, в последний момент избежав столкновения с проходившими мимо прачками.
– Сигилла будет в порту с темурийским послом, – твердо ответила Сораса. Она отказывалась рассматривать другие варианты. – Нам нужно только добраться дотуда, и мы все вместе покинем город. Проникнем на корабль вместе с темурийцами и уплывем прочь под защитой посла. Легко и просто.
«Ничего в жизни не бывает легко и просто». И Сораса хорошо усвоила этот урок.
Дом, возвышавшийся над ней, сузил глаза. Сораса прекрасно знала, что Древние не разбираются в человеческих эмоциях, но ей казалось, что он внимательно ее изучает. От его взгляда у нее по спине поползли мурашки.
– Однажды мы уже выбрались из этого города, – сказал он, жестом указывая ей продолжать путь. – Сможем сделать это еще раз.
Повернувшись к Древнему спиной, Сораса испытала облегчение. Ей не нравилось, как он на нее смотрит. Хотя раньше это казалось совершенно немыслимым, теперь он читал ее, как открытую книгу. Впервые за всю свою жизнь Сораса проводила так много времени плечом к плечу с кем-то другим. Такого не случалось даже во времена ее обучения в цитадели, поскольку послушников порой держали в одиночестве по несколько недель подряд. Однако за последние полгода они с Домом практически не расставались. Каждая секунда этого времени была подобна скрежету ногтей по стеклу.
Шагая вперед, Сораса вдруг осознала, что отчаянно хочет провести в одиночестве хотя бы несколько минут. Этого времени бы хватило, чтобы потуже закрепить маску безразличия на лице и окружить сердце новым слоем брони.
– На темурийском корабле будет поднят флаг цвета меди с изображением черного крыла, – через несколько минут сказала она.
– Зачем мне это знать? – помрачнев, спросил Дом.
– Потому что знания полезны, Дом, – раздраженно пробормотала она в ответ. – На всякий случай.
«На тот случай, если нам придется разделиться. Или если случится что-то похуже».
Дом подошел к ней так близко, что она услышала звериное щелканье его зубов.
– Если совершишь какую-нибудь глупость и умрешь, – прошипел он, – то знай: лучше бы ты убила королеву.
Сораса подумывала толкнуть его в сточную канаву. Вместо этого лишь скривила губу и бросила на него сердитый взгляд.
– Очень странный способ сказать человеку, что ты не хочешь, чтобы он умирал.
Дом скорчил гримасу, и свет фонаря озарил его шрамы.
– Если бы я хотел твоей смерти, от тебя остался бы один скелет еще в Билскосе, – прошипел он.
Сораса стиснула зубы.
– Тогда ты до сих пор был бы прикован к стене в недрах подземелий Эриды. Или, возможно, вообще не успел бы попасть в плен, потому что к тому моменту умер бы тысячу раз.
К ее удивлению, Дом замер на месте, упершись плечами в стены.
– Да, – ответил он, окидывая ее взглядом, и на его щеке дернулась мышца. – Ты права.
Слова Дома походили на извинение, и Сораса приняла его безмолвным кивком. На споры у нее не было ни сил, ни желания.
– Флаг цвета меди. Черное крыло, – повторила она и отвернулась от Древнего, чтобы продолжить путь.
Он ответил так тихо, что Сораса едва расслышала его слова:
– Спасибо, что спасла ее.
Нужно очень постараться, чтобы заставить убийцу-амхара потерять равновесие. Сораса развернулась так быстро, что едва не споткнулась о не закрепленные камни мостовой. Она округлила глаза, пытаясь рассмотреть лицо Дома в тусклом свете фонарей.
Он пристально посмотрел на нее в ответ, по-прежнему не двигаясь с места. Вена на его шее пульсировала в такт ударам глупого благородного сердца.
Сораса сглотнула, слушая, как в висках отчаянно трепещет ее собственный пульс.
– Сейчас не время, Дом.
Древний проигнорировал ее слова.
– Если бы не ты, Корэйн бы погибла в Джидаштерне, – сказал он. – Ты спасла мир, Сораса.
В его словах звучал целый спектр эмоций, каждая из которых отражалась у него на лице. Благодарность, стыд, сожаление. Гордость. Уважение.
В первую очередь уважение.
– Ты говоришь ерунду, – буркнула Сораса.
И все-таки к ее горлу подступил ком. Никто никогда не смотрел на нее так. В Гильдии имело значение только одно: добился ты успеха или потерпел поражение. Успех принимался как должное и никогда не поощрялся. Убийцы не получали наград, не слышали похвалы в свой адрес – на их кожу лишь наносили новую татуировку, а затем давали следующий контракт. Рука Сорасы невольно потянулась к
