Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Сквозь прореху в стене пещеры видно было, как падают обломки породы. Горы трещали и выли, корчились в последних судорогах, как огромный, изуродованный зверь, навевая воспоминания о том, что случилось в лесу под Вентрой. Вот только в тот раз Лиар Нейд отнял жизнь одного живого существа, а теперь… И сравнивать преступно. Сколько людей прямо сейчас гибнет там, под завалами! Чужих, своих… Ему бы броситься к ним, попытаться вытащить хоть кого-то! Но только Лиар Альвир все-таки не был законченным идиотом, что бы там при дворе ни судачили. Ни идиотом он не был, ни святым, и лезть под камнепад в попытке кого-то спасти не собирался. Там ведь без шансов, принц даже пары шагов не пройдет – и сам подставится, и другим ничем не поможет. От собственной беспомощности сводило скулы.
– Это вы не поняли, – отчеканил Рей. – Самым умным себя мните, верно? Остальные очевидных вещей не видят, по-вашему… А между тем, никто не рассчитывал на примирение, ясно?
Альвир оторопело уставился на гвардейца.
– Тогда какого ж феникса мы тут делаем вообще?!
Мужчина скривился – мучительно и беспомощно. Словно никак не мог подобрать слова, чтобы объяснить непроходимому дураку совершенно очевидные вещи. Что ж, так оно, возможно, и было? Почему-то под взглядом дядиного соглядатая Альвиру стало до беса неловко, словно правда в чем-то проштрафился.
– Нашей задачей было провести разведку, и только, – наконец выдохнул тот. – Без вас горцы близко не подпустили бы эверранский отряд к Каменному городу, вот и пришлось разыгрывать этот балаган с переговорами.
Он говорил хрипло и быстро, голос гвардейца то и дело перекрывало грохотом камнепада, хоть по губам читай. Лиар сжимал пульсирующие виски, пачкая ладони кровью и известковой пылью.
– Неужто? И что же за информацию мы могли получить, когда за нами тенью таскались горские головорезы?!
Презрительная усмешка собеседника отдавала такой горечью…
– Многое, если уметь… Моей задачей было определить численность горского войска и расположение подземных ходов, лежащих под городом. А еще – попытаться выяснить, с кем из наших людей ведет переписку Эрег.
Даже интересно стало, кто из них из всех спятил: Рей, Лиар или регент Эверрана, раздающий такие приказы. Ну ладно, численность… Принц и сам успел подсчитать, что бойцов у горского владыки не меньше шести тысяч. Но уж затея с подземными ходами и эверранским предателем смахивала на откровенный бред.
– Понять, где пустоты в камне, вполне возможно, если… если знать особенности горной породы и некоторые признаки, – продолжал Рей.
Звучало не больно-то правдоподобно.
– А ты у нас… специалист по горному делу, стало быть?
Рей в упор уставился на принца. От едких интонаций в голосе этого неизменно сдержанного человека становилось как-то не по себе.
– А ваше высочество, верно, полагал, что эверранский регент годами навязывал меня вам в сопровождение лишь оттого, что я докладываю ему о каждом вашем шаге? Так поспешу разочаровать: доносит ему на вас каждый первый человек в вашем окружении! А меня граф держит не только за это, но и за некоторые иные таланты. Да, я составил схему подземных ходов, вот только теперь от нее мало проку…
И верно, мало. Обвалилось же все к фениксовой бабушке.
– А что, если бы Эрег не стал со мной говорить, а сразу приказал бы прикончить?
Собеседник помолчал, что-то обдумывая.
– На этот случай у меня были определенные распоряжения, – нехотя отозвался он. – Я вывел бы вас.
Вывел бы… Да что за чушь, от Рея на поле боя толку всегда было куда меньше, чем от всех прочих! А тут он вдруг вывел бы принца из окружения вооруженных до зубов горских варваров?! Забавно.
И все-таки что-то в словах гвардейца царапало сознание, скреблось, как оголодавшая мышь… Что-то в них было неумолимо логичное. В самом деле, если в бою от этого хмыря толку большого нет, а стучать дяде, и верно, способен каждый, то почему именно Рей раз за разом оказывается в его, Альвира, сопровождении? За что-то же Сэйгран его ценит!
Лиар снова вгляделся в лицо собеседника и не сдержал удивленный возглас. Похоже, за ту пару минут, что они говорили, кровоподтеков на лице и шее гвардейца стало вдвое больше, белки глаз вовсе заволокло красным.
– Эй, ты… ты что? Рей! Ты ранен?
Тот неопределенно повел плечами.
– Открытых ран нет. Похоже, ушибы, задело обломками, пока мы добирались сюда.
– Дай посмотрю, а то выглядишь скверно!
Альвир подался вперед, хотел взять за плечо, развернуть к свету. Но ни беса не успел: по каменному своду прошла судорога, вниз посыпалась известковая крошка. Проморгавшись, принц разглядел наверху ветвистую трещину.
– Хорошо, что потолок вообще выдержал, – пробормотал он и снова оглянулся на Рея. Потом растеряно выругался.
Рею хорошо не было… Кровь сочилась изо рта, из носа, проклятье, кажется, даже из глаз! Иссиня-багровые кляксы синяков расплывались под кожей, сливались друг с другом в одно сплошное пятно, уродуя человеческое лицо до неузнаваемости. Кровь выступала из-под посиневших ногтей, вцепившихся в воротник, пропитывала серую от пыли материю. Принц торопливо расшнуровал куртку на груди гвардейца, рванул камизу, но ран так и не увидел – только все те же кровоподтеки – страшные, почти черные.
– Как же это?.. – беспомощный и глупый вопрос, сорвавшийся с губ и неловко повисший в воздухе.
Нет, но в самом деле, как?! Еще несколько минут назад Рей хоть и выглядел паскудно, но помирать все-таки не собирался. И ведь здесь, в пещере, он никаких травм получить не мог! Неужто это вот так запоздало проявлялись старые, полученные им еще на улице ушибы? До чего же это было сомнительно и странно! Проклятье, да принц вообще ничего подобного не видел в жизни – чтобы все тело – вот так, в сплошную черную кляксу… И чем помочь – непонятно.
Альвир кое-как усадил гвардейца у стены, надавил на затылок, заставляя опустить голову – не хватало, чтобы тот захлебнулся собственной кровью. Только Рей мотнул головой, сбрасывая руку, уставился на Альвира красными, как у сказочных чудовищ, глазами. Фениксовы перья, неужели он может хоть что-то разглядеть?..
– Послушайте, – глухо заговорил гвардеец. Кровь пузырилась у него на губах, стекала по давно небритому подбородку. – Передайте регенту, что я… не сумел прочесть письма. Но печать на них принадлежала дому Аритенов.
Больной тихий голос врезался в виски
