Барон Дубов. Том 3 - Михаил Капелькин
Подловил узкоглазого на взмахе, позволил оцарапать мне плечо, но при этом обернулся вокруг себя и приложил его в спину молотом.
— Ампф! — враг впечатался в ствол дерева и сверху на него посыпались шишки. Он заорал. — Кия-а-а!
Клинки прошли сквозь парные деревья, не встретив сопротивления. Две сосны с треском рухнули на мягкую подстилку. А я вдруг ощутил боль этих деревьев. Лес всё понимал. Почувствовал, как неизведанная энергия поднимается от корней и земли и проникает в меня. Лес помогал.
Я отразил несколько ударов и пнул землю. Облако грязи, пыли, камней и прошлогодних иголок накрыло врага и ослепило его на миг. Быстро разбил морозное зелье о молот и ткнул в китайца. Взрыв ледяной маны отбросил его назад и приложил хребтом об дерево. Но даже это не остановило наемника, а только привело в ещё большее бешенство. Я счёл благоразумным снова отступить, чтобы заставить его потратить больше сил. Вот устанет, тогда и прикончу.
Желтолицый неистово атаковал. Деревья вокруг падали, сражённые его оружием. Он использовал их, роняя на меня или вовсе подпрыгивая и отталкиваясь от стволов, чтобы атаковать меня с разных направлений. Я не отвечал, только блокировал удары, уворачивался и копил ману. А её было много. Руны на молоте ярко сияли изумрудным светом. Воздух вокруг оружия вибрировал от накопленной мощи.
Схватка перешла глубоко в лес, где росли старые и кривые деревья. Солнце скрылось далеко вверху. В этой части рощи было темно и прохладно, и только наше оружие и его броня ярко сияли.
Вдруг из ниоткуда вынырнула огромная волчица и бросилась на моего врага. Я узнал хищницу, ту самую, что спас от голодного Дорофеева неделю назад.
— Нет! — отчаянно крикнул я.
Дура, он же её убьёт!
Волчица с рычанием вцепилась в китайца, огромные челюсти сомкнулись на правой руке наёмника. Брызнула кровь. Он глухо заорал сквозь маску и полоснул мечом по глазам зверя. Она отскочила и заскулила, мотая башкой. Её морду заливала кровь.
— Ах ты падла! — взревел я и в два прыжка оказался возле него.
Я двигался так быстро, что враг только начал поворачивать голову. От души врезал молотом по его груди. Удар итак был силён, но ещё и взрыв маны добавил наёмнику ускорения. Его отбросило назад и несколько раз треснуло об землю. Но приземлился он всё же на две ноги и одну руку. Вторая висела, истекая кровью. Узкоглазый кашлянул и на его белой маске появились красные пятна. Броня груди была помята ударом и тускло светила.
— Я — твой смерть, Дубов! — процедил гад.
Снова атаковал меня, но один меч отбивать было уже легче, однако двигался он будто в два раза быстрее. Мне пришлось тоже ускориться, сжигая накопленную ману леса. Волчица попыталась атаковать моего противника, но с залитыми кровью глазами плохо прицелилась. Клацнула зубами возле его головы. Желтолицый одним метким пинком с разворота отправил четырёхметровое животное в полёт. Она улетела, ломая кусты и ветки. Я не успел что-либо сделать, и китаец снова накинулся на меня.
— Стой… — процедил я, со звоном отбивая сверкающий клинок. — Да… подожди… ты…
— Сто такое, Дубов? — ядовито процедил наёмник, замедлившись. — Усталь? Или хотеть последний слово сказать перед смертью?
— Ага, — выдавил я, пытаясь отдышаться. — У тебя шнурок развязался.
— А? — китаец всего на миг скосил взгляд своих щёлочек-улыбок, но мне этого хватило.
Я ударил молотом снизу вверх, отправляя врага крутить сальтухи. Маны я успел накопить немного перед ударом, так что он его переживёт.
— У тебя же шнурков нет, идиотина, — сказал, когда гимнаст бухнулся на мягкую лесную подстилку. — Всегда работает.
— Тебе… не победить… — прошептал китаец. Его маску заливала кровь. И он её снял.
Мощный поток света ударил в грудь. А меня будто поезд сбил! Я отлетел на несколько метров и врезался спиной в толстое дерево, неплохо приложился затылком. Закрыл глаза, но свет был столь яркий, что это не особо помогло. Покатились слёзы. Кожу под ними жгло, потому что капли влаги работали, как маленькие лупы.
Что это… за дрянь?
Свет погас, и я упал обратно на землю. От света сюрикены больнее врезались в грудь.
— Р-р-р! — зарычал я.
Наёмник приближался. Он снова был в маске. Вот только нос его набок свернуло. Так что выглядел он совсем не страшно.
— Как тебе мой улыбка, Дубов? — голос врага звенел весельем. — Не правда ли, ослепительная?
— У тебя… что-то в зубах застряло… — я смог встать и даже отряхнуться.
— Да? Ты уверен? Тогда смотреть есё раз!
Ну точно, Улыбашка. Я вспомнил, как прозвал его в нашу прошлую встречу.
Узкоглазый снова снял маску, но в этот раз я был готов. Вскинул левую руку, призывая на неё Инсект, и упёрся ногами. Свет стал будто сильнее. Он толкал меня назад, отчего ноги скользили, собирая холмики из старых листьев и иголок. Если так пойдёт дальше, то меня просто сметёт!
Я призвал морёную плоть на ноги, чтобы было легче удержаться, но меня всё равно тащило назад. Тогда я зажмурился изо всех сил и сосредоточился на лесной энергии, ища помощи, да хоть чего-нибудь!
Щит тем временем начал тлеть, потянуло гарью. Я чувствовал, что враг приближается.
Вдруг лес откликнулся. Трудно сказать, на что это похоже. Будто ты что-то крохотное в огромной пучине, и вдруг некто гигантский поднимает тебя на ладони. И не тебя одного. Казалось, что со мной рядом есть ещё кто-то. Затем мне был задан вопрос. И я подумал, а действительно! Почему деревья могут пускать корни, а я — нет? И сосредоточился на этом желании. Инсект подсказал, как это сделать, и я направил огромное количество маны в ноги. От ступней, порвав ботинки, потянулись побеги и впились в податливую землю. Нащупали скалы под слоем почвы и, ветвясь и извиваясь, протиснулись в микроскопические трещинки. А затем затвердели и покрылись внушительными узлами. Я остановился. Враг тоже. Глаза открывать не стал, как и опускать щит. Сосредоточился на магическом зрении и увидел в пяти метрах от меня буквально факел из маны. Как же он силён!
Не открывая глаз, выхватил револьвер и выстрелил. Хотел выстрелить ещё раз, но курок сухо щёлкнул. Патроны в барабане кончились.
Свет померк, и я смог разлепить веки. Глаза-щёлочки выгнулись вверх, с удивлением глядя на меня. Под
