Магия крови - Ник Перумов
– Прошу простить мою задержку, достопочтенные. – Чародей непринужденно поклонился. Учтивость открывает многие двери и сердца, хотя ничего не стоит. – Мое имя Скьёльд, я тот, кто прежде говорил с вашим владыкой. Как я могу звать вас?
– У нас нет имен, – рыкнул самый высокий из эмиссаров. – Мы лишь орудия в руках Владыки Всего…
– …ибо все вышло из Хаоса и в Хаос возвратится… – подхватил стоящий рядом.
– …и нет у сущего иной судьбы, – завершил третий.
– Что ж, пусть так, – легко согласился Скьёльд. – Чем могу быть полезен?
Немигающие змеино-желтые глаза уставились на него из прорезей в тускло-черных шлемах.
– Владыка просил передать, что плата недостаточна, – проронил старший. – Он требует ее полностью.
– Либо ты отдашь ему то, что причитается по договору, – добавил один из младших, выступая ближе. В руке он сжимал изогнутый жертвенный нож с тонким до полупрозрачности обсидиановым лезвием. – Твою душу.
Скьёльд вздохнул и потер макушку, где, повинуясь толчку силы, зашевелились вытатуированные драконы, носители в том числе и особых защитных чар. Некогда Скьёльд близко дружил с охотниками на демонов, а демонические твари, как всем известно, очень, очень близки по своей природе к Хаосу…
Печально, что Владыка Всего решил пожадничать и счел выданные Скьёльдом сведения недостаточной платой за малую, очень малую толику собственной силы. Печально и то, что для общего дела Скьёльда, Кора Двейна и Соллей Хаос был необходим и будет необходим еще долгое время – а значит, придется договариваться с его посланниками (но ни в коем случае не уступать им собственную бессмертную душу).
Что ж, есть одна интересная мысль…
– Я доплачу, – твердо сказал Скьёльд. – Обращенные к истине Хаоса чародеи устроят Владыку Всего?
Эмиссары переглянулись.
– Сильные чародеи, – быстро добавил он. – Очень сильные. Но не самые умные. Скажем, десяток магов самых высших ступеней посвящения. Владыка сможет использовать их, как посчитает нужным.
– Разумное предложение, – согласился старший из эмиссаров. – Однако как ты собираешься исполнить обещанное?
– Очень просто. – Скьёльд обвел рукой окружающее пространство. – Эти чародеи хорошо меня знают и всегда, всегда нуждаются в силе. Мое дело – убедить их поговорить с вами и довериться вам, ваше – сделать нужное предложение. У Владыки Всего нет недостатка в магии – к вам обязательно прислушаются…
– Тогда идем. – Старший эмиссар первым ступил на тропу, ведущую к ближайшему миру. – Но если ты не преуспеешь, чародей Скьёльд…
– Я понял, понял, – усмехнулся маг. – Моя душа к вашим услугам.
Старший эмиссар тяжело топал впереди, двое младших – позади, на случай, если Скьёльд надумает сбежать. Драконы на черепе чародея завершали защитное построение, отчего кожа неприятно зудела.
«Настоящие машины для магической войны – мощные и тупые, – размышлял Скьёльд, глядя в спину старшего эмиссара. – И ведь даже не скажешь, кем все они были в прошлой своей жизни… Вот она, судьба почтенного Эхмера, о которой он, наверное, и не подозревает: бегать по Упорядоченному закованной в черную броню тварью. Нет, Кор абсолютно прав, все эти силы и боги, все эти “надмировые сущности” – абсолютное зло. Вселенная должна принадлежать нам, людям, смертным. Тем, кто держит ее на своих плечах, кто кровью и потом изменяет ее, без кого все эти “сущности” – не более чем призраки в тумане…»
* * *
Стены обновленной Твердыни Севера воздвигались с пугающей скоростью: скрепленные магией остатки прежней постройки, поднятые из глубин земли черные скалы, принявшие нужную форму, материализованный мрамор, золото, хрусталь и прочие материалы, отродясь не водившиеся на Дальнем Севере… С одной стороны, вышло очень удачно, что среди оставшихся в Араллоре чародеев было множество адептов Резца: все они хорошо понимали в строительной магии и искусстве зодчества. С другой, договариваться у них не получалось, всяк творил, как хотел; в итоге новая Твердыня напоминала лоскутную поделку. Если стены прежней сверкали снежной белизной, контрастировавшей с черными камнями плато, то новые поражали пестротой: черные поверхности расплавленных и вновь застывших скал с ослепительно-белыми заплатками старой облицовки, тут – галерея из охристого песчаника, там – портик из благородного мрамора цвета слоновой кости, в отдалении – россыпь минаретов цвета южного заката; одна башня изящна, опутана ажурными балконами, другая – приземиста и глядит узкими прорезями бойниц, третья – сплошь скульптуры и барельефы…
Кор Двейн не мешал – пусть их. Маги должны наиграться, почувствовать пределы своих сил, новые возможности и преграды, прежде чем он даст им настоящее дело. А возможности эти, надо признать, производили впечатление даже на него.
Казалось, нет раздела высшей магии, неподвластного им. Материализация. Трансмутация. Обращение пространства. Некромантия на грани истинного творения. Стоило лишь научить их, как пользоваться здешней тяжелой, малоповоротливой силой, как обходиться без костылей-заклятий… Силы здесь пока хватало, но потребности магов день ото дня росли, и Двейн со всем вниманием ждал момента, когда они наконец превысят их возможности.
Слишком долго ждать тоже было смерти подобно: разум чародеев, прошедших трансформу, балансировал на острой грани безумия.
Момент наступил, когда Дракон-Хранитель на все небеса призвал Араллор на битву против собственной темной половины. Вечером Кор собрал магов в холле новой Твердыни – громадном помещении, освещенном исполинским камином; пламя в нем поддерживала магия, и оно, будучи еще не так давно раскаленным, словно сердцевина солнца, сейчас заметно приугасло. Силы уже не хватало, сила шла на более интересные идеи и опыты.
Бывшие орденские маги собрались все, начаровав себе кто кресла, кто скамейки; однако некоторые имели вид весьма недовольный – оттого, что пришлось оторваться от собственных, куда более привлекательных дел.
– Друзья, – мягко сказал Кор, выходя ближе к камину (пламя ощутимо грело спину сквозь куртку), – сегодня, без сомнения, величайший день в истории этого мира.
Чародеи воззрились на него с упреком, словно говоря: «И что с того?»
– Вы все, без сомнения, слышали пророчества о Второй битве богов. О битве, которая опрокинет в небытие прежний мир, уничтожит его, сотрет о нем самую память. Сегодня эта битва началась.
– И что с того? – не выдержала наконец Амата, чародейка редкого очарования, некогда украшавшая собой орден Весов. Она и сейчас привлекала взоры, но в ней в последнее время словно бы всего стало чересчур: слишком большие глаза, слишком длинные и светлые волосы, слишком узкая талия и широкие бедра… – Мы сегодня здесь, а завтра уйдем из этого мира. Разве он должен нас волновать?
– Да, потому что через эти события лежит дорога к вашему истинному могуществу, – кивнул Двейн. – К силе, равной силе богов. Трансформа, настоящая, полная
