Теневой раб. Том 7: Гробница Ариэля. - Guiltythree
За плотом мир был точно таким же — не было ничего, кроме воды. От тумана не осталось и следа, как будто его вообще никогда не существовало.
Санни вздохнул и снова повернулся на север… или, по крайней мере, в том направлении, которое он решил называть севером, учитывая, что единственное восходящее солнце находилось справа от него. В северном направлении двигалось и течение, продолжавшее нести его плот вперёд.
Он некоторое время любовался странным, диковинным пейзажем мира Кошмара.
'Это мне что-то напоминает'.
Санни на несколько мгновений замер, размышляя. Затем он глубоко вздохнул.
Семь сияющих солнц, бескрайние просторы прозрачной воды… это напоминало ему Море Души. Его собственное было бы похожим, если бы вместо лишённых света теневых ядер у него были сияющие ядра души.
Конечно, у него их было всего пять, и тёмные воды его души были неподвижны. Кроме того, его Море Души было бесконечно меньше. Имелись и другие различия.
И всё же… мир перед ним казался слишком жутко красивым, чтобы быть обыденным местом.
В связи с этим возник вопрос…
'Где я, чёрт возьми, нахожусь?'
Пустыни не было видно. Не было и чёрной пирамиды. Всё, что мог видеть Санни — это яркая вода и семь странных солнц. Было известно, что небо и находящиеся на нём небесные тела не были одинаковыми в разных регионах Царства Снов… но всё же он был уверен, что никогда не был вблизи такого места.
И уж точно ничего подобного не было в Пустыне Кошмаров.
Санни с неохотой предположил, что Заклятие перенесло его в столь далёкое прошлое, что пустыня всё ещё была дном моря. Однако даже это не объясняло странности яркого неба над головой.
«Что же это за Семя такое?»
Послышался всплеск, и Грех Утешения спокойно пересёк поверхность воды, вновь встав на деревянный плот. Он был совершенно сух и ничуть не обеспокоен внезапной сменой обстановки. На его фарфоровом лице играла лёгкая улыбка.
«Неплохое зрелище, не правда ли?»
Санни молча кивнул, а затем вдруг пристально посмотрел на то место, где стояло наваждение.
Бледное дерево было тёмным и мокрым от воды. Когда туман таинственным образом исчез, плот, видимо, перевернулся… обнажив свою обратную сторону.
И эта обратная сторона была испещрена хаотичными, маниакальными линиями.
Это были руны, тысячи рун, слившиеся в один безумный гобелен. Но… там были не только руны. Санни узнал некоторые из грубо вырезанных символов, но другие были ему совершенно незнакомы.
Вздрогнув, он заметил, что среди них есть даже знакомые буквы человеческого языка.
Переведённые Заклятием, все символы повторяли одни и те же слова:
«Желание желание желание будь осторожен с желаниями желание будь осторожен в своих желаниях желаниях желаниях желаниях желание ЖЕЛАНИЕ ЖЕЛАНИЕ БУДЬ ОСТОРОЖЕН В СВОИХ ЖЕЛАНИЯХ БУДЬ ОСТОРОЖЕН БУДЬ ОСТОРОЖЕН В СВОИХ ЖЕЛАНИЯХ ЖЕЛАНИЯХ ЖЕЛАНИЯХ…»
Санни замер.
Слова продолжались, переливаясь на древнем дереве, ломаясь и скрещиваясь друг с другом. Как и единственная руна на другой стороне плота, они выглядели так, словно были нацарапаны на невероятно прочном дереве чьими-то ногтями. Линии были грубыми и лихорадочными, но основательными и глубокими.
Санни нахмурился, испытывая неконтролируемое желание отодвинуться подальше от этого безумного переплетения рун. От них исходило ощущение жуткого безумия, и он иррационально опасался заразиться им. Однако отойти было некуда — весь плот был покрыт безумной литанией[1] перекрученных символов.
И та часть плота, которую он мог видеть, и та, где спокойно стоял Грех Утешения, и даже та, где он сам стоял на коленях, были испещрены ими.
Внезапно напрягшись, Санни отвёл взгляд и снова посмотрел на прекрасные просторы искрящейся воды.
…Почему-то они уже не казались ему такими сказочными.
Глава 1236: Великая Река
'Будь осторожен в своих желаниях'.
Санни задумался над этими словами, хотя и чувствовал, что думать о них чересчур усердно, пожалуй, не слишком разумно. Аура безумия, исходившая от резьбы, была слишком сильна, чтобы её игнорировать.
Вид тысяч рун, вырезанных на обратной стороне его плота, был более чем зловещим. Однако Санни не очень волновало то, какими настойчивыми и безумными они выглядели.
Его насторожили сами символы.
Среди них были и знакомые руны, и незнакомые символы… хотя Санни тщательно изучил все известные языки Царства Снов, он мог с лёгкостью признать, что здесь могли существовать системы письменности, которых он никогда не видел.
Хотя было немного странно, что они не только совершенно незнакомы ему, но и не имеют ни малейшего сходства ни с одними из тех, с которыми он сталкивался раньше.
Однако откуда здесь могли взяться буквы человеческого языка?
Именно это и беспокоило его больше всего.
'…Неужели кто-то из Эвакуационной Армии уже вошёл в этот Кошмар?
Но нет, это не имело смысла. Вероятность того, что Пробуждённый из его мира войдёт в этот же Кошмар, найдёт точно такой же обломок дерева, вырежет на нём слова из дюжины разных языков — некоторых из которых даже такой исследователь, как Санни, никогда не встречал, не говоря уже об их освоении — и исчезнет без следа, была бесконечно мала.
Не говоря уже о том, что отметины не выглядели свежими. Казалось, что они были выцарапаны очень и очень давно.
Так… что же, чёрт возьми, это значило?
И вообще, в чём смысл всего этого Кошмара?
Когда Санни вошёл в него, не было видения обратного течения времени. Очевидно, что до него в Кошмар вступили миллионы претендентов. Здесь не было ни пустыни, ни пирамиды. Вместо этого на небе висели семь солнц, и вокруг простирались бескрайние водные просторы, сверкающие под их светом.
Всё это не имело никакого смысла. Даже его тени выглядели озадаченными.
С тихим стоном Санни потёр виски и посмотрел на Грех Утешения.
«Что думаешь обо всём этом?»
Бледное наваждение с улыбкой посмотрело на него.
«Я — часть тебя, так что ты уже должен быть в курсе. Разве нет?»
Узнав свои собственные слова, Санни вздохнул и отвернулся.
«…Ублюдок».
Грех Утешения рассмеялся.
Некоторое время Санни оставался неподвижным, стараясь не смотреть на руны. Затем он некоторое время изучал семь солнц.
'Здесь происходит много странностей, и я многого не знаю. Так что лучше подумать о том, что я знаю наверняка'.
Он плыл на куске дерева посреди обширного водоёма. Однако сам водоём был странным — он казался огромным, как океан, без всякой суши в поле зрения, но был наполнен прозрачной пресной водой.
