Ведомости Бульквариуса – 3 - Руслан Алексеевич Михайлов
— Неприметливые глупцы не нужны никому… я запомнил, — с благодарностью кивнул я цифровому существу.
— И не думай, что ты имеешь дела лишь с пауками Приглубья. Весточка о тебе разнеслась уже далеко по подводным просторам. Знай это. И знай, что за тобой всегда наблюдают.
— Ага… Ну… Я отправлюсь, — повторил я, подпрыгивая и опять взлетая в водный небосвод. — Паук из кривой башни… Ха!
— Не говори ему это! — обеспокоенно крикнул снизу Укмак. — Он обидчивый! Лет двести помнить будет!
— Не скажу!
* * *
— Как твои дела, Бульк? — так вкрадчиво, как мог бы поинтересоваться самый коварный в мире злодей, осведомился Дрос, появляясь из тени под крышей верхней комнаты башни. — Как твои силы? Голоден? Паутина крепка и чутка?
— А-ага… — с легким запозданием кивнул я. — Благодарю, друг Дрос. Я в полном порядке. Дела бурлят.
— Ты не в обиде, что я так срочно хотел увидеть тебя, друг Бульк?
— Да нет… что-то случилось? — не выдержал я, решив задать прямой вопрос. — Надо чем-то помочь?
— Надо… побеседовать… что скажешь?
Стоя у подоконника, я глянул вниз на затянутую сумраком окраинную улицу, где вновь слонялись те странные и страшные фигуры в капюшонах. Я так и не выяснил, кто они такие…
Очнувшись, я кивнул и опустился на замусоренный пол, удивленно взглянув на одинокий и явно «свежий» сапог, стачанный из выделанной тонкой рыбьей кожи. Еще недавно его здесь не было. Заметив мой интерес, Дрос со смешком пояснил:
— Ко мне наведался вор. Крадучись, он пробрался во двор, неслышно взобрался по стене, проник в окно и… встретил свою смерть.
— Он из здешних? — спросил я, убедившись, что нигде не вижу серебристых сгустков посмертного тумана.
— Да. Я знаю… знавал его. Мелкий воришка, что промышлял столь же мелкими кражами. Ни амбиций… ни ума… Бездна за окном поглотила его никчемное тело.
— Туда ему и дорога, — пожал я плечами, ничуть не жалея о несвоевременной кончине мелкого воришки.
— Бульк…
Поняв, что начинается какой-то серьезный разговор, я подобрался, сел ровнее и весь обратился во внимание.
— Ты хочешь быть богатым?
— Да.
— Хочешь располагать властью?
— Меньше, чем деньгами.
— Хм… Одно без другого существовать может, но почему не объединить два столь лакомых куска в нечто единое? Как говорит одна сухопутная поговорка — хмель и солод созданы друг для друга.
— Так далеко я еще не заглядывал.
— Не ты один, — неожиданно крутнувшись, Дрос раздраженно полоснул когтистой лапой по стене башни, едва не зацепив свисающий с потолка гобелен. — Не ты один! В этом причина нашего поражения, Бульк! Мы… древние гордые создания… проиграли ту войну. Мы были разбиты наголову. А ведь мы всегда считали себя самыми сильными, самыми многочисленными, а в той битве нам противостояли лишь разрозненные силы ахилотов… Но мы проиграли. Последующие годы я провел за размышлениями — почему? Но только в последнее время, с момента появления в Вальдире умных, коварных, амбициозных и расторопных чужеземцев я понял: все дело в деньгах, власти и связях. В тех старых битвах, когда мы сражались ядом, паутиной и полосующими ударами, нам противостояли не бойцы, а финансисты, которые щедро тратили загодя накопленные деньги, нанимая все новые и новые отряды бойцов, с немыслимой быстротой строя неприступные крепости, в огромных количествах закупая у сухопутников оружие, магию, артефакты и даже корабли с их глубинными взрывными зельями, обрушившиеся на наши глупые паучьи головы. А затем деньгами сумели соблазнить даже некоторых богов… Вот почему мы проиграли, Бульк. Мы, пауки, уповали лишь на себя — на крепость своих лап, паутин и клыков. И проиграли… Ты еще не утратил путеводную паутинку нашей беседы?
— Нет. Понимаю каждое слово. И полностью согласен с тобой, друг Дрос.
— Сейчас мы больше не хотим войны. Нас слишком мало. Еще одна хорошая битва окончательно обескровит паучьи роды. Мы хотим мира. Вот только кто знает, когда проявившие милосердие ахилоты вдруг решат снова обрушить на нас термитный огонь? Ведь мы беззащитны… разрозненные изгои… не имеющие связей, денег и знаний… мы многоногие дикари в цивилизованном мире дельцов… Почти вымершие чудовища в городе, полном огней…
— Ого… — выдохнул я, завороженный речью огромного старого паука. — Прямо…
— Мы, пауки… не все, но многие… сейчас стараемся приподняться… выпрямить подломленные беспомощные лапы, чуть залатать порванные паутины. Наладить связи с теми, кто не гнушается общаться с такими, как мы — мерзкими коварными пауками.
— Я не видел от пауков ничего плохого.
— Еще увидишь, Бульк, — мрачно проскрежетал Дрос. — Не все так сдержанны, как я. Не все сумели унять ярость и злобу побежденных. Тебе еще предстоит столкнуться с пауками, которые жаждут убивать. Они фанатики… они непримиримы… они не простили и не забыли ничего! Они продолжают сражаться… и продолжают убивать…
— Не могу осуждать, — пожал я плечами. — Хотя меня это и не радует.
— Я предлагаю тебе лапу мира, дружбы и взаимопомощи, Бульк. Признаюсь начистоту: я пока не доверяю тебе. Но с каждым днем мое доверие растет — ведь ты не обманываешь его.
— Спасибо.
— Я предлагаю тебе стать частью нашей паутины — крепкой и надежной. Ты поддержишь нас… а мы поддержим тебя.
— Я согласен.
— Ты даже не раздумывал…
— Я давно все обдумал, — возразил я. — И продолжаю обдумывать с тех пор, как познакомился с пауком Мруком.
— Вот так… что ж, это подтверждает, что я в тебе не ошибся. Но предупрежу: многие из ныне правящих ахилотов недолюбливают тех, кто якшается с пауками.
— А всем не угодишь, — улыбнулся я. — Поэтому я и не пытаюсь.
— Хорошо… я услышал тебя, Бульк. Ты позволишь испытать тебя еще несколько раз?
— Готов начать немедленно.
— Быстр, умен, решителен и не откладывает дела надолго… если бы мы были такими, как ты, в те прошлые дни… все могло бы пойти иначе… Прежде чем вернуться к делам — у меня для тебя есть хорошие новости, Бульк.
— Вот как?
— Паук Мрук отыскал спрятанную в его квартале карту ДДФ.
— Ух ты! — подскочил я. — Серьезно?!
— Это было несложно… ведь он лично общался с тем таинственным ДДФ… удивительно, но ты почти повторил путь Лиса… ты сблизился с Мруком, не обманул его доверия, много общался и ушел попрощавшись. Мрук вспомнил, как тот ахилот, что вечно кутался в синий плащ с глубоким капюшоном, выходил из окраинного квартала с кошельком, набитым медью и серебром, хорошо вооруженным и уверенным в своих силах. Еще Мрук вспомнил, что
