Союз Тигра и Дракона - Ольга Михайлова
Потом обернулась к Юншэнь.
— Хм, нет, кварталом Пинкан не пахнет. Несёт грязью, салом, гнилым сеном, свечным воском, конским навозом, мышами и ошпаренной лисятиной. И где это ты шлялся, дорогой? — в тоне Сюли проступало чистое любопытство.
— Вот это нюх! — восхитился Ван Шэн. — С такой женой не загуляешь…
— А со мной загуляешь? — нахмурила бровки Юншэнь.
— От обоих несёт схожей вонью, — успокоила её Сюли. Она обернулась к супругу, — но где ты ошпарил хвост?
— В судебном магистрате налетел на чайник, — мрачно признался Сюаньжень. — Мы в баню, позавтракаем, а потом не прогуляться ли нам? Праздник всё-таки. Наймём лодку…
Сюли и Юншэнь кивнули.
За завтраком Сюаньжень невинно поинтересовался у супруги Шэна.
— Сестрица Юншэнь, ты же выросла в знатной семье. Не припомнишь ли среди круга знакомых семейство Сюэ?
Юншэнь бросила быстрый взгляд на Сюаньженя.
— Сюэ? Лу Гуан был знаком с господином Сюэ и часто ездил к нему. Сам господин Сюэ в доме никогда не появлялся, но однажды я видела Лу Гуана в лавке Цуя, он стоял с каким-то человеком, и хозяин Цуй обращался к нему: «господин Сюэ».
— Не помнишь ли, как его звали?
— Лу Гуан однажды назвал его другом Чунцзянем. Он был рослый, худой, точно усохший, глаза навыкате, нос длинный и прямой. Усики небольшие. Хорошая осанка. Лет около тридцати, но выглядел он старше.
— Спасибо, сестрица….
Ван Шэн слушал разговор Сюаньженя с женой молча, но с недовольным выражением на лице. Стало ясно, что Сюаньжень правильно определил наводчика, его происхождение и имя, но вот как он догадался о знакомстве Сюэ Чунцзяня с Лу Гуаном? Подобное влечется к подобному. И если этот Сюэ был другом Лу Гуана, то кем был тогда он сам? Но тогда его действия, которые до того обеспокоили Сюаньженя, выходит, и вправду стоили беспокойства. Что же задумал Сюэ? Если только поживиться, то зачем ему знание тайных даосских практик? И один ли он?
— Ты полагаешь, мы имеем дело с группой манипуляторов, пытающихся взять под контроль дворец?
Сюаньжень вздохнул.
— У сынка принцессы Тайпин не может быть добрых мыслей ни о её племяннике, нынешнем императоре, ни о властях. Он сын заговорщика и интриганки. Однако всё зависит, как я и говорил, от ума этого человека и от уровня его личности. Чем тоньше его ум и чем выше его потенциал, тем большую опасность он будет представлять. А знакомство и дружба с Лу Гуаном означает, что он не брезгует ничем и неразборчив в средствах достижения своей цели. Проще говоря, у него нет совести. Но какова его цель? Тут снова надо учитывать его мозги. Если они велики, он не станет ставить безумных целей, вроде захвата трона или государственного переворота. Но он обижен, а любая обида способна сделать глупцом даже самого умного человека: она исказит его помыслы и понимание реалий. Вывод: надо разыскать господина Сюэ, посмотреть на него внимательно и понюхать. Желательно и поговорить.
— И где ты его разыщешь? — поинтересовался Ван Шэн.
— Сегодня на празднике. Принцесса Тайпин имела резиденцию в Лояне, у тебя на родине, здесь у неё тоже был дворец. Её имущество не конфисковали. Возможно, господин Сюэ живёт в доме матери. Дорогая сестрица Юншэнь, на гуляниях поглядывай по сторонам, и если где-то заметишь господина Сюэ, дай мне знать. Не найдём его на празднике — наведаюсь к нему домой, хоть и не хотелось бы, конечно, являться без приглашения…
— А если его не будет и в доме матери?
— Он послал вора в Западный дворец. Они должны где-то встретиться. Му Тяньцзы на встречу не придёт и не отзовётся. Сюэ будет обеспокоен. Если не найдем его сами, вытрясем место встречи из Проныры.
Глава 43
«Гу». 蠱 Исправление порчи
Чтобы изменить свое будущее,
иногда бывает достаточно разобраться в прошлом
Празднество развернулось в час лошади на берегу реки. Лодки-драконы, участники традиционных состязаний, уже стояли у причала, а «цветочные» лодки с музыкантами и певцами предлагали всевозможные развлечения, как гастрономические, так и любовные, и медленно двигались вдоль рядов пришвартованных судов.
Последние казались плавучими дворцами, они имели на борту рестораны и бани, клиенты доставлялись с берега целой флотилией. Между ними постоянно сновали маленькие лодки, снабжавшие обитателей судов продуктами, одеждой и всем, что могло понадобиться. Ван Шэн заметил, что, джонки и сампаны часто использовались тут как жилье, мастерские и трактиры. В их тени мелькали и более скромные «цветочные лодки», занавешенных вдоль бортов парусом.
Праздник для них всех был временем самого обильного заработка.
Состязания лодок из-за утреннего дождя начались только в час обезьяны, празднично наряженные Юншэнь и Сюли следили за ними, а вот Ван Шэн, недовольный тем, что не разглядел сразу опасности в деле Проныры, въедливо обсуждал дело Сюэ с Сюаньженем, наверстывая упущенное. Сюаньжень же, устремив безмятежный взгляд в небеса, отвечал другу и спокойно поедал праздничные цзунцы, отваренные супругой.
— Сюаньжень, скажи, а может ли затея Сюэ быть настоящим заговором?
Сюаньжень пожал плечами.
— Сложно сказать. Нынешнее правление достаточно человечное и разумное. Не могу сказать, что в правительстве работают недотепы. Канцлеры — тоже люди с головой, которые, как ты сам видел, стараются выдвигать таланты и даже дерутся из-за них. Но ты забываешь, что, во-первых, существуют честолюбивые бездарности, а, во-вторых, и среди одарённых всех выдвинуть невозможно. При любой власти всегда остаётся определенное число недовольных, жаждущих перемен, надеясь после смены власти устроиться получше. Прокладывая себе путь наверх, они готовы ввергнуть страну в хаос, не понимая, что хаосом управлять невозможно. И потому они чаще всего становятся навозом для нового правления, а потом всё повторяется…
Ван Шэн рассмеялся.
— Ты неподражаем, Сюаньжень! От эпохи Сыма Цяня история мыслится как круговращение в ритме расцвета и увядания. Но круговорот дерьма в природе? Ты оригинально мыслишь.
Сюаньжень хмыкнул. Он внимательно оглядел цзунцзы, по запаху нашёл свои любимые — с курятиной, и тут же отправил один в рот. Потом бросил мрачный взгляд на набережную.
— Откуда идёт такая мерзкая вонь, а? — Сюаньжень брезгливо сморщил нос. — Что до моей оригинальности, то её вовсе нет, Шэн. Веками история воспринималась как многократное повторение былого. Но вспомни Мэн-цзы! Он пишет: «Снова мир пришёл в упадок, истинные основы
