Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Конечно, она все это понимала… Вальд – тоже. Стоял и ждал, что девушка сделает в следующую секунду: вцепится ему в лицо или присядет в реверансе.
– Несмотря на столь страшные обстоятельства, я безмерно рада нашей встрече, господин Гарта, – произнесла Виана, и голос ее почти не дрожал. – Я вижу, мой отец успел выразить свою последнюю волю и подписал указ о вхождении Диона в состав Эверрана… Что ж, я и мой народ почтем за честь исполнить ее.
Вальд сам не понял, то ли камень свалился с души, то ли еще противнее стало. Он прочистил горло и принялся высказывать соболезнования и заверения… Принцесса сдержано кивала им в такт.
Почему-то в голове бился отвратительный в своей бессмысленности вопрос: а смог бы он сам так же?.. Стоять и рассыпаться в любезностях перед убийцей своего отца? Наверное, нет. Слухи о том, что к смерти Норана Гарты приложил руку эверранский регент, ходили, но ни одного подтверждения тому не было, а винили Сэйграна всегда и во всем – вплоть до неурожая и засухи. Если бы было хоть одно доказательство, все сложилось бы иначе. Вальд никогда не был по-настоящему привязан к отцу и смерть его перенес спокойно – это Анхэйра силой пришлось оттаскивать от гроба… Но вести светские беседы с его убийцей Вальд не сумел бы ни ради собственной жизни, ни ради блага всей страны. А Виана смогла, и Гарта сам не понимал, что это в нем вызывает – отвращение ли, почтение…
Наконец формальности были соблюдены, принцесса извинилась и пожелала взглянуть на тело отца… Мятежников закончили обыскивать, рядовых увели в городскую тюрьму, командиров оставили в замке. Вальд стоял, привалившись к стене, и ощущал себя стократ более вымотанным, чем прежде. Проклятье, какой же падалью он себя сейчас чувствовал… Впрочем, ему не привыкать. Да, он ненавидел регента и за эту поездку, и за все, что здесь случилось, но кое за что все-таки был благодарен… Спасибо, что поездка эта выпала ему, Вальду Гарте, а не Лиару Нейду Альвиру. Вот кто точно не стал бы с каменным лицом смотреть на эту дрянь, он так не умеет. И дайте боги, чтоб не пришлось ему однажды этому научиться!
Лиар Нейд Альвир, наследный принц Эверрана. Северо-западная граница Эверрана
Вот странно, когда ехал в Каменный город, предгорья казались Лиару неприветливыми и даже враждебными, а теперь, на обратной дороге, здешний воздух хотелось пить залпом, взахлеб, как лучшую на свете родниковую воду. Что ни говори, а возвращаться домой бывает до беса хорошо! И это ему, Альвиру… Что же сейчас чувствуют те, кто не один месяц проторчал в горском рабстве!..
Позавчера достигли места, где Альвир неделю назад оставил почти весь свой эскорт, лошадей и часть поклажи. Сюда камнепад не добрался – гвардейцы слышали грохот, но никто из них не пострадал. Ну и слава небу! Принц отправил их к развалинам крепости: закрепиться и следить за тропой до подхода эверранского войска – на всякий случай. Ну и похоронить кого получится… Лиар еще подробно объяснил, как найти пещеру, где осталось тело Рея. Вообще-то этот человек спас жизнь принцу Эверрана, он явно заслуживал куда более пышных похорон – и не здесь, а в столице… Да, самому гвардейцу от этого легче уже не стало бы, но, может, для его семьи явилось бы хоть каким-то утешением. Вот только Альвир слишком хорошо помнил изуродованное до неузнаваемости лицо – почерневшее, отекшее до потери очертаний… Едва ли близким стоит это видеть, так что тело в столицу принц не повез. Пусть уж лучше так… Умер, как герой, и довольно. Награжден посмертно. Тоже сомнительная радость, но хоть что-то… Ну и деньги, которые теперь полагаются его вдове, опять же, как ни крути, вещь полезная.
Альвир еще поспрашивал у ребят, что они вообще знают о Рейере Гране. Вроде и ни к чему, узнавать людей нужно раньше, пока они еще живы, и все-таки… Впрочем, ничего нового гвардейцы все равно не рассказали: Рей был замкнутым человеком и ни с кем на службе близко не сходился. В гвардии он давно, лет семь, жена у него в эверрском замке прислуживает… Вот, пожалуй, и все. Ни про его удивительные знания в горном деле, ни про другие особые таланты никто здесь не слышал. Надо будет в столице еще спросить.
Теперь Альвир ехал через предгорья в компании шестерых освобожденных рабов – с остальными разъехались еще несколько дней назад, им нужно было в Айхан. А эти оказались местными: Тифра или окрестные деревни. Лиар поглядывал краем глаза на своих спутников и в очередной раз изумлялся тому, какими бывают люди: какими сильными и какими разными. Страшно было думать, что все они пережили в горском рабстве, но, проклятье, ведь пережили! Хотя, наверное, не все… Каждый держался по-своему, кто умудрялся шутить, вспоминая то, что с ним случилось – вот только веселого в этих шутках было мало… Кто озлобился, кто просто сделался равнодушным ко всему – сник, будто высох. На Альвира тоже смотрели по-разному: одни с неприязнью – понятное дело, если б эверранская власть прежде не закрывала глаза на чинимый горцами беспредел, эти люди не оказались бы в рабстве! Другие, напротив, глядели едва ли не с подобострастием, и принц даже не знал, от чего ему больше охота влезть в петлю. Но как бы там ни было, а чем дальше оставались развалины Кхурумальда, тем сильней менялись лица недавних пленников – болезненно и неотвратимо на них возвращалась жизнь. Так возвращается чувствительность в закоченевшие пальцы, когда начинаешь отогревать их над огнем.
А в последнюю ночь совместной дороги к дежурившему у костра Альвиру подошел Юлиам.
– Вейнар, – негромко позвал тифриец. С тех пор, как они выбрались из Каменного города, он на людях обращался к Альвиру согласно титулу – «ваше высочество», а наедине продолжал называть Вейнаром, так, как принц сам когда-то представился жителям Тифры. – Давай отойдем.
Лиар не стал спорить, может, оставлять пост часовому и не положено, но они ведь недалеко, можно держать лагерь в поле зрения. Да и ночь выдалась светлой.
– Мы завтра выходим к развилке… – на ходу начал Юлиам. Почему-то прозвучало неловко и скованно.
– Ага, через пару дней будешь дома! – кивнул Альвир. И неожиданно для себя добавил: – А знаешь, хорошо, что боги тебя не услышали! Ну, помнишь, ты
