Шаг вперед - два назад - Ибикус
- Поедешь со мной на озеро? – спросил барин.
- Как? – удивилась Катерина.
- Верхом, - ответил барин. – Эй, Семен, седлай еще одного коня…
- Я не могу верхом, - обиделась Катерина.
- Она же баба, а не гусар, - поддержал ее конюх.
- Ну ладно, в другой раз, - ответил барин и ускакал со двора.
«Конечно, я не гусар, - с досадой на себя думала Катерина, - но ведь некоторые девки, даже из крепостных, ездят верхом, и она сама это видела».
Барин ездил на озеро и там купался голышом. Это ей рассказали бабы, которые на другой стороне, где мостки, полоскали белье. «И ведь не лень им было полверсты пройти, чтоб подсматривать за барином, - думала она с досадой. – Ну, ничего, кумушки любознательные, я вам радости поубавлю, сошью барину купальные трусы». А что? Старого барского исподнего белья было в достатке. Только и делов-то, обрезать штанины, да подшить…
Вечером приехала Марья, дочка Прохора, начала Катерину расспрашивать о барине и даже поучать, как себя вести, взялась. Пигалица еще, а туда же. Очень хотелось сказать ей: «Не учи попа богу молиться», да побоялась Прохора рассердить. Барина Катерина не боялась, сразу поняла, что не такой он, как дворовые мужики, не станет зажимать по углам и неволей в кровать не потащит. Сама она навеливаться тоже не станет. Зачем ей такой срам на себя брать. Так и стала она просто прислугой для барина. В комнатах порядок блюла, одежду стирала, на стол собирать помогала, хотя тут в ее помощи не нуждались.
Прохор уже через неделю понял, что Катерина не исполняет то, для чего ее привезли из деревни, причем сама она в том неповинна, просто барин чудит. Обычной прислуги в усадьбе хватало, и в Катерине, вроде как, нужды больше не было. Однако, отправить ее обратно в деревню Прохор не решился. Пусть пока при барине будет, мало ли что.
А вот самой Катерине барин нравился, причем с каждым днем все больше и больше. Когда из города привезли гитару и Максим Петрович начал бренчать на ней разные мелодии, Катерину совсем повело, стала ходить за ним хвостом. Незаметно это делать не всегда получалось и дворня уже знала, что Катерина втюрилась в барина, того и гляди живот вырастет. Катерину подначки дворни не задевали, ведь чтоб живот вырос, надо чтоб и барин на нее особое внимание обратил, а он общался с ней дружелюбно, но не более того. Словно она была знатная дама, а не подневольная крепостная.
«Может он блюдет себя, потому что свататься собрался? – думала Катерина. – Но ведь он мужик, что ему-то беречь? Да и невесте его будущей наверняка на его прошлые шалости будет наплевать». На озеро барин ездил каждый день, купальные трусы Катерина давно приготовила, только отдать никак не решалась… Ведь спросит, небось: «Подглядывала?» Стыд-то какой! Но тут случай произошел. Как раз в подглядывании и уличили старшую барышню Елисееву, которая прискакала к озеру на своем коне будто гусар. Бабы, которые белье полоскали на мостках, потом пересказывали это дворовым мужикам и хохотали вместе с ними. Тут уж Катерина не выдержала, на следующее утро вручила барину купальные трусы… Ничего он у нее не спросил, попытался развернуть сверток, но Катерина, строго, как пацану, сказала: «На озере развернете…» Барин ускакал, ни слова не сказав. А чего говорить? И так все ясно. Не только крестьянки, но и Полина Ильинична видела его во всей красе…
А в усадьбе уже обсуждали роман барина со старшей барышней Елисеевой. Слухи быстро расползаются по деревням и по усадьбам. А усадьба Елисеевых недалече. Дворовые люди и своих хозяевах знают все… Знали и о том, что небогатое было семейство невесты, значит Полина Ильинична вскорости может стать хозяйкой в усадьбе Савельевых. На Катерину стали поглядывать с сожалением: придется ей возвращаться в свою деревню. Какая теперь в ней надобность. Да и сама она пригорюнилась, но не столько из-за того, что ее вернут к крестьянской жизни, а оттого, что чем-то не нравилась ей Полина. Правда, лично с ней она никогда не общалась, но от прислуги была наслышана о характере и замашках.
Сам-то Максим Петрович, похоже, всерьез увлекся Полиной Ильиничной, и это не удивительно, вся женская стать была при ней, ведь двадцать годков. Пора ей замуж и давно уже. Не выпустит Полина его из своих коготков. Значит, дело к свадьбе идет… Барин даже свой песенный репертуар поменял, и Катерину начал расспрашивать: что она знает о барышнях Елисеевых. А что она знала? Почти ничего, только то, о чем прислуга судачила. Но ничего плохого она о Полине Ильиничне не сказала. У дворовых людей всегда есть какие-то обиды на своих хозяев, только ведь не это барина интересовало… Он спрашивал об ухажерах своей пассии, а их-то и не было. Откуда им тут взяться.
Но пока о свадьбе речи никто не заводил. Барин ездил к Елисеевым и был принят, как жених Полины, об этом всем было известно, но официально ее руки еще не просил. А тут как раз пожаловал к барину, друг семьи, Марк Савельич. Давненько он не появлялся в усадьбе, лет пятнадцать, а то и больше. Вот и сейчас заехал не просто так. Марк Савельич жил в Павловске, где у него было свое дело. Прислуге об этом было известно, а вот какими делами он занимался – загадка.
Катерина целый день пребывала в радостном настроении, а все оттого, что
