Эпоха мертвых - Михаил Ежов
От удара о берег грот-мачта с треском обломилась и полетела в воду, увлекая за собой паруса и прочий такелаж, срывая реи и покрывая палубу сетью верёвочных лестниц.
Ущербная луна, затянутая грязно-жёлтой дымкой облаков, плыла над зубчатой кромкой леса, освещая пустынный берег, на который спрыгнула с полуразрушенного судна лёгкая гибкая тень, которая могла бы принадлежать гигантскому пауку или пантере — столь стремительны и ловки были её движения.
Распрямившись, Вейдэль обвёл взглядом открывшийся ему пейзаж. Он был рад, что корабль прибыл в Кар-Мардун именно ночью, потому что не пришлось дожидаться наступления темноты.
Вампир обдумал свои дальнейшие действия. Обезумевший шкипер мог пригодиться, если сделать из него Слугу. Бывшему князю Бальгона понадобится новая армия, и начинать её собирать следует уже сейчас. Вероятно, большинство рыцарей Бальгона погибло, так и не проснувшись. Вейдэль не сомневался, что только в результате предательства враг мог проникнуть незамеченным в Город Мёртвых. Без сомнения, в гибели Бальгона повинен клан Валерио, и он ответит за это. Главное — пробраться в Кёлтебрун, где сейчас находится Податель Жизни, Кровавый Бог. Оглянувшись, Вейдэль отыскал глазами неподвижную фигуру шкипера, застывшего у штурвала. «Подойди!» — приказал он мысленно, овладевая сознанием человека и в очередной раз обнаруживая царивший в нём хаос, вызванный ужасом и безумием.
Телон, повинуясь велению носферату, отпустил колесо и спрыгнул на песок. Он проковылял вдоль берега и остановился перед Вейдэлем.
— Я решил наградить тебя, — сказал вампир, обхватывая его рукой за шею. — Ты хорошо служил мне и должен послужить ещё, — с этими словами он припал клыками к артерии и вскрыл её.
Зрачки одурманенного шкипера расширились от ужаса и боли, но он не пытался сопротивляться, то ли полностью находясь под властью Вейдэльа, то ли не будучи в силах побороть страх. Через пару мгновений его взгляд померк, а тело обмякло.
Вейдэль опустил его на песок, а затем коротким движением ногтя вскрыл себе на руке вену и покропил выступившей кровью губы умершего.
— Теперь ты принадлежишь мне, — сказал он, прикосновением заставляя рану закрыться. — Когда я позову, ты придёшь, — с этими словами он повернулся лицом к темнеющему до самого горизонта лесу и побежал, едва касаясь песка, почти не оставляя следов.
Позади него темнел крутыми боками постепенно оседающий в воду изуродованный корабль, перед которым в луже тёмной крови лежал распростёртый человек, остановившимися глазами уставившийся в жёлто-чёрное марево неба.
Глава 67
Солнце садилось за покрытой густой травой лесной просекой. Сотни развесистых, похожих на замерших неуклюжих великанов дубов простирали узловатые ветки. Местами к ним примешивались бук и остролист, не пропускавшие лучи заходящего солнца. Местами деревья расступались, образуя длинные, убегающие вдаль аллеи, в глубине которых темнел окутанный лёгкой дымкой лес. Пурпурные лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь листву, ложились на дерн, походя на лужицы расплавленного золота.
Вейдэль давно углубился в лес, держа путь к северу. Он избегал торных дорог. Лишь однажды вампир остановился в маленькой харчевне, стоявшей в стороне от большой дороги, чтобы переждать день. Там он узнал, что находится примерно в тридцати милях от Скорбных Топей, за которыми начиналась Ничейная Земля или Кар-Мардун, где и следовало искатьКёлтебрун. Выходило, что «Королева» потерпела крушение за полуостровом Рог, далеко выдающемся в Холодное Море, так что Вейдэль оказался на северо-западе Синешанны, почти на границе с Алыми Копьями. Путь предстоял неблизкий, тем более что двигаться бывшему князю Бальгона и его новому спутнику Телону, три дня назад догнавшему своего Хозяина, приходилось по ночам. Хорошо хоть удалось раздобыть пару лошадей, отобрав их у незадачливого крестьянина. Животные, конечно, ни в какое сравнение не шли с великолепными боевыми конями, выращиваемыми в Городе Мёртвых, но выбирать было не из чего. Вообще-то, вампиры могли и сами передвигаться с довольно большой скоростью, но Вейдэль решил, что два конных путника вызовут меньше подозрений.
На другую ночь после дня, проведённого в харчевне, Вейдэль и Телон выехали, собираясь совершить длинный переезд, но запутанные тропинки помешали им выполнить их намерение. Лес походил на лабиринт, ветки переплетались друг с другом, деревья словно держались за руки, неожиданно образуя тупики, которые приходилось объезжать. А между тем, ночь быстро заканчивалась, и у горизонта занималось бледное зарево рассвета. Лошади были крайне утомлены. В отличие от своих седоков, они не были бессмертными. Необходимо было подумать о том, где провести день.
В местах, где очутились к тому времени Вейдэль и Телон, негде было найти подходящее укрытие, так что оставалось только одно: пустить лошадей пастись, а самим подрыть один из высившихся неподалёку холмов и забиться в прохладу и темноту земляной пещеры. Поэтому Вейдэль с большим неудовольствием озирался вокруг, видя, что они забрались в глушь, и поблизости не было ни одного погоста, где можно было бы найти подходящий склеп.
До сих пор Вейдэль держал путь, ориентируясь по звёздам, но на этот раз ночь выдалась облачной, и все светила скрылись за непроглядной пеленой облаков, так что легко было сбиться с дороги. Нужно было найти того, кто хорошо знает местность. Тщетно пробовал вампир выбирать торные тропы в надежде наткнуться на пастушеский шалаш или хотя бы разбойничий притон. Все было напрасно. Тогда, не надеясь больше на себя, Вейдэль решился положиться на чутье своего коня. По опыту он знал, что лошади часто обладают способностью находить нужное направление.
Как только конь почувствовал ослабленные поводья, он насторожил уши и вначале недоверчиво скосил глаз на седока, а затем прибавил шагу. Выбранная животным тропинка круто сворачивала в сторону, но, видя, с какой уверенностью конь двинулся по новой дороге, Вейдэль доверился ему.
Вскоре тропинка стала шире, утоптаннее, а появившийся и становящийся всё отчётливее запах живой плоти указывал, что поблизости есть люди.
Через четверть часа Вейдэль и Телон выехали на открытую поляну, с одной стороны ограниченную возвышавшимся огромным гранитным утесом с крутыми, изъеденными ветром и дождем склонами. В расщелинах росли кусты шиповника, густой плющ оплетал склоны и колыхался над обрывами подобно пышным покрывалам. У подножия скалы, прилепившись к ней одной стеной, стояла хижина. Перед дверью в землю был врыт толстый деревянный столб, очищенный от коры и покрытый довольно грубой резьбой, изображавшей уродливых существ, многие из которых имели рога и длинные клыки.
Рядом с хижиной виднелись развалины маленького храма с обвалившейся крышей. Все здание когда-то было, судя по всему, не больше шестнадцати футов в длину и двенадцати в ширину. Крыша опиралась
