Уильям Форсчен - Смертельный гамбит
— На вашем месте я подумал бы то же самое.
— Достаточно комплиментов, перейдем к делу, — отрезал Элдин.
— Прежде чем я позволю вам пройти, мне хотелось бы получить от вас ответы на некоторые вопросы.
— И это все?
— Это все. Между мною и Ульсаком никогда не было теплых чувств. Вы являетесь важной частью плана, ведущей его к цели. Если я смогу уничтожить эту часть, то тем самым нанесу урон своему врагу. Ульсак хочет захватить вас живыми для жертвоприношения. Я намерен ему помешать.
— А заодно уничтожить нас, — сказал Оиси.
— Это так? — спросил Элдин, жестом призывая Оиси к спокойствию.
— Клянусь вам честью верховного уллы Аль-Шиги, если я вас предам, моя голова в вашем полном распоряжении.
При этих словах Мари издала удивленный возглас.
— Он поклялся головой, — прошептала она.
— Но сначала я хотел бы вас кое о чем попросить.
— Я тебя слушаю.
— Я всего лишь прошу вас двоих поговорить со мной, после чего путь будет свободен для всего вашего отряда.
— Мы можем поговорить прямо здесь, — сказал Элдин.
— Наши голоса привлекут к себе внимание, — заметил Наргла. — Тема, которую я хотел бы с вами обсудить, настолько серьезна, что наш разговор не должны слышать даже мои собственные подчиненные. Я прошу тебя и толстяка подойти ко мне. Мы сядем и немного поговорим, после чего вы сможете беспрепятственно пройти мимо моих позиций.
Элдин замер в нерешительности.
— Ты сам можешь к нам подойти, — крикнул Оиси. Наргла хрипло рассмеялся:
— Это я предлагаю вам жизнь, а не наоборот. До статочно мне крикнуть, и мои воины, расположившиеся на другом берегу ручья, налетят на вас, как мухи на падаль. Если кто-то и сделает дюжину шагов вперед, их сделаете вы двое, а не я.
Элдин вопросительно посмотрел на Мари, а затем перевел взгляд на Оиси.
— Не делай этого, мой господин, — попросил Оиси.
— В данной ситуации нет места для каких-либо неожиданностей, — рассудила Мари. — Он поклялся головой. Это означает, если он нарушит клятву, любой представитель нашего клана вправе потребовать ее без выкупа в любое время. Он также не может приказать кому-либо из своих подчиненных причинить вам вред.
Элдин все еще колебался.
— Оиси! — крикнул он голосом достаточно гро ким для того, чтобы Наргла его услышал. — У тебя еще при себе лук, который мы недавно изготовили?
— Да, мой господин.
— Тогда наложи на тетиву стрелу и направь ее точно в грудь этого гафа. Если он попытается нас обмануть, убей его.
С этими словами он снова перевел взгляд на Нарглу, ожидая его реакции.
Наргла оставался стоять неподвижно, и на его лице появилась презрительная усмешка.
— Оружие трусов, — бросил он. — Но если хотите, можете держать меня под прицелом. Я не собираюсь причинять вам какой-либо ущерб.
— Приведите сюда Габлону, — скомандовал Элдин.
Минутой позже кох оказался во главе колонны и заскулил от страха, когда узнал о том, что задумал Элдин. Обнажив кинжал, Элдин приставил острие к спине Габлоны и подтолкнул его вперед.
— Так, значит, вы и есть те двое, — произнес Наргла почти утвердительным тоном, внимательно глядя на них.
— Если ты имеешь в виду, те ли мы, кому удалось, избежав пленения, ускользнуть от всей Шиги, то ответ будет положительный.
— Считать, что ты благополучно избегал пленения, можно только тогда, когда преследователи на безопасном расстоянии, — тихо сказал Наргла.
— И все же мы заставили Ульсака вместе с его друзьями изрядно побегать, — заметил Элдин.
— В чем причина всего этого сумасшествия? — спросил Наргла.
— Если я тебе скажу, ты мне не поверишь, — устало произнес Элдин.
— Скорее всего нет, поскольку слова слетят с губ неверного.
— Тогда зачем с нами разговаривать?
— Просто я желаю знать, каким образом ваша смерть наделит Ульсака могуществом. Если верить его словам, Седа откроется послезавтра, когда небо потемнеет. Мне интересно, кто будет настолько безумен, что готов выпустить нас с этой планеты всего лишь в благодарность за убийство вас двоих?
Элдин с презрением посмотрел на Габлону, и тот поспешил отвести взгляд в сторону.
— Это долгая история, — сказал Элдин.
— Не двигайся! — внезапно прошипел Наргла. Слева от Элдина треснула веточка. Повернувшись, он бросил взгляд в темноту, окружающую пространство, освещенное факелом Нарглы.
Раздался едва различимый звук, словно кто-то дунул в трубку. Что-то ужалило Элдина. в плечо.
То, что он увидел, показалось Элдину настолько абсурдным, что в это было трудно поверить. Ему в плечо вонзилась стрелка размером с палец. Тонкий наконечник, словно жало пчелы, уже распространял по коже зуд.
— Ульсак! — воскликнул Наргла, бросив факел на землю.
Элдин начал падать, и внезапно ему показалось, что он смотрит в длинный темный туннель. У него было такое чувство, что все вокруг происходит с замедленной; скоростью.
Он услышал щелчок тетивы на луке Оиси, а затем удар стрелы, вонзившейся в грудь Нарглы и сбившей с ног старого гафа.
Габлона пошатывался из стороны в сторону прямо перед ним, выглядя достаточно комично с несколькими стрелками, торчащими из его толстого живота. Его лицо исказила судорога. Испуганный кох что-то кричал, но Элдин уже не слышал ни звука.
Внезапно его окружили какие-то фигуры; их было несколько десятков.
Словно бы издалека Элдин увидел лица двух людей, склонившихся над ним. Один из них был Хасан, другой Ульсак. Он попытался закричать, но тут же провалился в темноту.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Ты уверен в надежности информации? — спросила Блэки, все еще не веря тому, что она только сейчас услышала.
— Я узнал об этом от самого Золы. Остальные кохи находятся в панике. Как выяснилось, существует блок из двух миллионов билетов со ставкой на то, что Элдин и Габлона погибнут в последний день игры, который наступит всего лишь через шесть стандартных часов.
— Два миллиона, — прошептала Блэки, опускаясь в кресло напротив Курста. — И все они были куплены в первый день?
— Верно.
— Выплата по ним должна составить несколько триллионов, — прошептала она. — ВЛК будет полностью разорена.
— Мало того, — произнес Курст. — В учредительных документах ВЛК имеется пункт об ответственности акционеров. Если ВЛК не сможет выплатить выигрыш, акционеры обязаны погасить задолженность из лично го имущества. Другими словами, большая часть корпоративной собственности Облака перейдет в руки победителей.
— Кому принадлежат билеты?
— Консорциуму «Альма», — ответил Курст.
Несколько дней назад он даже не слышал о его существовании, но теперь располагал некоторой любопытной информацией. Для всех, кроме кохов, Надзиратели являлись почти что персонажами из легенд. Если бы в результате игры часть собственности просто бы перешла от одного консорциума к другому, это не вызвало бы такого переполоха. Но когда возник слух об участии в игре Надзирателей, лихорадка охватила все биржи Облака. Если послезавтра все будет принадлежать Надзирателям, что произойдет с экономикой и торговлей?
— Я уверена, Зола этого не допустит, — сказала Блэки.
— Конечно же нет. Зола и некоторые из его друзей говорят об открытом восстании. Они собираются отказаться перевести собственность на новых владельцев, по-прежнему удерживая на него права,
— Но как же Надзиратели? Они наделены практически безграничным могуществом.
Курст только пожал плечами.
— До тех пор, пока социальный порядок остается нерушимым, они мало что могут сделать. Я уверен, эти Надзиратели не станут разрушать целые миры только для того, чтобы получить свой выигрыш.
— Будем надеяться, но что еще тебе удалось узнать?
— Я подслушал разговор Золы с другими кохами.
По мере того как их дела становятся хуже, они допускают все больше просчетов в системе безопасности. Короче говоря, Зола заявил, что там, внизу, у него до сих пор есть свой агент, и можно устроить так, чтобы Сигма убил Элдина и Габлону.
— Что?! Сигма давно мертв, и его гафы перешли на службу к Элдину.
— Но если один из гафов Сигмы убьет кого-либо из тех двоих, то убийство будет отнесено на счет Сигмы, даже несмотря на то что он мертв уже почти целый месяц.
Блэки отвела взгляд от Курста и посмотрела на экран, где появились последние новости с биржи.
Интенсивность торговли за последние пять дней заметно снизилась. Опционы на некоторые билеты уходили почти за полную стоимость выигрыша, достигавшую пяти миллионов при размере первоначальной инвестиции всего лишь в один катар. Все билеты со ставками на смерть Элдина и Габлоны от рук местных жителей исчезли с рынка еще пять дней назад, и их владельцы рассчитывали теперь только на причитающийся им выигрыш.
