Максим Хорсун - Зона Посещения. Бродяга Дик
– Обойдетесь, – прошипел капитан. – Сейчас вы как миленькие пойдете к экскаватору и расчистите мне дорогу… Да вы просто исчезнете, как дурной сон, когда я потребую у господ пришельцев навести порядок на вверенной им территории. Это их прямая обязанность!
– Ладно, капитан… – сказал русский. – Твоя взяла… Я пойду. А их отпусти.
– Боже, какое благородство… Узнаю загадочную русскую душу. Опустившейся наркоман готов пожертвовать собою за други своя… Похвально! – Квотерблад вяло похлопал в ладоши. – Но ты прав, свидетели мне не нужны. Ступайте, если «мясорубка» подавится кем-нибудь из вас – я не буду в претензии. Впрочем, оказывать медицинскую помощь преступникам, пострадавшим в процессе совершения преступления, я не обязан.
– Хорошо, Квотерблад… – проговорил Гризли. – Забери с собой хотя бы девушку. Не будь скотиной!
Но полицейский лишь покачал головой.
– Господин капитан! – фальцетом выкрикнул Лопес. – Я хочу сделать официальное заявление…
– Лопес! – попытался предостеречь его русский, но тот лишь отмахнулся.
– В моих руках находится ценная стратегическая информация, – продолжал надрываться латинос, явно рассчитывая, что его услышат спецназовцы. – Правительство моей страны будет вам крайне признательно…
– А ты, оказывается, еще и шпион, грязный колумбийский ублюдок, – с нескрываемым презрением произнес Квотерблад. – Тем хуже для тебя…
Лопес побледнел, оглянулся на Строгова и сказал:
– Капитан, у вас есть возможность разоблачить целую шпионскую сеть в Хармонте… Руководство высоко оценит…
– Заткнись! – велел начальник хармонтской полиции. – Вы меня изрядно утомили, сталкеры. Ступайте и не забудьте прихватить с собой вашего подельника… Рокхаунд, – сказал он в рацию, прикрепленную к правому плечу. – Давай сюда этого ниггера…
В глидере отворилась бронированная дверца, и из нее вывалился Папаша Линкольн, со скованными за спиной руками.
– Группа матерого сталкера по кличке Папаша Линкольн в полном составе погибла во время противозаконной вылазки в Зону Посещения, – произнес капитан. – Вот о чем я сообщу газетам… И буду вынужден добавить, что, к моему глубочайшему сожалению, гражданка Соединенных Штатов, внештатный корреспондент «Дейли Телеграф», мисс Кимберли Раймонда Стюарт, вовлеченная в эту преступную авантюру бывшим сотрудником хармонтского филиала Международного Института Внеземных Культур гражданином России Михаилом Строговым, погибла тоже…
Спускались они не торопясь. Некуда им было торопиться. Взгляд капитана Квотерблада жег обтянутые грязным камуфляжем спины.
– Что с Картохой и Навуходносором? – спросил Гризли у угрюмо молчащего Папаши Линкольна.
– Ахмед погиб еще там, в поселке, – нехотя отозвался старый сталкер. – Этот их Труполюбивый Трутень обоссал беднягу своей сернокислой мочой…
– А Картоха?
– Когда Ахмед закричал, я повернулся к нему… Я и отвлекся-то всего на минуту, потому что сразу увидел, что моча растворила Навуходоносора заживо… но когда я снова собрался стрелять по Бродяге, ни его, ни Картохи уже не было…
– Дик унес его! – ахнула Ким. – Бедняга…
– Нашла кого жалеть, дура! – окрысился Лопес.
– Повежливее с девушкой, ты, шпион недоделанный, – процедил Гризли.
– А чего она раскудахталась… Нам в «мясорубку» лезть, а она жалеет вонючего сталкера, который просто удрал. И сейчас сидит в «Боржче», наворачивает свои кнедлики…
Папаша Линкольн вдруг стремительно схватил латиноса за глотку, прорычал:
– Не смей поганить своим языком имя честного сталкера, гнида!.. Владек сейчас в Гнезде, понял! Зона копается в нем своими щупальцами, перекраивает его, живого, на свой лад!
Лопес засучил ногами, захрипел. Старый сталкер с отвращением отшвырнул его от себя. Ким кинулась к Лопесу, вяло копошащемуся в пыли, хватающему воздух.
– Зачем вы так! – выкрикнула она сердито. – Ему же больно…
– Ничего, – пробормотал Папаша Линкольн, смягчаясь. – Оклемается…
– И в самом деле, Вебер, – сказал Гризли. – Не стоит доставлять дополнительное удовольствие Квотербладу… Да и не до склок нам сейчас, надо думать, как выкручиваться будем.
– «Мясорубки» нам не миновать, – отозвался старый сталкер. – Но ее не обязательно превращать в орудие массового самоубийства…
– Что ты предлагаешь?
– Когда я подам знак, прячьтесь за экскаватор. Оттуда капитану вас не выцарапать… В худшем случае даст пару залпов. Да и то побоится…
– Какой знак? О чем ты?..
– Увидишь…
– Ты с ума сошел, Вебер…
– Догадался, русский?.. Молодец.
– Но почему – ты?
– А кто, Майкл?.. Ты?! Твоя девица?! Этот колумбийский выродок?! Кстати, не его ли ты собирался подложить, когда тащил их сюда?..
Гризли угрюмо засопел. Папаша Линкольн продолжал:
– Я тебя не осуждаю… Хотя это и грязное дело…
– Мне нужен Золотой Шар, – пробурчал физик.
– Вот и отлично! Нужен – обращайся. Да и совесть твоя останется чистой. Не правда ли, хорошая сделка…
– И все-таки, Вебер, я хочу понять…
– Мой сын умер… – сказал Папаша Линкольн. – В психушке. Мой единственный сын…
– Что?! Откуда ты знаешь?!
– Квотерблад сказал… Они меня схватили по пути сюда. И это садист-законник не преминул сообщить…
– Он врет, Вебер… Ты же сам говоришь, что он садюга…
Старый сталкер покачал головой.
– Не врет… Я чую, что мой Джимми мертв… А потому – не останавливай меня, дружище. Мои старые кости ничуть не хуже любых других…
– Я пришью эту крысу в мундире… Голыми руками…
– Брось, Майкл. Твоя задача – вывести из Зоны доверившихся тебе людей.
– Капитан нас живьем не выпустит, – сказал Гризли. – Ему нужен Золотой Шар, и когда дорога освободится, он придет сюда со своей сворой. И нам конец…
– Нет, ты не прав, – возразил старый сталкер. – Ни сам Квотерблад, ни его люди не поднимут на вас руки… Если, конечно, тебе не зачешется отомстить за меня… Капитан поступит проще – оставит в карьере парочку Стражей, а вот они-то точно живьем вас не выпустят…
– Куда ни кинь, всюду клин, – пробормотал Строгов по-русски и добавил на английском: – Тогда твой план не сработает, Вебер. Спрячемся ли мы за экскаватором, или нет…
– Возможно, – согласился Папаша. – Но Стражей можно попытаться обмануть… Подумай, ты же физик…
– Хорошо, уговорил…
Они остановились в сотне метров от ближайшей кляксы. Солнце вылезло из-за сопок и уже наваливало душные одеяла зноя на дно известкового карьера. Едва заметное колыхание воздуха рядом с ковшом экскаватора выдавало «мясорубку» внимательному взгляду.
– Покурим, братья? – предложил старый сталкер и извлек из потайного кармана сигару. – У меня отняли все, даже носовой платок, но «гавану» они не нашли… – Папаша Линкольн улыбнулся всем набором ослепительно белых, молодых зубов. – Последняя из тех, что я вывез с Кубы… Хранил на черный день. И вот он, кажется, наступил…
Главарь изрядно поредевшей группы сталкеров откусил кончик сигары. Гризли поднес к ней огонек зажигалки. Они успели сделать по паре затяжек, когда что-то звонко щелкнуло по ковшу экскаватора, и эхо разнесло сухой треск выстрела.
– Эй вы! – надсаживаясь, проорал капитан Квотерблад. – Хватить тянуть волынку… Мне надоело ждать!
– Пора! – Вебер Август Линкольн отдал сигару русскому физику и, сунув руки в карманы, пошел вперед.
Ким машинально двинулась за ним, но Строгов схватил ее за руку.
– Но мы же… – проговорила она.
– Слушайте внимательно! – громко произнес Гризли. – Как только я прикажу, вы оба спрячетесь под правой гусеницей экскаватора. Видите, там выемка. Залезете и будете сидеть тихо…
– Как скажешь, – буркнул Лопес.
– А ты, Майкл? – спросила Ким, заглядывая ему в глаза.
– А у меня есть дело.
Ким хотела что-то сказать, но в этот момент грузное тело старого сталкера вдруг подскочило вверх, медленно перевернулось в воздухе. Руки и ноги Папаши Линкольна скрутило немыслимым винтом. Он закричал от невыносимой пытки, но тут же захлебнулся своим криком. Внештатная сотрудница «Дейли Телеграф» отчаянно завизжала и упала на колени. Лопес выругался по-испански и отвернулся.
Гризли наклонился к девушке и рывком поставил на ноги, крикнув Лопесу:
– Спрячь ее, Андре! Пока копы не очухались!
Латинос по-обезьяньи ловко подскочил к американке, подхватил и потащил прочь.
Освободив руки, Строгов снова разжег потухшую гаванскую сигару Папаши Линкольна и направился туда, где подрагивал в струях накаляющегося воздуха округлый призрак Золотого Шара.
Гризли старательно обошел свежую кляксу. Ни крови, ни раздробленных костей – ничего, что обычно остается от человека, попавшего в бездушный калечащий механизм. Старый сталкер будто и не умер вовсе, а перевоплотился в иную форму жизни и теперь наблюдает исподтишка за своим напарником из непроглядной бездны «битумной» лужи.
