Магия крови - Ник Перумов
– Так являлся ведь он, Дракон-то, – возразил кто-то. – Все ж видели! На бой звал! Мир, дескать, в опасности…
– Вот кого звал, тот пусть и воюет, – хохотнул детина, снова сплюнул и пошел прочь.
– Не будем воевать! – завизжала торговка. – Отдайте сыночка мово, твари проклятущие, хуже крысолюдов!
Толпа зашумела пуще, легионеры по знаку десятника нагнули пилумы и сделали шаг вперед, предупреждая излишне горячие головы. Квинт сжал зубы и заставил себя отойти.
«Легионы пока еще хранят верность престолу, – горько подумал он. – Но что будет, когда наместники в провинциях примутся соблазнять солдат землей и золотом? Надолго ли хватит их верности?..»
Куртии, пусть даже она сумеет навести порядок в Константии, власть не удержать. Это совершенно ясно. Армия в походе, а магов, почитай, и нет… а те, какие есть, все уходят на войну.
Внутренняя смута надвигалась на Корвус неотвратимее снежной лавины. Да что там! Еще день, два, седмица – и заполыхает, он это чуял сердцем. Эх, Дракон, что ж ты не выбрал в преемники цезаря кого-нибудь другого? Кого угодно, только не одну храбрую девушку, которую один глупый маг полюбил слишком поздно…
Снедаемый самыми мрачными мыслями, Веспа побрел по ведущей от порта улочке в гору. То и дело ему попадались горожане, стоящие группками и что-то возмущенно обсуждающие. Таверны были полны попусту гомонящего люда, богатые лавки закрыты – и это лучше всяких иных признаков свидетельствовало, что смута уже здесь.
Квинту нужно было представительство Орденов – пусть они перестали существовать, но представительства еще должны быть открыты, и, быть может, связь еще сохранилась, пускай хоть голубиная; да и спешные посыльные в столицу должны были отправляться каждый день.
Однако небольшое аккуратное здание, приткнувшееся на уютной площади сразу за дворцом наместника, встретило его запертыми воротами, замкнутыми дверями и закрытыми ставнями. На стук долго никто не отзывался; наконец из сторожки выглянул старый раб, явно только что сладко спавший. От него Квинт не добился ничего, кроме «все ушли, знать ничего не знаю, никого пускать не велено».
Все, все ниточки оборваны, на помощь рассчитывать не придется. А волшба Квинту пока не по силам, и преобразователей нет. А новые поправки, даже к самым простым заклятиям, в дороге не посчитаешь…
Оставалось только действовать на свой страх и риск, в одиночку – то есть спешно отправляться на Скаламирр. Однако он все ж таки оставил рабу запечатанное письмо, строго-настрого наказав отдать его только в собственные руки кому-нибудь из орденских магов, ежели они в течение пяти дней объявятся. А ежели нет – сжечь и забыть, что оно когда-то было. Просьбу он подкрепил серебряным сестерцием, отчего раб стал смотреть куда уважительнее.
Что ж, теперь осталось лишь переночевать и наутро отправляться дальше. Путь неблизкий: предстоит сделать пересадку в Арморике и Анассе, и сколько дней это займет – ведает один Дракон Невоплощенный. Быть может, пять, а быть может, больше седмицы, потому что даже из Анасса не каждый день корабли идут на Скаламирр, а еще и погода может воспрепятствовать.
И по дороге придется вспомнить все, что Веспа знал из вычислительной магии. Ведь на помощь Соллей, похоже, рассчитывать уже не стоит…
* * *
Выбраться в Межреальность оказалось абсолютно нетривиальной задачей – не только потому, что местные заклятия перестали работать, но и оттого, что Соллей и в пути вела измерения силы и сопряжения магических потоков; приходилось часто останавливаться, расставлять кристаллы, записывать результат. Медленно, да – но все это пригодится впоследствии, когда они будут доводить до блеска свой истинный план, свою главную идею; Соллей ни на миг в этом не сомневалась. А нынешние наниматели… что ж, пусть немного подождут.
Но когда чародейка выбралась-таки из мира – застыла в изумлении.
«Вот это да…»
Знакомой Межреальности осталось – на сотню футов вокруг Араллора, и та была исчерчена обрывками троп, будто тут топтался табун мандилозавров, и опутана золотыми лентами излившейся вовне силы. Но всего удивительнее была розовато-радужная, как мыльный пузырь, сфера, заключившая в себя Араллор. В ее перламутровой дымке скрывалась вся остальная вселенная.
Разумеется, именно эта сфера и поглотила чары, что должны были выстроить вокруг мира непреодолимый барьер, – но как, отчего все пошло не так?..
– Что же это за сюрприз такой, – пробормотала чародейка, расставляя на обрывке тропы измеряющие кристаллы. Синие и фиалковые замигали, травянисто-зеленые, напротив, разгорелись сильней обычного, и брови Соллей поползли вверх.
– Это еще что… – Она, не дав закончиться измерению, сгребла кристаллы и решительно зашагала к радужному «пузырю».
Она должна увидеть это сама!
Розоватая поверхность продавливалась легко, словно негустой кисель, а внутри – внутри обнаружилась та же Межреальность, но изменившаяся, куда более заполненная, чем обычно. Впрочем, ни тропы, тянувшиеся сквозь Ничто там и тут, ни островки тверди, образовавшиеся вокруг некоторых миров, ни окутавшее иные миры плотное сияние чародейку не интересовали. Она вновь рассыпала свои измерители, но так их и не расставила: взгляд ее вдруг остановился. Она увидела в глубине Ничто – нечто.
То, во что было сложно поверить даже ей.
– Вот это да… – прошептала Соллей, не сводя с пространства меж Диких миров зачарованного взгляда.
Там, меж петлявших троп, меж редких островков Дикого Леса, меж светящихся пятен миров лежало невообразимо громадное прозрачное существо.
Дракон. Но не похожий на тех, что бились сейчас в Араллоре, – этот был длинен, будто змея, короткие лапы, прижатые к телу крылья, длинные усы на вытянутой морде. Дракон свился причудливыми кольцами и будто спал.
Соллей знала, что он такое. Дракон Времени, полумифическое создание, существующее лишь в реке Времени, направляющее и хранящее ее вековечный бег.
«Должно быть, он проплывал мимо, когда наши чары сработали. Он изменил их своей сущностью, превратил из барьера в ловушку. Попался и не смог выбраться. Теперь понятно, отчего Межреальность успела так измениться: само время здесь течет по-иному… Но, вероятно, лишь в окрестностях Араллора, вокруг Дракона Времени. Те маги, кто сбежал от Кора, именно поэтому успели тут понастроить… всякого безобразия».
О да, теперь-то она обратила внимание и на разросшиеся миры, и на тропы, пересекающиеся и бегущие в разные стороны, будто в исхоженном лесу, и на странные заросли и скалы, воздвигшиеся в Ничто вокруг иных миров, а вокруг других – даже на нечто вроде крепостей и дозорных башен.
«Надо же, сколько успели… Интересно, намного ли я опоздаю теперь?»
Впрочем, для тех, кто звал ее на встречу, время не имело столь большого значения.
Значение имело то, что она представит. И Соллей вновь
