Девид Геммел - Сумерки героя
- Вы не хотели сюда идти - я тоже, - пожал плечами Ю-ю. - Однако мы здесь. Давайте-ка выбираться наружу - мне надо подышать свежим воздухом.
Ю-ю подошел к каменной двери и приложил к ней руку - но рука не прошла сквозь камень, а уперлась в него.
- Эге, - промолвил он и пнул скалу. По двери побежали трещины, она распалась на куски и обвалилась с выступа вниз. - А мне ведь никто не говорил, что надо делать, - с гордой усмешкой сказал Ю-ю Кисуму. - Сам догадался! - Он вышел и стал спускаться.
Кисуму и все риадж-норы последовали за ним. Воины обращали лица к солнцу. Один из них, подойдя к мертвому криаз-нору, сунул палец в зияющую рану у него на шее и слизнул кровь.
- Свежий, - объявил он, отрезал у мертвеца кусок мяса, пожевал и выплюнул. - Страхом отдает.
Кисуму отошел от других и стал смотреть вдаль. Ю-ю присоединился к нему.
- Ты чего, раджни?
- Посмотри на них, Ю-ю. Всю жизнь я мечтал стать таким, как они. И вот они, передо мной! Полуживотные, такие же злобные, как враги, с которыми мы сражались. Я ожидал найти великих героев, а вместо этого...
- Однако они подчинились чарам, которые сделали их... мертвыми на долгие века, чтобы когда-нибудь защитить новое поколение людей. Разве это не делает их героями?
- Да где тебе понять! - отрезал Кисуму.
- Ты полагаешь, что землекопу это не по разуму?
- Нет-нет - Кисуму стиснул Ю-ю за плечо. - Я не хотел тебя обидеть. Хотел только сказать, что всю жизнь отказывал себе в удовольствиях. Ни вкусной пищи, ни крепких напитков, ни женщин, ни игры. У меня нет ничего, кроме той одежды, что на мне, меча и сандалий. Я жил так, потому что верил в орден раджни. У меня была благородная цель. Теперь я вижу, что все это было основано на лжи. Наши предки, чтобы выиграть ту войну, попросту последовали примеру врага. Ни чести, ни благородных устоев. Что после этого моя жизнь?
- У тебя есть и честь, и устои. Ты большой человек. Какая разница, что было в прошлом? Когда я только начал рыть землю, нам говорили, что глубина котлована должна быть четыре фута, а после первого же землетрясения все наши новые дома обвалились. В котловане должно быть не меньше шести футов глубины, вот так-то. Рыли мы, рыли, и все насмарку. Но это не делает меня плохим землекопом. Я великий землекоп. Легенда среди землекопов.
В это время к ним подошли Рен Танг и Сонг Чжу.
- Каковы будут твои приказания, приа-шатх? - спросил воин в красном.
- Знаете ли вы, что надо делать, чтобы Врата не открылись? - спросил в свою очередь Ю-ю.
- Конечно. Для их заклятия использовалась сила риадж-норских клинков. Мы должны собраться у Врат и приложить к ним свои мечи.
- Всего-то? - удивился Ю-ю. - Подходишь к воротам и стукаешь в них мечом? Это мы и сами могли бы!
- Для этого понадобится больше двух мечей, - сказал Рен Танг.
- Сколько же? - спросил Кисуму.
- Десять, двадцать, а может, и все, сколько есть, - не знаю, - пожал плечами Сонг Чжу. - Но это не поможет, если Врата открылись полностью. Надо дойти до них, пока этого не случилось - пока они еще голубые.
- Голубые? - повторил Ю-ю.
- Я видел, как накладывали первое заклятие. Сначала в проеме сверкала белая молния, потом она стала бледно-голубой, как зимнее небо, затем цвет сделался еще гуще и под конец стал серебристым, как меч. После свет померк, из серебристого превратившись в серый, и перед нами оказалась стена. После отбора Глиняных Людей нам сказали, что в случае истощения чар цвета будут меняться в обратном порядке. Когда свет станет белым, чары падут. Если же мы сумеем довести его до серебристого, Врата закроются наглухо.
- Пошли тогда скорее, - сказал Ю-ю.
***
Элдикара Манушана мучила дурнота. Беседа оказалась болезненнее, чем когда-либо прежде, поскольку невыносимо затянулась. Но дурно Элдикару было не из-за нее, а из-за пыток, которым Дереш Карани подверг Мадзе Чау. Старик оказался крепче, чем можно было предположить, учитывая его изнеженность. Язвы, разъедающие плоть, не сломили его, но мучительная головная боль ослабила его решимость, а черви, кишащие в ранах, еще больше подточили ее. Наконец проказа полностью отдала его во власть Дереша Карани. Зрелище гниющего и распадающегося тела оказалось не по силам маниакально брезгливому старику.
- Хорошо, что ты подарил ему лишних двадцать лет, Элдикар. Без этого он не пережил бы таких страданий.
- Истинно так, повелитель.
- Я вижу, тебе тоже худо.
- Беседы всегда трудны для меня.
- Как по-твоему, из него можно выжать еще что-нибудь?
- Думаю, что нет, повелитель.
- Что ж, довольно и того, что мы узнали. Серый Человек - это наемный убийца, известный когда-то под именем Нездешнего. Поразительно: Ниаллад всю жизнь провел в страхе перед этим человеком, а теперь путешествует вместе с ним.
Элдикару казалось, что голова у него сейчас лопнет. Он привалился к стене подвала.
- Нельзя быть таким слабым, Элдикар. Бери пример с нашего чиадзе. Ну хорошо, можешь быть свободен.
Избавление от боли вызвало у Элдикара громкий крик, и он упал на колени. В подвале было холодно. Маг прислонился к стене. Рядом сидел потерявший сознание, привязанный к стулу Мадзе Чау - голый, весь в гнойных язвах и белых пятнах проказы. По его костлявым ногам ползали черви.
"А ведь я хотел стать целителем", - подумал Элдикар. Вздохнув, он встал, подошел к двери и оглянулся на умирающего. Здесь никого не было, кроме них двоих, - даже часовых не поставили у незапертой двери, а Дереш Карани уже утратил всякий интерес к этому человеку. Элдикар вернулся к Мадзе Чау, сделал глубокий вдох и возложил руки на его покрытое кровавой коркой лицо. Чары Дереша Карани имели большую силу, и всего труднее было искоренить проказу. Элдикар работал молча, сосредоточенно. Для начала он истребил червей и залечил язвы. Старик застонал и начал приходить в себя. Элдикар погрузил его в глубокий сон и продолжил свой труд. Сосредоточив в руках всю свою силу, он слал жизнетворящую энергию в жилы Мадзе Чау. С закрытыми глазами он отыскивал очаги болезни и постепенно убирал их.
Он сам не знал, зачем это делает - разве только чтобы вырастить благоуханную лилию на застойном пруду своей жизни. Отступив, он посмотрел на спящего. Кожа Мадзе Чау сияла здоровьем.
- Все кончилось не так уж плохо для тебя, Мадзе Чау, - сказал маг. - У тебя еще двадцать лет в запасе.
Затворив за собой дверь, Элдикар поднялся по каменной лестнице на первый этаж дворца и прошел в Дубовую гостиную. Берик сидел у окна, князь Арик развалился на кушетке рядом с ним.
- Где Панагин? - спросил Элдикар.
- Готовится выехать на розыски Серого Человека, - ответил Арик. - Мне кажется, предстоящая охота радует его. Узнали что-нибудь от косоглазого?
- Да. Серый Человек - не кто иной, как наемный убийца по прозвищу Нездешний.
- Я слышал о нем. Эх, не дали вы мне поприсутствовать при пытках.
- Зачем вам? - устало спросил Элдикар.
- Это развлекло бы меня. Я ужасно скучаю.
- Мне жаль это слышать, мой друг. Может быть, вам стоит навестить госпожу Лалитию?
- Пожалуй, - оживился Арик.
***
Маленький отряд разбил лагерь в поросшей лесом лощине у вершины холма, выходящего на Эйденскую равнину. Нездешний стоял, глядя на руины Куан-Хадора. Устарте спала, Эмрин и Ниаллад обдирали трех зайцев, которых Кива настреляла утром.
- При луне они такие мирные, - сказала Кива, и Нездешний кивнул. - У вас усталый вид, - добавила она.
- Я и правда устал. - Он заставил себя улыбнуться. - Стар я для всего этого.
- Никогда не понимала, зачем надо воевать. Какой от этого прок?
- В общем, никакого. Все дело в основном сводится к страху смерти.
- Значит, страх смерти заставляет людей убивать друг друга? Слишком мудрено для меня.
- Ему подчиняются не солдаты, Кива, а вожди - те, которые хотят власти. Чем более могущественными они делаются, тем более богоподобными становятся в собственных глазах. Слава для них обращается в нечто вроде бессмертия. Они мнят, что никогда не умрут и что их имена будут жить в веках. Только вздор все это. Они умирают, как все, и превращаются в прах.
- О да, вы очень устали, - сказала Кива, слушая, как он роняет слова. - Почему вы не отдохнете немного?
Устарте, проснувшись, позвала их. Нездешний с Кивой подошли к ней.
- Как ты? - спросил он.
- Получше, - улыбнулась Устарте, - и не только сон тому причиной. Ю-ю нашел Глиняных Людей.
- И что же?
- Риадж-норы ожили и уже идут к Вратам, все триста воинов. Когда они дойдут, сила их мечей запрет Врата еще на тысячу лет. - Улыбка жрицы померкла. - Не знаю только, успеют ли они. Ипсиссимус уже много дней направляет на Врата отворяющие чары. Если он добьется успеха и заклятие падет, никакая сила в этом мире не вернет его обратно.
- Вы ведь тоже умеете ворожить, - вмешался Эмрин. - Не можете ли вы направить свои чары против его магии?
